Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 1

Наконец, Барбаре удалось стащить ведро со своей головы. Лучше бы она этого не делала! Увидев, во что превратилась её новенькая, с иголочки, дорогая школьная форма, она пронзительно завопила. А, когда в поле её зрения попали её роскошные светлые волосы, окрасившиеся в притягательный болотный оттенок, её безумный крик стал ещё громче.

– Мои волосы! Мои прекрасные волосы! – вскрикивала Барбара, хватаясь за голову. – Мои волосы!! О, мои волосы…

– Барбара, Барбара, что с тобой произошло? – завопила Джессика, отскакивая от подруги. – Ты… ты позеленела!

– Ты тоже! – яростно фыркнула та.

Стоя напротив них, Мелисса и Питер громко смеялись. Девчонки перепрыгивали с одной ноги на другую в глубокой зелёной луже. Их ругань и визг носились в туманном осеннем воздухе. Джессика вырывала клочьями позеленевшие волосы, Барбара клялась отомстить, а прочие только стенали и кричали, точно ведьмы, горящие на костре.

– Классно выглядите, девчонки! – давясь смехом, воскликнул Питер. – Может быть, мне стоит сфотографировать вас на память?

– Питер, это слишком жестоко… – попыталась остановить его Мелисса.

Но Эндерсон уже отснял несколько замечательных и незабываемых кадров с довольным видом древнеримского полководца, которого за блистательную победу встретили триумфом. Спрятав потрёпанный мобильник в карман куртки, он громко рассмеялся вместо Мелиссы – у неё совсем пропало желание веселиться.

Отряхиваясь и фырча, Барбара побрела за своей сумкой, лежавшей у ног Мелиссы. Чтобы поднять её, Барбаре пришлось бы пригнуться (то есть отвесить поклон своему злейшему врагу!). Конечно, она никогда бы не позволила себе пасть так низко. Поэтому Мелисса подняла сумку вместо неё. Торжества и радости она уже не испытывала. Ей было стыдно за саму себя. За то, что она вообще это замыслила, да ещё и впутала сюда Питера. Глядя на униженную, промокшую Барбару, она не могла не отметить, насколько жестоким и неприятным был этот розыгрыш. «Если шутка никого не смешит, значит, это не шутка», – прозвучали у неё в голове слова дяди. Да, его мудрость можно было применить в этом случае. Мелиссе казалось, что этим поступком она унизила больше себя, чем Барбару.

– Прости, Барбара, – шепнула она, протягивая той её сумку.

– Думаешь, ты так легко отделаешься? – завопила та, встряхнув зелёными волосами. – Нет! Я буду мстить тебе, пока ты горько об этом не пожалеешь!

– Помолчи, – велел ей Питер. – Езжай домой, болотная леди…

В серебристых глазах Барбары вспыхнули слёзы. Прижав свою сумку к груди, она рассерженно прошипела:

– Не надейтесь, что я это забуду! Я всё расскажу Джордану! И он вам отомстит!

– Иди, – приказал Питер, сдерживая новый приступ смеха. – Ты ещё и ябеда, оказывается…

Сникшая компания Мэллой спешила домой пешком, выбирая тенистые уголки вблизи постепенно оголяющихся деревьев: по известным причинам девочки не решались показаться на глаза прочим студентам. Мелисса смотрела им вслед, и почему-то у неё на душе было тоскливо и гадко. Ей чудилось, будто это на неё вылили ведро краски.

– Что, весело было? – спросил Питер, хлопнув её по плечу.

– Весело? – разозлилась Мелисса. – Ничего подобного! Это было жестоко и некрасиво, Питер! Ты… мы поступили очень глупо!

– Что?! – поразился Эндерсон. – Я не понимаю тебя, Эстелл! Сначала ты потребовала мести! И вот, я устроил месть! Как иначе поставить таких, как она, на место?

– Есть другие способы, – убеждённо ответила Мелисса. – А этот был отвратителен.

– Барбара проделала бы с тобой фокус и похуже! Она бы и глазом не моргнула бы, уверяю! – заявил Питер.

