Катя Верба - Брусника

– Я не собираюсь больше ждать и давать тебе какие-то отсрочки. Либо ты отдаешь весь долг сейчас, либо выметаешься отсюда вместе со своими дурацкими эскизами. Ты здесь больше никто. Можешь во всем сейчас полагаться на своего нового любовника. Как, ты еще не нашла его? – мужчина зло ухмыльнулся.

Надино лицо стало каменным. Она поняла, что спорить и просить бесполезно. Андрей приехал выместить на ней злость, обиду и ненависть, которая копилась в его душе все это время. Ему необходимо было унизить ее, насладиться растерянностью, паникой и страхом. Но она не доставит ему такого удовольствия. Андрей понял это, медленно встал из-за стола и направился к выходу.

– Все дела передашь Наташе, пусть завтра ждет меня здесь в девять утра, обговорим с ней незавершенные заказы, срок работы над ними и оповестим остальных швей о закрытии.

Надя, стиснув зубы, молча кивнула и повернулась к нему спиной. Через минуту дверь «Nadine» громко хлопнула. Этот символичный звук означал конец всего, крушение мечты. Букеты тюльпанов, которые были зажаты в тисках тонких женских пальцев, беззвучно упали на пол из опустившихся рук.

Когда чуть позже в студию пришла Наташа, она застала Надю в слезах, собирающую схемы и эскизы. Все свои идеи, нарисованные на бумаге, она укладывала в большие картонные коробки. До вечера нужно было упаковать все самое нужное – то, что не принадлежало Андрею, и перевезти домой. Рассказав Наташе о том, что произошло, она повернулась к ней спиной, вытирая, в очередной раз, слезы обиды бумажным носовым платком.

– Он не шутил, его слова не похожи были на шутку. Я осталась ни с чем. Студия – его, оборудование и манекены куплены им. Владельцем всего здесь является он. Я никто, просто исполнитель, наемная швея, как и ты! И я знала, что все может закончится этим, когда начала встречаться с Глебом. Но чувства всегда оказываются сильнее меня. Я просто дура! Жалкая, слабая дура. Все в жизни делаю не так.

Слова лились из нее непрерывным потоком, обычно она так не откровенничала. Наташа смотрела на нее с грустью и растерянностью. Она тоже лишилась сегодня работы.

– Не знаю, что и сказать тебе, Надя. Твои мужчины, как вулканы – опасные и внезапные. Где ты только их находишь на свою голову! – Наташа подошла к манекену и положила голову ему на плечо. – Не представляю, как можно выкрутиться из этой ситуации, но, поверь, мне тоже сейчас придется несладко без работы.

– А клиенты? Я так переживаю за них! Представь их шок, когда все узнают, что «Nadine» потерпела позорный крах, потому что любовница Андрея Грачева изменила ему с журналистом Глебом Лукьяновым. Это конец, и такой позорный.

– Да ты лучше о себе подумай, а не о клиентской базе! Твои клиенты всегда найдут, на что потратить деньги и о чем посудачить. У тебя есть хоть какие-то мысли насчет того, что сейчас можно предпринять? Что ты будешь делать?

– Не знаю, Наташа. Пока не знаю… Я в растерянности. Мне нужно время на то, чтобы все обдумать. Время, покой и тишина. Я сейчас совершенно не способна трезво рассуждать о жизни. Хочется напиться, но, по иронии судьбы, я не пью.

– А мне кажется, это было бы лучшим решением в сложившейся ситуации. Я сегодня точно напьюсь и, если не найду себе компанию, то буду пить в одиночестве.

Наде стало нестерпимо грустно. Она снова, в который раз за сегодняшний день, закрыла лицо ладонями. Как хорошо, что в трудную минуту можно плакать столько, сколько захочется. Со слезами из женщины вытекает все самое горькое, остается только то, что можно похоронить потом в глубинах памяти.

Девушки в полной тишине собирали свои вещи. Изредка обменивались парой фраз. На двери висела табличка «Закрыто». Время от времени отчаянно громко звонил телефон, нарушая непривычную тишину. Наташа поднимала трубку и отвечала, что сегодня студия не работает, и все примерки отложены до завтрашнего дня.

Вечером девушки вышли на улицу, Надя закрыла дверь и передала ключ Наташе.

– Если бы знать заранее, чем закончится сегодняшний день, я бы не пошла сегодня на работу. – сказала Наташа, помолчала, потом продолжила, – Я позвоню тебе, если все каким-то образом наладится. Вдруг. Чем черт не шутит.

Надя тоскливо смотрела, как на город опускается туманный весенний вечер и думала, что все в жизни такое хрупкое, что может разбиться в один миг. Девушки обнялись на прощание и разошлись каждая в свою сторону. Надя вызвала такси, отвезла вещи домой, а потом снова вышла на улицу.

Она долго бродила по безлюдным улочкам, пока не дошла знакомым путем до городской набережной. Спустившись по каменным ступенькам, она подошла к воде и села на песок. Ветер развевал волосы, Надя никак не могла сосредоточиться и обдумать, что же ей делать дальше. Хотелось плакать, но слез уже не осталось. Она устала, очень устала: от одиночества, от недосказанности, от внутреннего груза, который тяжелым камнем постоянно лежал на душе.

Достав из кармана телефон, она не удержалась и набрала номер Глеба. Одной ей не справиться сегодня. Хотя бы голос его услышать в трубке, даже от этого станет легче. Но телефон Глеба был выключен. Надя уронила голову на колени и долго сидела в таком положении, не шевелясь. Ветер метался вокруг нее, гладил по лицу. От весенней прохлады по телу бежали мурашки. Надя встала, закуталась в шарф и побрела к лестнице. Нужно было идти домой.

Внезапно она почувствовала, что около ее ноги что-то шуршит. Она опустила глаза – на земле лежал пожелтевший обрывок старой газеты. Еще мгновение, и ветер снова подхватит его и унесет дальше по берегу. Надя наклонилась и взяла листок, повертела в руках, поднесла к глазам.

Это была картинка из какой-то старой книжки. Незамысловатый пейзаж: посреди леса текла небольшая речка. Сквозь деревья светило солнце, пробивалось к самой воде, от чего она ярко блестела. Смутное воспоминание постепенно ожило и превратилось в яркую картинку из ее детства. Как бы она не убегала от своего прошлого, как бы ни хваталась за настоящее, воспоминания всегда были вместе с ней.

Она подумала о дочери. Они не виделись очень давно. У Нади все никак не получалось в последнее время выделить даже пару дней. Презентации новых коллекций, участие в дизайнерских конференциях, учеба, деловые поездки с Андреем, завал с заказами. Надя крутилась в своем жизненном водовороте, она всегда была занята. Разрываясь между сотней дел, она часто жалела, что в сутках не двадцать пять часов.

Дочь не была частью ее жизни, несмотря на то, что Надя эгоистично убеждала и себя, и мать, что все делает только ради будущего девочки. На самом деле, она толком и не знала, что значит быть матерью.

Надя внимательно смотрела на картинку с лесным пейзажем. Было уже темно, берег погружался в туман. Ее окружила со всех сторон вязкая темнота. Надя посмотрела на черные воды реки, и внезапно сердце ее наполнилось волнением и трепетом, как будто свежий лесной воздух проник в давным-давно запертые темницы ее души. Она закрыла глаза и почувствовала запах прелой листвы, влажную мягкость мха под ногами и горьковатый привкус брусники на губах.