Игорь Англер - Хроники весёлой пекарни

1 метр до «Ж»

Эх, если бы кто-нибудь им напомнил второй закон Ньютона и сказал, что сто килограммов живого веса при ускорении g = 9,8 м/с пять метров пролетят так быстро, что они на жопу свою сесть не успеют! А садиться на задницы с такими характеристиками болида в свободном падении, чтобы всем своим весом амортизировать его и притормаживать фал, нужно было сразу. Но кто об этом знал?!

И как вы думаете, метр – это много или мало?

Примерно на таком расстоянии от земли остановилась отчаянная от незнания законов физики башка Стопкина, почему-то перевернувшегося в воздухе вниз головой. Глуповатая – а какая ещё? – улыбка блуждала на бледном и потном конопатом лице. Съехавший набекрень и непригодившийся мотоциклетный шлем раскачивался, как маятник, перед сидевшим под сосной Таракановым.

– Игорь, у меня, кажется, получилось?

– У тебя – не знаю, а вот у страховщиков, слава богу, получилось! – сказал Игорь, оценивая длину и глубину пропаханной ими борозды. – Ты же в бога веришь, да? – задал зачем-то потомку церковных эмигрантов риторический вопрос Таракан.

Ну, нужно же было чем-то занять время, пока все пришли в себя от прыжка, остановили качавшегося Колю и отстегнули его от страховки. А в голове Тараканова вертелся уже прилипший на весь день мотивчик: «Лонжерон гуляет, Бэллочка справляет…» – и дурацкая мысль о том, что ведь это и вправду чей-то почти настоящий день рождения. Много позже, когда он смотрел, как болтался на тросе потный Том Круз в Mission: Impossible, Игорю казалось, что идею этого эпизода режиссёру фильма «слили» Коля и Маша Стопкины – больше некому!

– ??? Так ведь шлем был! Он бы помог, да? – ходил среди обалдевших коллег всё ещё не осознавший своего счастья Николай.

– Мы тебе анекдот про мотоциклистов и зачем им нужен шлем потом расскажем! – уклончиво ответил кто-то из водителей.

– Ага, или про парашютиста в затяжном прыжке: «Ой, красота! Люди как муравьи! Идиот, это и есть муравьи!», – поддакнул им Брусникин.

– Ну, на этом мы, пожалуй, закончим данное упражнение, – отмороженные на голову физкультурники пытались вернуть к себе внимание публики, – и перейдём к следующему!

– Ну, в этом упражнении даже я поучаствую!

И Тараканов, к великой радости своего управляющего партнёра, прыгнул с полутора метров спиной на руки своим коллегам.

– «Зенит» – чемпион! – орал Таракан, выбираясь из ненадёжных объятий друзей.

– Качать Пал Фёдорыча Садырина! – это следом падало тело Брусникина.

– А теперь заключительное задание для всех, – таинственно понизил голос физкультурник, подойдя к дощатой стене высотой примерно в три метра.

– Вам нужно молча, не издавая ни звука, договориться о том, как вы будете перебираться через эту стенку! Для командного духа очень важно смотреть в глаза и понимать друг друга без слов! – продолжал упоённо петь его приятель по секте сайентологов или какой-то её низшей лиге.

– Не бздеть! Перелезем! – Брусникин, как самый высокий в офисе и отслуживший на Байконуре в кочегарке, первым оценил свои возможности.

– Как?!

– А вот так!

И толпа жуков-скарабеев полезла на вертикаль, становясь сначала на руки коллегам по стае, потом им на спины, прижимаясь плотнее к стенке, чтобы дать возможность другим залезть себе на горб и через пару итераций перемахнуть через заветный край. Главное в задании было не забыть про последнего. Но это потом, в конце, а пока… А пока нужно попытаться подсадить наверх Ирку Бове – то ещё упражнение!

– А-а-а! – послышался жалобный стон откуда-то из глубины горы человеческих тел.

– Молчать! Не разговаривать, иначе всех вернём на исходную позицию! – завопили инструкторы.

– Т-п-п-р-р-р! Фу!!! – это не выдержал перепада между внешним и внутренним давлением чей-то кишечник, громко выпустив в чистый сосновый воздух избыток смеси углекислого газа с азотом и метаном.

– Блин! Ведь просили же молча!

– Такой team spirit испортили!

Подъехал автобус, зашипели закрываемые двери и открываемые банки с пивом, и вся компания «ИЛьФ энд Партнерс», вздохнув наконец свободно, поехала назад в Санкт-Петербург, чтобы завершить свой корпоратив пивной вечеринкой и поскорее забыть этот верёвочный курс. Хотя жена Джорджа Боумена, который неосторожно пригласил всю фирму к себе в гости, наверное, долго ещё поминала добрым словом пивные банки и пакеты от чипсов, разбросанные по всей роскошной квартире с балконом на набережную реки Мойки. А с другой стороны, как иначе? День рождения всё-таки…

Похмельные головы лежали, опершись затылками о край бассейна, чья голубая, хлорированная для более реального восприятия иллюзорной действительности гладь переливалась в Босфор. По проливу медленно шли танкеры, сухогрузы, военные корабли, сновали туда-сюда мелкие катера и величественно, иногда подняв для важности пару парусов, проплывали красавицы-яхты. Слева, перепрыгивая из Европы в Азию, повис феноменальный Босфорский мост.

Перед русскими за искрящимся на солнце синим проливом лежала Азия. Сильный и порывистый сквознячок приятно освежал, гоня мелкую рябь по поверхности бассейна.

– Прикиньте, парни, мы в Европе, а там уже…

– А Турция – это Европа или всё-таки Азия?

– Что вечером делать будем?

– Какие есть идеи?

Они отчаянно неслись по ночному Стамбулу, склоняя на поворотах свои головы набок, как скакуны. Их роскошные гривы развевались на ветру. Воистину кадры, достойные захватывающего боевика с двумя красавцами и, конечно, нескольких дублей, чтобы на крупном плане получше запечатлеть игривую романтику ветра и откидывание волос назад с волевого лба.

Но, к сожалению, всё происходило взаправду. Прихорашивать чёлки времени у героев не было. Сзади неслось гиканье и характерное восточное улюлюканье, и им пришлось резко ускориться и перейти с аллюра на галоп. То справа, то слева мелькали тёмные узкие переулки старого города с редкими мутными лампочками вдалеке, куда сворачивать было страшно. Ещё страшнее было оборачиваться назад. Там, метрах в пятидесяти, слышался громкий топот многочисленных преследователей, которые никак не могли догнать двоих парней, но и отставать не желали. Эти двое, круто закладывая в поворотах и занося свои массивные крупы, старались держаться освещённых участков трассы, которую они явно прокладывали по наитию.