Мовла Гайраханов - Когда рушится небо. Сборник рассказов

Осень – пора вымирания и сбора урожая. Осень – пора размышлений о том, как прожит год, и что в нем было такого, за что будет невыносимо стыдно перед Творцом в день ответа.

Пройдут годы, моя могила зарастет травой и сровняется с землей, сотрется и память людская обо мне, и только останется тот стыд во мне и со мной. Останется тот позор за суетные мысли и поступки, за неумение сдержать свою страсть и пыл, за неспособность к терпению, и не проявленные любовь и милосердие к нуждающимся в них. Куда я дену грех за слишком большое влечение к мирским благам, для утешения своих телесных страстей и для удовлетворения своей гордыни?

Свинцовые тучи, заполонившие небо, давят на мою душу. На этой земле много правд, у каждого она своя и, наверное, я сумел бы оправдаться перед людьми, чьи правды схожи с моими. Но есть еще истина, она одна, она неспособна подстраиваться под чужие правды, она зовет всех к себе для спасения и очищения. Неужели я покину сей бренный мир, не сумев очиститься от своих недостатков, словно сети, опутавших мою душу? Осень не дает мне ответы на эти вопросы, осень способна только ставить свои вопросы перед теми, кто способен их прочувствовать и понять.

В этом мире у меня был близкий человек. Ему был отпущен короткий срок жизни, но его жизнь была наполнена разными испытаниями. В самый трагический и сложный период в истории чеченского народа, он оказался в заточении. Люди, ради наград и чинов, ради одной галочки в своих бумагах, отправили его в тюрьму. Все понимали, что совершена очевидная несправедливость, но страх довлел над душами людей, да и чего стоит судьба одного человека, когда в пекле войны уничтожаются и ломаются тысячи и тысячи других?

Тогда меня душили ненависть и злоба к тем, кто так низко и подло подверг моего брата суровым испытаниям. Мое чувство мести было бессильно, и оттого еще сильнее. Необходимость перетерпеть несправедливость, наполняло душу огромной ненавистью. Это было страшное время, почти год мы ничего не знали о судьбе родного человека, однако Всевышний Аллах ответил на наши молитвы, мы нашли его в одной из российских тюрем и сумели вызволить из неволи. Во время нашей встречи, заметив мое чувство ненависти, брат отметил, что он молится за тех людей, которые отправили его за решетку. Суровые испытания, которые ему пришлось пережить, очистили душу. Если бы моя жизнь текла по привычной колее, может быть, моего упования на Всевышнего Аллаха, и покаяния за беззаботную жизнь, не было бы. Все, что приближает нас к Творцу, есть только благо, – был уверен брат.

Ему был отпущен краткий век, он покинул сей мир, будучи молодым человеком. После его смерти, однажды мы оказались за одним столом с человеком, который отправил его в заточение. Тот был, слегка выпивши, и декларировал стихи и изречения мудрых людей. В его устах они звучали неубедительно и кощунственно. Один молодой человек, оказавшийся в нашем обществе, откровенно насмехался над ним, несмотря на его солидный возраст и высокий чин. Полковник был откровенно жалок, и недостоин никакого высокого чувства, даже чувства мести. Мое желание высказать этому человеку все, что я о нем думаю, растворилось. Всевышний унижает тех, кто сеет на этой земле нечестие, он был уже наказан своим таким существованием. Потом я спросил того молодого человека, что заставило его так насмехаться над этим человеком, не чувство ли личной мести. Тот ответил, что видит его в первый раз, но эта такая порода людей, которых всегда нужно ставить на свое место, от таких людей исходит слишком много подлости и зла, чтобы уважительно относиться к ним, – был его ответ.

Полковник больше всего в жизни жаждал чинов и власти и достиг их, но это не принесло ему почтения людей. Наоборот, он лишился их элементарного уважения, и Всевышний внушил всем остальным презрение к нему за тот путь жизни, который он выбрал для себя. Если бы полковник шел по карьерной лестнице, защищая интересы людей, являясь действительным стражей порядка и поборником справедливости, его высокое положение принесло бы ему и почет и славу. Увы, каждый выбирает свой путь, не всегда верный, и всегда получает по заслугам.

Чувство мести, ненависти и зависти можно победить, нужно только терпение дождаться того дня, когда Всевышний Аллах воздаст каждому человеку за свои деяния без покаяния. И необязательно, что это будет Судный день, в твоей жизни обязательно произойдет событие, которое заставит прочувствовать величие Творца в проявлении Его Провидения.

А если ты сам способен к прощению, и восприятию событий, как установления и испытания Аллаха, тогда и станет очевидной вся мудрость и логика дальнейших событий.

