Валерий МИТ - Дым на фоне звёзд. Повесть «Помнить иначе…». Рассказы

Всё так, думал я, но просить о помощи здесь больше некого, и если он мне сейчас не поможет, возможно, я умру от потери крови, а он может стать убийцей.

Я еле шёл, слегка опираясь на попадающиеся по пути машины, каждое мгновение ожидая, что сознание может покинуть меня. Десять минут длился мой невероятно трудный путь. Я открыл парадную дверь, слегка испачкав её ручку своей кровью, увидел удивлённые глаза охранника – наверное, у меня был ещё тот видок. Одновременно с этим раздвинулись створки лифта в противоположной стене холла. Из него вышел тот самый тип, заслоняя своим телом какую-то женщину.

– Ты чего, мужик, так ничего и не понял? – услышал я его голос. – Да я сейчас…

Что он сделает сейчас, я так и не узнал. Я упал, обессилев, на мраморный пол, сильно ударившись головой, и потерял сознание.

Сознание очень медленно возвращалось ко мне. Я понял, что лежу на спине на чём-то твёрдом. Лежу с закрытыми глазами и чувствую нестерпимый белый свет, который пробивается сквозь закрытые веки.

Я зажмурился сильнее, и глазам стало легче.

– Доктор, по-моему, он приходит в себя, – услышал я женский голос.

– Как не вовремя, – ответил мужчина. – Мы ещё не успели швы наложить.

– Владимир Михайлович, если вы меня слышите, – продолжил мужчина, – глаза лучше не открывать, операционные светильники пока выключить не могу. Нужно потерпеть, я ещё не закончил. Сейчас будет немного больно, я должен зашить рассечённую бровь и наложить два шва на вашем лбу. Если будете лежать неподвижно, швы получатся аккуратные и, когда всё заживёт, почти не будут заметны.

Я всё слышал, но отвечать не хотелось. Как страус, который прячет голову в песок, я скрывался в своей бессознательности. Я не хотел возвращаться. Почему? Я пока не мог этого объяснить, я был слаб, мне было трудно логически мыслить, но в то же время это понимание и не требовало объяснений, их можно было подобрать позднее. Находясь в пограничном состоянии, я мог взглянуть на свою жизнь со стороны.

Я ужаснулся.

Реальность безобразно топорщилась во все стороны, и в ней я чувствовал себя полным ничтожеством. Случай на парковке – жалкий эпизод, маленький фрагмент моего бестолкового движения по жизни. Это было закономерно, и этого не могло бы случиться, будь я другим, – я никогда не оказался бы в то время и на том месте…

Я лежал и не шевелился, мне казалось тогда, что достаточно так вот лежать, ничем не выдавая своего присутствия, и эта неприглядная реальность никогда не наступит.

– Лиза, – сказал мужской голос, – пристегни на всякий случай его руки и ноги и придержи его голову.

Эти голоса я слышал приглушённо, словно был от них очень далеко. Боль появилась, но была слабой, еле ощутимой, видимо, я ещё не до конца пришёл в себя.

Через некоторое время доктор, а мужской голос, скорее всего, принадлежал именно ему, сказал:

– Ну вот, швы наложены. У меня на этом пока всё, а вы, Лиза, поставьте ему бандаж на сломанный нос, после отвезите его в кабинет томографии, затем можете отправлять в палату. Там поставьте капельницу – витамины, укрепляющие. Будет жаловаться на боли, сделаете обезболивающий укол. Позже, когда он окончательно придёт в себя, дайте мне знать, я хочу осмотреть его ещё раз.

– Скоро всё будет хорошо, неделька – и будете как новенький, – сказал доктор и слегка похлопал меня по плечу.

Я лежал на спине, глаза были закрыты. Яркий свет по-прежнему не позволял мне их открыть, но если честно, я был этому даже рад. Там, за границей света, Лиза колдовала над моим лицом.

Я лежал неподвижно, зажмурившись, оттягивая неизбежное настолько, насколько это было возможно.

*

Операционные светильники погасли.

– Всё, больной, можно открывать глаза, но головой резких движений старайтесь не делать, – сказала Лиза, закончив свои манипуляции.

Я сделал так, как она сказала, и открыл глаза.

Реальность вновь ворвалась в моё сознание, заполнив его без остатка, и я, приходя в себя, снова стал её частью.

– Уф, – с облегчением вздохнул я, думая: ну наконец-то очнулся, а то лезет в голову всякая ерунда.

В операционной был мягкий свет, стройная девушка в белоснежном халате внимательно вглядывалась мне в глаза.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она. – Голова не кружится?

– Пока лежу, вроде бы не кружится, только болит, – ответил я.

– Болит – это не страшно, значит, чувствительность сохранилась, и это уже хорошо. И тут ничего не поделаешь, придётся терпеть, удар-то ведь был нешуточный – с размаху головой о мраморный пол. Давайте сделаем вот что, – продолжала она, – сейчас я опущу операционный стол, на котором вы лежите, и вы с моей помощью попытаетесь сесть. При первых же признаках головокружения сразу сообщите мне.

– Давайте, – ответил я.

А сам подумал: как-то странно всё, не слишком ли много внимания моей персоне? Операционная – при пустяковой царапине, сам доктор накладывал швы, теперь эта девушка-медсестра, трепетно заботящаяся о моём здоровье…

Я, честно говоря, врачей не любил, обращался к ним очень редко и в больницах давно не был. Считал, что компетентных врачей почти нет, а врачей, которые с таким вниманием относятся к пациентам, вообще не существует. Предполагал, что в больницах сейчас творится черт знает что, но, оглядевшись вокруг, готов был пересмотреть своё мнение.

Всё сверкало стерильной чистотой, множество каких-то современных аппаратов располагалось по периметру этой операционной, мягкий свет не беспокоил глаза, тишина хранила покой – настоящая образцовая клиника.

Про учтивость медсестры и доктора я уже не говорю, они не подлежали сомнению. Об их компетентности можно было догадываться.

Что ж, поглядим, что будет дальше, думал я.

*

Палата, в которой я оказался, была рассчитана на одного человека. Удобная широкая кровать, которую можно было трансформировать во всех направлениях. У кровати пульт с многочисленными кнопками. Большое окно во всю стену, занавешенное шторами светлых тонов. На стене висел большой плоский телевизор. На прикроватной тумбочке стояли живые цветы.

Всё в этой палате выглядело новым и дорогим, словно её только вчера отремонтировали и наполнили новыми вещами и оборудованием. Это была палата для богатых пациентов.

Я не был богат, и меня это несколько насторожило.

Лиза отказалась давать объяснения.

– Потерпите немного, Владимир Михайлович, скоро придёт Эдуард Львович – так звали моего лечащего врача – и всё вам расскажет. А сейчас посмотрите вот сюда, – сказала она, показывая на пульт у кровати, – эта кнопка – вызова медсестры, синяя кнопка – снизить температуру в комнате, красная, соответственно, повысить, вот эти со стрелочками – приоткрыть, закрыть окно. Кнопки ниже красной линии регулируют положение кровати, но ими лучше самостоятельно не пользоваться, и мы в целях безопасности их отключили, оранжевые – открыть, закрыть шторы…