Аркадий Лапидус - Любимец Израиля. Повести веселеньких лет

Да и лёгкие работы мне были не по зубам. Попытался я нанизывать табак на бечёвку, но куда мне было до наших восточных красавиц! И на кормёжку не заработал.

Поэтому сбились мы – отбросы производства и жизни, и организовали стройбригаду "Ух!", которая вроде бы рыла канавы для полива, а на самом деле периодически фланировала перед девчатами с ломом на плечах. Этим мы как бы намекали на скрытую от государства, но всегда готовую на интимные подвиги мужскую силу. Ну и пели, конечно, для поддержки духа:

Этот шедевр, конечно же, я накорякал!

Залили мы всё что надо и не надо, и так как не особенно следили за водой, то направили нас выбирать землю из парников.

Работа самая что ни на есть потогонная. Пару дней лопатами поковыряли и плюнули. И по пол нормы на душу не выработали.

И тут наш наркоман, который всё бродил и бродил в поисках кондиционной конопли, набрёл на прошлогодние, уже вычерпнутые парники.

Мы тут же смекнули "чё почём" и, разрыхлив землю в этих парниках и на кучах выброшенной, бог знает когда земли, потом весь день загорали и рассказывали друг другу байки про баб и космические перспективы страны.

В конце рабочего дня приходил учётчик, и только языком щёлкал – по две нормы и больше на брата выходило! Он, конечно, что-то подозревал, но куда ему было против нашего нахальства! Да и в этих совхозах такой бардак был, что никто не помнил и нигде в документах нельзя было найти, что было сделано в прошлом году и где, а уж в позапрошлом – тем более. А пространства – до самого горизонта! За день не обскакать на коне!

Но это работа, а отдых…

Как-то наши амбалистые товарищи-грузчики решили себе досуг устроить среди недели. Там какая-то проблема с грузовиками была. Ну, а у нас пауза в работе – постоянное и святое дело. Наркоша, конечно, опять по коноплю двинулся, второй дебил спать завалился, а я увязался за передовым трудовым отрядом на совхозный пруд.

Расположились мы на бережку, поплавали, и стали думать как бы ещё интереснее досуг провести.

– Видите лодку на том берегу, – говорит Исса Аблай Исабаев (Борька). – По-моему она не на привязи.

– Точно! – подтверждает Самурай (Смурыгин Вовка).

– Плывём! – кричит Татур Славка – большой лирик и будущий замечательный врач (к нему, как и ко мне, никакое прозвище в медучилище не прилипало), и все трое наперегонки бросаются в воду.

И вот мы уже в лодочке, как какие-нибудь дворяне, по озеру рассекаем. Я с Славкой природой любуюсь, камышами, а двое остальных только уточками да гусочками, в огромном количестве рядом плавающими.

– Надо вёслами их глушить, а потом шеи сворачивать! – слышим мы, и первая утка тут же летит нам под ноги.

– Крутите ей голову, крутите! – орёт Исса.

– Да вы чё? – орём мы с Славкой. – Что мы, – живодёры, что ли?

– Ну, чистоплюи, хреновы! Пожрём как люди и других накормим! Сворачивай им шеи, Самурай, а с вёслами я сам справлюсь!

Ни слова не говоря, Самурай кидается к нам и, рыча, крутит шеи уже двум уткам.

И в это время на косогор того берега откуда лодка выбегает мужик с двустволкой и пуляет то ли в воздух, то ли по нам. Исса уже не глушит уток, несколько штук которых вокруг лодки бултыхаются вверх лапками, а остервенело гребёт к берегу.

– Держи! – теперь уже орёт Самурай и суёт мне в каждую руку по две утиной шеи. – Беги через кукурузу на кухню и отдай их нашим поварихам! А мы лодку отгоним подальше и шмутьё соберём!

И я побежал…

Пол кукурузного поля отмахал в горячке и вдруг почувствовал, что руки отпадают. Шеи у уток тонкие, а сами-то они ого-го какие! Даже без печатей сразу видно, что не совхозные, а частные! А тут ещё соображение заработало – как это я буду в мокрых трусах и с четырьмя утками через посёлок бежать? Ну, явно подставили меня дружки-товарищи. Улики мне, а сами за тряпками. Положил я бедняжек в самой кукурузной гуще у канавы для полива и пошёл к корпусу недостроенного четырёхэтажного здания, где нас разместили.

Обида просто раздирает!

Подхожу к зданию, а парни уже там.

– Куда уток дел? – спрашивают.

– Спрятал. Вечером принесу, герои!

– Да ты чё? Мы еле успели смыться! Всю дорогу бежали как сумасшедшие!

– Да ладно, ладно! – махнул я рукой, а сам подумал, что бывают попутчики, собеседники, знакомые, приятели, товарищи, а друзья практически никогда.

Правда, Славка как-то стыдливо потупился и погладил меня по плечу, но Бог и ему судья!

Лишь только вечер затеплился синий, сунули мне в руки фонарик и – вперёд! Кукуруза под два метра и выше. Джунгли! Мы когда на сборе кукурузы работали, часто делились на две группы и по голосам пуляли початками. Как в кого попало – тот и выбыл. Иногда, если по голове, то почти взаправду.

Так вот лазил, лазил – нашёл! Но не четыре, а три. Одна уточка очухалась и ушла. Нам потом местные рассказывали, что она хоть и со свёрнутой шеей, но приковыляла к родному дому. Хозяин её посокрушался, посокрушался, да в тот же вечер и зажарил.

Но там-то покушали, как следует, а нам готовили часа три на сиротском, угасающем ещё с ужина, огне и так и не прожарили. Правда все хавали – и ничего, а вот меня два дня несло в той же густой кукурузе. Весь грех на меня упал. Сидел я орлом, смотрел на шелестящие верхушки стеблей и думал:

– За что, а?..

Дальше, всё интересней и интересней! Только от уток очухался, как тут же другая история приключилась.

То, что я с детства был очень любопытный, это почти у всех есть. Но то, что на своей шкуре всё проверял – это не у каждого. Табака высушенного вокруг – море, и мы и цигарки скручивали и огромные сигары, но лишь один я додумался проверять какой кайф от нюханья его, родимого. Ну, это видимо опять же оттого, что слишком много читал. Там в исторических романах все аристократы только и делают, что табак нюхают. Да ещё из драгоценных табакерок вынимают…

Растёр я листья в труху и начал внюхивать. Эти, – которые себя дружочками называют, сгрудились и подначивают: "Давай, давай!". Ну, я и даю! Минуту нюхаю – никакого кайфа! Вторую, – ни черта! Даже не чихается, о чём подробно и восторженно в литературе написано. Парни говорят – табак высший сорт. Эффект должен быть.

И тут я чувствую, что косею. Кумар начался!

– Мужики, – говорю. – Точно как от пол-литры вина эффект.

– Да ты чё? – радуются орлы. – За пол-литру платить надо, а тут дармовой кайф под ногами! Давай, давай!..

– Что-то тошнит. И голова кружится…

И тут меня как начало полоскать, так все отскочили метра на два. А из носа столько табачных столбиков повыскакивало, сколько и представить никто не мог. Труха трухой, а не заметил, как кучу втянул. Где это добро поместилось в носу – не знаю. Впрочем, шнобель у меня отменный…