Олег Петухов - Бьюик полный шлюх

– Не говори мне ничего о свой работе… – сорвалось у него. Впрочем, особо терять уже было нечего.

– Ты – пошляк! Кретин… – на ее глазах большой неуклюжей и поразительно грациозной птицы навернулись слезы.

Он попытался взять ее за руку, но она небрежным жестом стряхнула его руку, отворачивая лицо, пряча даже не слезы, а только намек на них, возможность того, что слезы могли бы появиться на свет и единственной их причиной был он, и только он один. Вот из-за таких моментов он и поддерживал весь этот нелепый спектакль, моментов, когда среди грубо размалеванных декораций полусумасшедшие актеры бубнят какую-то унылую ерунду, а у тебя вдруг начинает щемить сердце.

И у него защемило сердце.

– Я, может, сильнее занята, чем ты, – говорит она, вышагивая перед ним, закуривая и нервно затягиваясь сигаретой. Ее жесты угловаты и одновременно пластичны, как танцы жирафов. – У меня тоже было много работы, дохрена много работы! Отстань со своими поцелуями… Тебе бы только о глупостях думать.

В который уже раз он чувствует себя четырнадцатилетним подростком, который впервые попытался обнять одноклассницу, но та только повела плечами, стряхивая его руку.

– Мне просто нравятся твои пальцы… – он пробует взять ее ладонь, но она отдергивает ее, задирая свой нос классической формы.

– Пальцы как пальцы! Ей ты тоже это говоришь? Ты наверное всем это говоришь. «Пальцы-пальцы»

И все-таки он ее поцеловал, и как всегда неожиданно она ответила на его поцелуй, нежно постанывая.

… Сколько сейчас времени?

Он посмотрел на часы, подумал, и сказал:

– Мне, наверно, пора идти, – на него навалилась усталость, бессонница и нервотрепка последних дней. Последних дней на Земле. Последних дней Земли. Господи, куда же нас несет?

– Позвони мне, как приедешь домой. И завтра звони, но не с утра, к обеду позвони или, лучше, вечером, – она вошла в образ заботливой мамаши. Впрочем, так всегда заканчивались их свидания. Ну, почти всегда. Он потер веки, прогоняя дремоту, встал, осторожно поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты.

Спускаясь по лестнице, он закурил. В подъезде воняет старыми газетами и кошками. Он громко и отчетливо говорит: «Мерзкий бордель!»

На улице он вдыхает полной грудью ночной воздух, влажный от дождя и чьих-то слез.

В машине, заведя мотор, он некоторое время смотрит вперед, на капли дождя, стекающие по лобовому стеклу, потом включает радио, и хрипловатый голос мертвой певички пытается ему что-то втолковать, и на долю секунды ему кажется, что он ее понял.

2008-2017

– Вы не скажете, как отсюда проехать в Алтуфьево? – девушка шагнула мне навстречу, когда я только подходил к автобусной остановке. Я не сразу сообразил, что ей ответить. Подумал, что она хочет ехать автобусами или на такси через всю Москву от Юго-Запада до Алтуфьева на север.

Наконец, сказал:

– Да тебе лучше на метро доехать. Я тоже к метро еду.

– Нет, я на машине, – сказала она.

– Мне, в принципе, все равно. Могу показать дорогу. У меня есть навигатор в телефоне.

– Садись, – сказала она, и пошла к припаркованному джипу, по внешнему виду весело прожившему свою нелегкую жизнь.

Я пошел следом и только тогда обратил внимание на нее. Высокая, худенькая, стройная. Одна в незнакомом городе на старом джипе, в буквальном смысле этого слова джипе – на капоте большими американскими буквами было написано JEEP, одна из излюбленных марок бандитов девяностых. Простая девчонка. Девочка с прозрачными глазами на штатовском монстре, построенном примерно в год ее рождения.

Было по-летнему жарко, но жарко по-божески, а не как в прошлом году, когда стояла дьявольская жара. Год назад я тоже был здесь, на этом месте, в ту не от мира сего жару. В жару, убившую моего брата. А сегодня исполнился год, и мы с братишкой стали ровесниками. Мое сердце выдержало испытание пеклом, огнем и жупелом, и раскаленным асфальтом, а его нет. Это нормально. Кого-то из нас выдергивают, а кто-то остается. Смысла в этом нет. А если смысл и есть, не мне его искать.

Я забрался в машину, пристегнулся и включил в наладоннике навигацию. Пока мой телефон-компьютер-навигатор-и-прочая искал в московском небе американские спутники, девушка завела мотор и вопросительно посмотрела на меня.

– Пока едем прямо, – я махнул рукой вперед. – Сейчас определимся и проложим маршрут. Тебе куда там в Алтуфьево надо?

– На Алтуфьевское шоссе, а там я сориентируюсь.

– Ладно. Напишем "Алтуфьевское шоссе, дом 20".

Пока я боролся с программой прокладки маршрута и пытался сообразить, какие виртуальные кнопки на емкостном экране нажимать, чтобы программа схавала введенные мной данные, девочка плавно, но уверенно влилась в поток машин, управляемых московскими хамами, ебанатами и задротами. В большинстве своем водители ездили так, что сразу становилось понятно, что в семье они были единственным ребенком. Из тех самых выблядков, что катаются по полу суча ножками, когда кто-то из взрослых рискнет сказать им "нет" или "подожди", или "сколько можно?".

Мой мега-телефон, наконец, обнаружил спутники-шпионы, ткнул меня носом в карту, показывая наше текущее местоположение с точностью до метра, и заговорил женским сексуальным голосом: "Разворот через двести метров".

На разворот скопилась очередь машин в ожидании разрешающей стрелки светофора.

– Меня зовут Егор, – представился я. – Ты интересно водишь машину.

– А я Оля, – сказала она, не отрываясь от вождения. – Что здесь интересного? Боюсь я в Москве ездить.

– Ты тормозишь левой ногой, это нелегко.

– Я привыкла так. У меня тормоза херовые.

Ее длинные ноги – обе – одновременно лежали на педалях: левая на педали тормоза, правая на педали газа, и она, попеременно двигая ногами, то ускорялась, то замедлялась. Элегантный и необычный стиль для стройной девочки в бандитском джипе.

– Ничего не бойся, – сказал я. – Со мной тебе нечего бояться. Я – бог автомобилей.

Стоп-кадр: Ленинский проспект, очередь машин на разворот в ожидании зеленой стрелки. Летний поминальный день. Девочка с длинными ногами в запыленном джипе везет автомобильного гуру в место, где его никто не ждет, из места, где он поминал ушедших.

Загорелась стрелка, мы повернули в обратную сторону. Оля замешкалась, и я сказал:

– Поезжай, не бойся. Они пропустят.

Главное за рулем – уверенность. Стоит им почувствовать твою слабину, и они набросятся на тебя стаей шакалов.

– Я работаю в автосервисе. И еще я писатель, пишу в блоге, – сказал я. – Мне сорок шесть лет. Говорю, чтобы ты знала. Просто так.

– Тебе не дашь сорока шести.

– Глупости!

– Это не комплимент. Правда, ты выглядишь моложе.

– А ты выглядишь на свои девятнадцать!