Осень – это пора воспоминаний, пора анализа прошлых ошибок, осень – это время, когда ты ищешь пути самоочищения, и за это я благодарен свинцовым тучам, которые закрыли собой лучи теплого осеннего солнца.

Придет день, когда тучи рассеются, осеннее солнце ласково прогреет воздух своими лучами, и я с друзьями выберусь в горы, чтобы в полной мере насладиться их красотами.

Осеннее солнце Юга щедро разбрасывало свои лучи, заставляя все живое искать прибежище в тени. Тревожное предчувствие надвигающейся войны охватило сердца людей. Однако все надеялись выжить в надвигающейся бойне. Кто-то решил уехать подальше от войны, кто-то положился на судьбу и волю Всевышнего Аллаха. Все живое инстинктивно боится смерти, чей-то страх сильнее его, кто-то умеет прятать его в самой глубине своей души. Умирать не хочет никто, но война требует жертв и находит их за стенами домов и в бетонных перекрытиях подвалов.

Над нами пролетали самолеты и бомбили Грозный. Смерть уже посетила тысячи людей, а мы надеялись избежать встречи с ней. Ночью горящее зарево охватывало полнеба, горящий город как бы молил небо о пощаде, но с наступлением утра новые группы самолетов пролетали над нами со своим смертоносным грузом. За Терским хребтом земля дрожала от боли, а взрывы бомб разносили свою угрозу на сотни километров. Люди замирали в страхе и ожидали начала наземной операции.

Большинство из нас не задумываются, как они проводят свою жизнь. Бесчисленное число минут, часов, дней, месяцев проходят бессмысленно, превращая саму жизнь в нечто ненужное и бесполезное. Мне самому тогда было безумно жаль, что совершил в своей жизни много глупостей. Сейчас же опасность заставляла учащенно биться сердце, чувства обострились до невозможности. Я дорожил каждой минутой, каждой секундой, подаренной мне судьбой. Каждый вечер я любовался закатом, не надеясь увидеть рассвет. В обычной жизни мы не замечаем многих вещей, которые, оказывается, составляют всю прелесть бытия. За каких-то несколько дней я научился по-другому слушать пение птиц, понимать неспешный говор листьев, вникать в жизнь муравьиного племени. Я старался защитить их от своей беспечности, не поранить, не убить. Для меня стало кощунством сорвать цветок, поцарапать дерево. В мире было слишком много зла и не хотелось становиться его соучастником даже в малой его части. Как сегодня помню день, когда первые бомбы упали недалеко от того места, где находился. Я стоял посередине улицы и разговаривал с малышом, который подошел ко мне пообщаться. Он доверительно сообщил мне, что мама запрещает выходить на улицу, но, однако, он ничего не боится и может сам гулять, где хочет. В это время в небе на нас стремительно надвигались две точки, увеличиваясь в размере. Я почему-то был уверен, что самолеты будут бомбить именно здесь. Малышу пришлось объяснить, что сейчас станет очень страшно, пусть он прижмет ладошками ушки, приоткроет рот и закроет глазки, дядя будет рядом и бояться ничего не нужно. Самолеты развернулись за околицей села и от них отделились предметы, очень напоминающие обыкновенные двухсотлитровые бочки. Я прижал мальчишку к себе, мы так и стояли на ногах, когда земля резко ушла из-под ног. Оглушительный грохот заполнил всю округу. Бомбы падали где-то в километре от нас, и я знал, что они не причинят нам вреда, однако сердце бешено заколотилось. Малыш резко вырвался из рук, падая, ухватился за мои ноги и истошно заорал. Бомбы падали один за другим, и я никак не мог успокоить его. Мальчишку всего колотило, шум бомбежки не доносил мои слова до него. Все закончилось также неожиданно, как и началось. Пришлось взять малыша на руки, крупные капли слез скатывались с его глаз, глубокие всхлипы прерывали дыхание. Я успокаивал его, как мог, и говорил, что мужчины не плачут, это был только шум и все. А в это время из домов выбегали люди, кто-то искал своих детей, кто-то в истерике метался из стороны в сторону. Беспорядочная толпа устремилась в другую сторону села, надеясь там укрыться от бомбежки. Мать малыша я заметил до того, как она увидела нас. Хотя я не знал эту женщину, интуиция подсказала, кого она ищет. Я подбежал к ней и отдал ребенка. Она быстро подхватила его, поблагодарила меня взглядом и устремилась за толпой, спасая свое дитя. Глядя им в след, я точно знал, что она ругает ребенка за то, что вышел без спроса на улицу.