– Это не означает, что теперь мы должны опускаться до её уровня, – процедила Мелисса сквозь зубы. – У нас был другой шанс отомстить ей. Сегодняшний трюк научил меня одному… Понимаешь, Питер, нельзя смешивать розыгрыш и издевательство.

– И нельзя выслуживаться перед теми, кто унижает тебя! – заявил Питер.

– Я и не думала выслуживаться, Эндерсон! – воскликнула Мелисса.

– Неужели? – его брови ехидно выгнулись.

– Если ты не веришь мне, ты никогда не сможешь стать моим другом, – серьёзно сказала Мелисса, отворачиваясь от него.

– Эстелл, стой! Эстелл, куда ты помчалась? – крикнул Питер ей вслед. – Эстелл! Вернись!

Мелисса стремительно уходила прочь по скользкой от дождевых капель дороге. Вопли Питера доносились до её слуха словно сквозь непроницаемую пелену. Но она упорно шла, не обращая на него внимания. Он оскорбил её своим недоверием, и у неё уже не было никакого желания называть его своим другом даже мысленно.

Выл пронзительный сентябрьский ветер, лениво накрапывал противный холодный дождик. По улице навстречу ей мчались клубы сизого тумана, а она шла и шла быстрым шагом, слушая, как обиженно колотится в груди сердце.

* * *

– Дядя, я вернулась! – прокричала Мелисса, входя в коридор.

Сумка с грохотом приземлилась на пол в углу. Она настороженно огляделась: дом встречал её пустотой, угрюмым и озлобленным молчанием. Мелисса удивлённо приподняла брови. Обычно, если дядя уезжал на работу раньше положенного времени, он возвращался раньше. Но его до сих пор ещё не было дома.

– Дядя! Ты где? – Мелисса обошла все комнаты, но ответа она так и не дождалась.

Проверив гараж, она убедилась, что дядя до сих пор не вернулся.

«Когда он начнёт уделять мне больше внимания?»

У неё создавалось такое впечатление, что ему наплевать на неё. Нет, даже не наплевать! Ей казалось, что он не хотел видеть её, почему-то не любил и потому все своё время проводил в корпорации.

«И что плохого я успела сделать ему, в свои-то четырнадцать лет? – мысленно спросила себя Мелисса и горько вздохнула. – Как же это странно, непонятно… и больно. Какой вообще смысл в моём существовании, если ни дядя, ни школа не хотят прислушаться ко мне? Дома – только опостылевшее молчание, а в школе меня обижают сверстники и даже старшеклассники.

Мама была неправа, защищая дядю Бертрама. Почему она не злится на него? Ведь он признался, что виновен в её гибели и в гибели папы тоже. А оба они продолжают считать Бертрама своим лучшим другом. Не странно ли это?»

Тяжело вздохнув, Мелисса осела на пол. Она совсем запуталась… Конечно, она должна была быть благодарна дяде за то, что он не бросил её, что он принял её в свой дом, как свою родную дочь! Но, если в тебе нет каких-то чувств, то ты не сможешь вызвать их насильно. Сейчас, сидя на полу, Мелисса осознала, насколько же они с дядей были далеки друг от друга. Он не желал слушать её! Совсем… И она тоже. Как между ними могло установиться доверие, если они им не хватало сил сделать даже крошечный шажок навстречу?

Словно всех этих проблем было мало, к ней вернулись воспоминания о краске и о Питере. Пожалуй, это был самый позорный поступок, который она когда-либо совершала в своей жизни. В иных случаях унижали её, а в этом – она сама облила себя грязью. И зачем? Ради мести? Месть сладка, это верно, но в финале она не испытала удовлетворения. И в эту минуту Мелиссе захотелось сделаться одной из киношных злодеек, которые творят гадости, не стыдясь этого. Да, было бы хорошо стать такой же бесчувственной, как и все окружающие. Мелиссе казалось, что весь мир вокруг неё – это вереница холодных манекенов без души и сердца, которым нет никакого дела до её переживаний. Единственный луч света в её чёрной жизни – это призраки. Но Джинни и родители не приходили уже давно. Наверное, они тоже забыли о ней.