Олег Шах - Не райские яблоки. Сборник стихов

© Олег Шах, 2018

ISBN 978-5-4490-9432-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я видел женщину. Она была божественна.

Нет, что вы, нимб над головою не блистал.

Всего и только лишь пленила тем, что женственна

И от того, как будто девственно чиста.

В ней не проглядывалась модница столичная,

Модельной внешностью меня не удивить…

Она была ни тем, что зримо необычная,

А тем, что взглядом невозможно уловить

И это что-то, словно тайна, не изведана,

Во мне стихами зарисовывало слог.

Я по глазам читал – она кому-то преданна,

И это точно был земной счастливый Бог.

И я ему во всем завидовал торжественно.

Нет, что вы, искренне, без малой капли зла.

Я видел женщину. Она была божественна

Всего лишь тем, что просто женственна была.

Я не знаю с чего начать

наш с тобою чат.

Жизнь проходит, часы стучат,

голоса молчат.

Будто в сквере листва слова

потеряли вес.

Может это дурман трава?

Или в сердце бес

Спутал множество карт и фарт

опустил глаза.

Ключ друг к другу на старт – азарт,

но о чём сказать?

Тихо в ухо шептать, мечтать,

что есть сил кричать…

Знаю точно нам нужен чат,

но с чего начать?

Я люблю тебя с прыщом,

Только дело не в прыще.

Прыщ тут точно не при чём,

Просто я тебя ваПще.

Ранним утром, поздней ночью,

Света где-то на краю —

От ушных забавных мочек

И до пяточек люблю.

Я люблю тебя усталой

И люблю на кураже,

Даже если ты достала

И нет сил любить уже.

Всё равно люблю и точка

Ржу с прыща, а ты кипишь,

Всю от пяточек и точно,

Даже твой веселый прыщ.

Спору нет, важны тени

Множество помад, с пудрой…

Женщин кто за что ценит,

А по мне была б мудрой.

От бедра важны ноги,

Чтоб на зависть всем внешне,

Молодость важна многим,

А по мне – была б нежной.

Статус, говорят, важен,

Чтобы из семьи светской

И с такой, мол, жизнь слаже,

А по мне – была б с сердцем.

Важных мелочей тучи,

Разного хотят люди —

Чаще быть других круче,

А по мне лишь знать – любит!

Давняя живёт средь нас молва,

Смыслом изнутри не хорошея,

Что в семье мужчина – голова,

Женская которой вертит шея.

От того глаза должны смотреть

Только вслед за шеей поневоле,

Сути в том – десятой части треть,

За которой пуд житейской соли,

Море горьких слёз, обид и боль…

Мудрость не плоха, но удушает,

Подменяя чувства на контроль.

Впрочем, это многим не мешает

Находить затем, чтоб потерять

И пытаться стать единой частью,

Впредь, не научившись доверять,

Навсегда забыв дорогу к счастью,

В тщетном ковыряться и пустом,

Прикасаясь силой к изголовью,

Лгать, противоречить, а потом

Ханжество оправдывать любовью,

Близкими друг другу быть едва,

Как незримый Бог для иноверца…

Так и не поняв, что голова

В женщине наивно ценит сердце.

Позови меня на чай в гости

И как будто невзначай простынь,

Расстели, не волоча скатерть,

Чтобы час не при свечах тратить,

О погоде не молчать мерзкой

И о том, что по ночам дескать

Крысой сердце грусть печаль точит,

А оно любить, скучать хочет.

Не постылый греть очаг наспех,

Видеть отблески в очах, ласки.

От рутинных таять встреч в ужин

И желать желанной лечь с мужем,

Жадно губы целовать, плечи

И под крышей видеть путь млечный,

Смяв как будто невзначай простынь

С раз зашедшим не на чай гостем.

О том, как должно быть, друг другу втирая,

И том, как с тобою и мною не надо —

Мы, за руки взявшись, ступили из рая

На жаркое пекло житейского ада,

Где в каждом горели свои интересы

И всё, что могло становиться единым,

Мгновенно интригами путали бесы,

Златой не давая найти середины

И делали так, чтоб мы в спорах решали

Всё те же не теми путями задачи,

Не райские яблоки жадно вкушая,

Которые нас заставляли иначе

Средь копоти злости и чёрного смрада

Обыденно жить, ни на что не взирая,

Прочувствовав жар раскалённого ада,

Друг другу о том, как должно быть, втирая.

Нет, не бред, лишь мысли о тебе

День и ночь пьянят и искушают

И уже практически мешают

Лёгкости движений при ходьбе,

Ломятся в мой внутренний уют,

Снизу вверх ресницами порхая,

Похотью под кожей набухая,

И о прочем думать не дают.

Тела бархат, стон и запах твой —

Образы рисуют новой встречи,

Внятного лишая дара речи,

Голос превращая в волчий вой.

Мёда слаще пью привычек вред,

Падаю на дно, взмываю в высь ли —

Всюду о тебе и в лучшем смысле…

Нет, совсем не мысли, полный бред.

Ну ладно бы шла, слоем жира заплывшая,

От плюшек и тортиков попа квадратная

И радостно было б на сердце что бывшая,

А тут вся красивая, стройная, статная.

На шубку сменила пальтишко хреновое,

Садится в авто чьё-то шибко солидное,

А та, что со мною, теперь уже новая,

Совсем не такая, как бывшая видная.

Не вышла ни статностью пущей, ни ростиком,

Так гордо не носит фигурку гитарную —

В каком-то обыденном плащике простеньком

Садится в мою колымаженьку старую.

Такая ж, как бывшая, некогда бедная,

Не ждущая ярких приливов внимания,

И жаль, что обоим из них очень вредный я

Во всём, что внезапно нашло понимание.

Я тебе сегодня предан, как Хатико.

Потянув махровый пояс перстом,

У распахнутого настежь халатика

Взбудораженным виляю хвостом.

Вижу тело до безумия сочное,

Озарённое бесстыжей луной —

Нет, твой пёс, не человек ныне точно я,

Истекающий обильной слюной.

Будто зелье жадно пью приворотное,

Опьяняющий нектар нежных губ,

Распаляюсь от инстинкта животного,

Становлюсь, зверея, ласково груб.

И похож уже совсем на фанатика,

Всю измучив, обглодал, словно кость…

Я тебе сегодня предан, как Хатико.

Лишь тебе одной виляет мой хвост.

Оголили болевые точки,

Наизнанку вывернули нервы.

Слов и мыслей острые заточки

В изготовке замерли – кто первый?

Ветер колыхнет, рождая бурю,

Нагнетая смерчем кривотолки

И, со всей уму присущей дурью,

Разобьёт затишье на осколки

Мелкие, чтоб сердце тут же в клочья,

Дабы душу в кровь больнее ранить,

Заложив на годы, будто порчу

Всё, что будет долго резать память,

Вить верёвки, сковывать в цепочки,

Заживо пуская на консервы…