Олег Бушуев - Гражданин? Пройдёмте! Сборник стихов

Секунды бегут кавалькадой…
Как будто был юным вчера.
Вот так за порой листопада
Идёт снегопада пора,

И лишь наблюдаю теперь я,
С потерями непримирим,
Как падают, падают перья
С пушистых небесных перин

И чиркают по капюшону.
Их гонит по свету пурга,
И известью недогашёной
Кипят под ногами снега.

Так весь февраль – то слякоть, то мороз,
В вечерний час, когда редки машины,
В моём окне меняются картины
Как странный результат метаморфоз.

То как от слёз размазаны огни
От светофора по дороге влажной
И крыше жестяной, и капле каждой,
В которых отражаются они.

То виден светофор сквозь серый снег,
В пороше путь – то красный, то зелёный
И только крыша кажется белёной,
Как бровки и деревья по весне.

И красные огни машин бегут,
Зелёному огню спеша на встречу,
А в небе звёзды на дежурстве вечном
Ночной покой планеты стерегут.

От красоты мой глаз не устаёт.
Вот так пейзаж ночной у нас расцвечен.
В той мере он изменчив, что и вечен,
Как смена настроений и погод.

Поэту место на Парнасе,
Чтобы стихи писать про нас,
А не в народной серой массе,
Жаль, не резиновый Парнас.

Своя, поэтому, поэту
Дорога в гору дорога,
И, по-хорошему, планета
Не та нужна, а где снега.

Не гаснет солнце огневое
Над белоснежностью вершин,
Где только ветер вольный воет,
Где свой Пегас и свой аршин.

Но путь туда тернист и долог,
И ждёт ли слава иль позор?
Падение иль звёздный полог.
Не полог путь за кругозор.

На горе только графоману
Орёл на той горе живёт,
И клювом критики он рану
Ему в печёнке исклюёт.

И коль тебе её не жалко,
Терпи, как Прометей терпел.
Или полегче доли взалкай.
На свете много разных дел.

Но брось писать, перо не мучай
И дай бумаге отдохнуть.
Соизмеряй желанье лучше
И к той вершине тяжкий путь,

Где лишь Поэт с орлом небесным
Один на равных может жить
И с ним дружить, и петь с ним песни,
И вольно над землёй кружить.

Слова я подбираю
Как в поле колоски.
В работе той не зная
Ни грусти, ни тоски.

И спутник вдохновенья,
Со мной мечта живёт.
Внять мира откровеньям
Она меня зовёт.

Мечтаю, чтоб звучали
И небо, и трава
И смысл чтоб получали
Свой истинный слова.

Я не ищу признанья у невежд,
Желанье совершенства мною правит,
И не питаю призрачных надежд
Кого-то восхитить иль позабавить.

Я различаю звуки слов в тиши
И рифмами свой путь я освещаю.
Пишу стихи я только для души,
Её в процессе этом очищая.

Хоть критике разумной рад всегда,
Но есть слова, что так на лай похожи.
Мне дела нет до них, всё – ерунда.
То – мухи прилетают с мест отхожих,

Гармонией делиться я хочу
И тем, что вижу в стихотворном свете.
Себе я цену знаю и молчу,
Кто знает толк в стихах, меня заметит.

Поэт в России, как сказал поэт,
Гораздо больше, чем поэт в Европе,
Мишени, более доступной, в мире нет
Для вылезшего словно глист из *****

Другим укажет, что в стихах не так,
А лучше б рылся он в своём корыте.
Дурак в России больше, чем дурак.
Он тут большой литературный критик.

Подумать о душе пора,
Забыв о суете и быте.
Дивясь проворности пера,
Стихи прекрасные пишите.

Задумайтесь над слов ценой
И строф размеренным теченьем,
И мир увидите с иной,
Вам непривычной точки зренья.

И ощутив в себе творца,
Поймёте, видя смыслов море,
Что нет у творчества конца,
Оно – спасенье и опора.

Жизнь – это лабиринт, и мы плутаем вечно,
Не зная, что таит внезапный поворот,
И расспросить спешим впотьмах бредущих встречных,
Боясь себя узнать в тех, кто назад бредёт.

И выход ищем мы из заблуждений прежних,
Пытаясь наугад узнать, куда идти,
Смысл жизни находя в бессмысленной надежде,
Что ждёт нас не тупик, а выход впереди.

Осталось на каменных тропах
И в вереске сердце моё
На Западе крайнем Европы,
На маленьком острове Ё,

Где плещут бискайские воды
О скалы, и пахнет треской,
Холодным дыханьем природы
И крабом, и тиной морской.

Привет вам на Западе дальнем,
Вы помните ли обо мне,
Простом и общительном парне,
Невиданным в той стороне,

Где русских не видели сроду?
Я рад, что пустили в свой дом,
Свою узнавая породу
В характере твёрдом моём.

Я помню, как в море ходили
На яхте с тяжёлым рулём,
Как пиво янтарное пили
В яхт-клубе с живым королём

Романтиков то ли бельгийцев,
Что был и доступен, и прост,
И дул в добродушные лица
Холодный июльский Норд-Ост.

Мне помнится сказка про чудо-горшочек,
Что кашу хозяину щедро дарит,
И даже когда её больше не хочет,
Раз сказано было: «Горшочек, вари!»

Так сердце не треснуло чтобы, мне ясно,
Должно оно лишнюю радость излить.
И чтоб не потратить богатство напрасно,
Должны мы с другими его разделить.

Коль делим мы радость на всех, кого встретим,
На всех умножается радость подряд,
И мир наполняется счастьем и светом,
И пламенем синим все беды горят.

Завидую последнему коту,
Учась его надменности спокойной,
Уменью щуриться на мир так полусонно.
В нём уважаю эту я черту:

Все девять жизней чуя за спиной,
Уверенным в своём быть превосходстве.
С достоинством, царям присущим, просто
Всё принимать, что мне судьбой дано.

И знать, что всё не стоит и гроша
В сравнении с покоем и свободой.
Что несмотря на болести и годы
Жизнь только тем была и хороша.

И дать ответ уметь своей судьбе,
Ещё уметь, скажу смелей и резче,
Быть в мире не забытой всеми вещью,
А самой нужной вещью быть в себе.