Юрий Пересичанский - Анатомия лабиринта. Детективный роман

– Ну что же, – похлопал рукой по плечу Савчука Полозов, – неплохо, очень даже неплохо, – и, повернувшись к Цареву, он, незаметно для Савчука, весомо продемонстрировал полковнику сжатый кулак с характерно оттопыренным кверху большим пальцем. – Я бы даже сказал здорово, – видно было, что от тягостного настроения, с утра гнетившего майора Полозова, не осталось и следа – азартный блеск в глазах молодого, рвущегося в бой Савчука, сила мысли, сообразительность, наконец, талантливость лейтенанта, словно восходящее в это утро жаркое солнце, рассеяли хмурость майора. – Да-а-а, денек сегодня будет жаркий, – весело сказал Полозов, беря под руку Савчука и Царева, в минуты душевной оттепели у Полозова всегда особо остро просыпались дружеские чувства к полковнику Цареву, бывшему не только начальником, но и старым добрым приятелем Полозова, – да, собственно, уже начало припаривать, – посмотрел майор на небо, где солнце над горизонтом подбилось уже довольно высоко. – Да-а-а, долгонько же мы тут уже философствуем, скоро уже будет жарко, пора бы уж нам прятаться в тенечек, пора найти местечко попрохладнее, поедем ка, Саша, сейчас, наверное, к гражданину Кабанову Федору, потом к неутешной вдове Басова, ну и так далее, и так далее, и тому подобное: там, родственники, друзья, сотрудники, партнеры и конкуренты Басова, друзья его родственников, родственники его друзей – одним словом, в соответствии с кодексом нашей профессии, мы должны перелопатить гору этого хлама, чтобы добыть хотя бы крупицу истины. Сейчас мы узнаем местонахождения Кабанова и поедем поговорим с ним, пробежку совершать мы с тобой, Саша, не будем, хоть это и полезно для здоровья, но полезно в умеренных количествах, так что мы воспользуемся моим «жигуленком», моей родной «копеечкой», приобретенной еще в те времена, когда на свою зарплату я мог позволить себе такую роскошь, как «Жигули» первой модели, надеюсь, что ты, Саша, доживешь еще до тех времен, когда сможешь на свою зарплату приобрести «Мерседес», – обычно угрюмый и молчаливый Полозов в минуты радости, что случалось с ним все реже и реже, становился доброжелательно словоохотлив, видно было, что Полозов был счастлив от перспективы поработать с Савчуком, полковник Царев прекрасно понимал своего друга и был рад наблюдать его душевный подъем.

– А, может быть, пересечемся еще и с параллельной прокуратурой хоть на секунду, – предложил Царев.

– Да нет, – отшутился Полозов, – постараемся все же пересечение параллельных перенести в область бесконечности.

– Постараемся, но как это нам удастся…

– А скажи-ка ты мне лучше, товарищ полковник, – в том же шутливом тоне продолжил Полозов, – почему у Басова было погоняло Туз, почему, например, не Бас, Басов – Бас?

– Ну не знаю, – улыбнувшись, пожал плечами Царев, – давай об этом спросим у нашего юного друга, он же у нас ходячая картотека…

– Я думаю, потому, – подхватил слова Царева Савчук, не дав тому закончить, – потому, что у Басова, несмотря на его внушительные размеры, голос был деликатно-нежный, почти фальцет, так что кликуху Бас, он мог бы воспринять скорее как оскорбление.

– Вот видишь почему, – прищелкнул пальцами Царев.

– Да-а-а… – развел руками Полозов, – нечего сказать, ходячая энциклопедия, том девятый, страница тридцатая… А скажи-ка тогда, Саша, почему, например, у Федора Кабанова прозвище Федюня, а не Кабан.

– Давай на этот вопрос попробую ответить я, – вызвался Царев, – я думаю, что Кабанов не Кабан, а Федюня по той же самой причине, что и Басов Туз, а не Бас, только наоборот…

– То есть, у Кабанова тоже голос, только наоборот, бас что ли, но причем тут Кабан, – улыбнулся Полозов.

– Да нет, я имел в виду, что Басов Туз, а не Бас, потому что голос его слишком

не схож с басом, а Кабанов Федюня, а не Кабан, по тому что, наоборот, слишком похож с виду на кабана, и тому, кто назвал бы Федюню Кабаном, я бы не позавидовал.

– А вот интересно, как бы, например, назвали меня, я имею в виду, какое бы мне дали поганяло, если бы я оказался в компании Туза, Федюни… – в глазах Полозова вспыхнула игривая лукавость.

– Наверное, Полоз, – в том же духе сделал предположение Царев. – В смысле Гад? – прищурил один глаз Полозов.

– В смысле Змий! – робко-восторженно, но тоже с лукавинкой завершил эти своеобразные филологические исследования Савчук.

3.

Федор Кабанов, водитель и телохранитель Басова, жил в том же микрорайоне, где нашли мертвым Басова, но дом Кабанова находился в стороне, противоположной к месту гибели его, Кабанова, хозяина. Так что, немного проплутав по проулкам Даниловки, Полозов и Савчук на «Жигуленке» выехали на улицу Комсомольскую, где в типовой многоэтажке под номером «семь» и проживал Федор Кабанов.

Не прошло и двадцати минут, как после настырного надавливания кнопки входного звонка, сопровождаемого таким же настырным звоном внутри квартиры Кабанова, Полозов и Савчук услышали из-за двери грузное шарканье и чертыханье в коридоре, после чего к дверному глазку кто-то надолго привалился.

– Федор Кабанов здесь живет? – прервал, нависшую после начала наблюдений из глазка, тишину Полозов.

– А кто там? – в свою очередь спросил грубым мужским голосом кто-то из-за двери.

– Милиция! – достал Полозов свою красную корочку и показал ее в развернутом виде в глазок. – Майор Полозов, может, слышали?

– Кто-кто?..

– Почтальон Печкин, – пробурчал себе под нос Савчук.

Между тем за дверью послышалось щелканье замка, сопровождаемое нецензурным аккомпанементом хриплого баса, и дверь немного приотворилась. Послышались удаляющиеся шаркающие шаги… Полозов толкнул дверь, распахнув ее настежь, и успел увидеть удаляющуюся в глубь коридора грузную мужскую фигуру, скрывшуюся на кухне. Полозов и Савчук зашли в квартиру, притворив за собой дверь, и вслед за мужчиной прошли на кухню. На кухне им в нос сразу же ударил запах свежеразлитой водки, смешанный с крутым перегаром, что было и не удивительно, поскольку на столе стояло две откупоренные бутылки водки, одна из которых была пустой, а другая наполовину полной, рядом с бутылками лежал опрокинутый стакан, и разлитая водка заунывно капала со стола на пол. И хозяина опрокинутого стакана, казалось, совершенно не интересует столь неэффективное расходование столь ценного продукта, как водка, – толстый огромный мужчина сидел на табурете возле стола, безнадежно согнув свою мощную широкую спину, равнодушно опустив руки на колени и склонив голову на грудь. Сидящий действительно на первый взгляд сильно походил на кабана, из чего Полозов сделала вывод, что перед ним сидит именно хозяин квартиры.

– Федор Кабанов? – спросил Полозов и при мысли о том, что не знает отчества Кабанова, понял, что не подготовился к разговору с Кабановым, как он всегда это делал, изучая все возможные подробности жизни человека, с которым предстояла беседа: «Ай – я – я – й!.. Стареешь, майор», – подумал про себя Полозов и взглянул на Савчука, подсознательная надежда на знания которого, очевидно, и сыграла с майором шутку.