Олег Петухов - Абрис химеры. Сборник стихов

а я зову тебя возвращаясь

как домой во все ночи где ты танцевала

м спящий город за твоими плечами

был фон и эхо танцевального зала

или танцпола в стрип-клубе вокруг шеста

а музыка радовалась как ребенок

ты ушла танцуя а я отстал

в ночи не веря тобою полон

читайте вдумчиво с карандашом в руках

прогноз погоды на грядущую эпоху

и солнце не навечно в облаках

посеяло хорошую погоду

и майские безоблачные дни

когда-нибудь наступят в это верю

я долго был под дождиком один

в ненастном одиночестве апреля

но переменчив климат в небесах

и ангелы готовят просветленье

я от руки прогноз переписал

и вечность превращается в мгновенье

сыграй мне на скрипке что на дне

твоих глаз, черноокая ночь тьма

серебристая пыль на моей седине

это твоих глаз глубина

это твоих слез свет и ночь

никого вокруг

хорошо ль?

сыграй мне одиночество твоих нот

черноокой ночи боль

не заставляй меня доказывать

что ветер как послушный пес

ярится ластится

опасная

игра характеров вразнос

а ветер ластится и стелется

играя словом никогда

пустое в жизни перемелется

исчезнет в прошлом без следа

я хожу в твоих снах за пределом взгляда

так ведь говорят по-русски да?

как я писал где-то след узкой ступни в пыли акации и прочее

пристальный взгляд с неба вечерняя звезда

и любви забытый мотивчик посреди ночи

а давай поспорим по-дружески просто поговорим о гениальности

моих ли стишков

Овидий ты где? а все элегии

или игры с переодеванием

провинциальный травести

умирает всерьез на утреннике стоя на коленях

дай я соберу этот мир как паззл кубик ли Рубика

Два з подряд в слове паззл что тебе напоминает?

мир этот штука такая грубая

детей своих как Родина или любовь пожирает

длинноногий сладкий кусочек танца

ты заладила, нам пора расстаться

а музыка джазеет в форточку бытия

я ненавижу гламур и лицемерие глянца

грезя о тебе Джулия

этот салют и петарды взрывают небо

а ты исчезаешь в танце бесследно

тайной походной сверхновой звезды

ночь не заканчивается с рассветом

и возвращаешься солнцем ты

безумия сторуких шив исход

как пьяный отжиг кавалера бляди

немеют пальцы, изморозь в висок

и просьба о любви во взгляде

и вера в обитаемость светил

в прохладу пальцев на щеке любимой

ты это недостаточно ценил

в отчаянье танцуя у обрыва

безумный хоровод сторуких шив

под блядски обольстительный мотивчик

но радуйся что ты пока что жив

любя не веря в танце неприличном

а дождь идет в безгрешной пустоте

оставшейся когда с твоим уходом

я мальчиком фальшиво насвистел

битловской песни грустные аккорды

июнь был горд и наполнялся влагой

по городу расплескивая лужи

а я болел с отчаянной отвагой

любовью и предательством простужен

я пел «мишель» фальшивя в каждой ноте

на мокрых проводах играя соло

любовь стрижом растаяла в полете

крупинкой в сердце нежности и боли

посвящаю дочке Маше на 18-летие

возьми лазоревый и немного золота

смешай их кисточкой из единорога шерсти

и на картине глаз твоих всполохи

и души будущее женской

а инверсия это от ожидания чуда

то ли линия в небе то ли слова

пусть рисунок покажет чутко

линию горизонта от тебя справа

а слева где стада единорогов

и лазоревый отсвет васильковых глаз

звучат слова неизвестных пророков

будущее рассказывая без прикрас

а впереди тебя где лето

где летают мотыльки из ночи в день

дочка жизнь это ветер

ветер прохлады и перемен

заходишь ли в молчанье в этот сад

где вишни алой крови на ветвях

и яблоки как плод добра висят

прохладным вечером а он не зол а свят

как ветер на закате

и в просвет

среди ветвей плоды добра и зла

ты был не нем но только глух и слеп

не верил ты а неизбежно знал

я пил горькую ночевал на сеновалах

подсчитывал звезды методом загибания пальцев

а ты в это время от Вселенной узнавала

как это здорово не попрощавшись расстаться

я фотографировал двойную радугу после грозы

наносил на карту места где горшочки с золото

ты училась как под утро сжигать за собой мосты

и умение жечь приходило с огромным опытом

я дымил паровозом в прокуренном зазеркалье

ходил по кругу а за окном вечность

мы оба с тобой до последнего знали

тяжесть разлуки не выдержат плечи

о небо юга блеск больших медведиц

на млечном ожидании пути

прощал ты возвращения изменниц

однажды попытавшихся уйти

однажды порывавшихся свободу

как ложно понимаемый закон

исполнить псов отъявленную свору

по следу жертвы мести за стеклом

однажды порывавшихся вернуться

как будто кто на целом свете ждал

изменниц ждет безрадостный и тусклый

по жизни с неизбежностью финал

прощает слезы ветерок из сада

и скоро боль измены поутихнет

изменниц ждет жестокая расплата

смех в пустоте и празднество двуликих

под небом юга пас стада медведиц

по-летнему распахнутое небо

не брал ты в страхе белоликих пленниц

и полногрудых торжествуя нежных

заложниц ты не брал, но отдавались

тебе они в последней мести сцене

улыбка Яго Дездемоны танец

сутулится над рюмкою Отелло

а ты любовь считал симптомом ада

расплатой за грехи невинных ев

ночное небо выкрашено сажей

и звезд безгрешных ангельский посев

был честен взгляд и пристально вниманье

зеленых глаз вполоборота вслед

и расставаний обморок заранее

повязкой на глазах как будто слеп

обманут и прощен

ты видишь свет?

курлычут журавли твоих желаний

и чернозем набухший по весне

прозреет к осени вином и урожаем

как будто взгляд надеждою прозрел

устав от скуки долгих ожиданий

что есть судьба? что память о судьбе?

глаза вослед, а урожай поспел

росток полыни в выжженной земле

говорить ли как я восхищаюсь тобой

в полумраке желаний безнадежен поток

приносящий обломки и мусор прибой