Валя Шопорова - Блейд

Блейду досталось место в середине салона, как раз там, где из иллюминаторов видны крылья железной птицы. Но сейчас вид из окна не представлял собой совершенно ничего интересного – самолёт стоял на месте, люди сновали по салону, меняясь местами, чтобы было удобнее, переговариваясь со знакомыми и завязывая новые знакомства, что едва ли проживут дольше тех двух часов, что будет длиться полёт.

Вздохнув, Блейд отвернулся от окна, начиная медленно, лениво оглядывать тех, кто сидел в самолёте, скользить взглядом с одного лица на другое. Вот симпатичная брюнетка, которая что-то увлечённо рассказывает своей соседке, активно жестикулируя при этом, ей лет семнадцать, максимум. Вот зрелая женщина с кругами под глазами от недосыпа. У неё очень красивые светлые волосы. А на коленях у неё сидит двухгодовалый сын, который всё время перебирает ногами, верно, просясь на пол. По тому, как спокойно эта дама реагирует на попытки сына вырваться, становится понятно, что этот ребёнок у неё не первый. Наверное, их, детей, у неё трое или четверо – дородная фигура, большой бюст и что-то неуловимое и первозданно материнское, что отражается в её глазах, говорит о том, что она – прирожденная мать.

Женщина с ребёнком наконец-то позволяет сыну больше свободы, ссаживает его на соседнее сиденье, а Блейд идёт дальше, переводя свой взгляд на следующего человека. Им оказывается парень лет двадцати-двадцати трёх. Его длинные волосы следовало бы вымыть, они успели засалиться, на голове у него большие наушники, он едва заметно покачивает головой в такт тому, что слушает. Не слишком интересный экземпляр.

Следующим человеком, на которого Блейд обращает своё внимание, оказывается молодая женщина. У неё каштановые волосы, красивый профиль и королевская, а, скорее, просто очень напряженная осанка. Она сидит ровно, смотрит перед собой, не реагируя ни на копошение женщины, сидящей рядом с ней, ни на перемещение стюардессы, что бегает туда-сюда по салону. На её лице спокойствие, в глазах пустота…

Боковым зрением парень замечает, что к нему кто-то подходит. Скосив глаза, он видит женщину преклонных лет. В глаза успевает броситься только её сиреневая блузка с тёмно-серыми цветами на ней и причёска – такую носила Мэрилин Монро, только знаменитая и ныне покойная актриса завивала свои волосы на крупные бигуди, а голову этой женщины украшали очаровательные и совершенно белые от седины кудряшки.

Удовлетворившись этим беглым взглядом и теми данными, что он смог предоставить, Блейд снова отвернулся к окну. Женщина поставила свою сумку наверх и заняла своё место. Всё-таки, Блейду не придётся лететь в одиночестве, что было бы не самым худшим вариантом.

– Уважаемые пассажиры, мы готовимся к взлёту. Просим всем привести спинки своих кресел в горизонтальное положение, пристегнуть ремни и выключить все электронные приборы… – эти слова донеслись до сознания Блейда, пробившись через волны музыки, что звучали у него в ушах.

Вместо того, чтобы послушаться и отключить телефон, Блейд прибавил звук, чтобы слова стюардессы более не отвлекали его от мыслей. Он надеялся на то, чтобы ему удастся уснуть в скором времени после взлёта. Конечно, путь предстоял не долгий, но он не слишком любил дороги, потому старался путешествовать только на не слишком далёкие расстояния. Больше пяти часов в пути для него превращались в пытку, особенно, если в салоне были орущие дети или же влюбленные парочки, которые ласкались и целовались, ворковали, заполняя салон запахом секса и похоти, и всё время старались улучить момент, чтобы уединиться в туалете.

Но здесь не было влюбленных парочек, по крайней мере, их не было в поле видимости Блейда. Орущих детишек тоже не наблюдалось: тот мальчик, который сидел недалеко, и кроме которого детей на борту не было, был, хоть и непоседлив, но не громок в выражении своих эмоций. А рядом была только эта пожилая женщина и пустое кресло, которое уже вряд ли кто-то займёт, потому что двигатели самолёта уже завели и он начал медленно разворачиваться, чтобы выехать на взлётную полосу.

– Извините?

Блейд не услышал этого обращения, но через несколько секунд почувствовал лёгкое прикосновение мягкой ладони к своей руке. Он обернулся и вынул наушники, затем, быстро выключил музыку и взглянул на свою соседку, которая попросила его внимания.

– Вы что-то хотели, миссис? – тактично спросил Блейд у пожилой дамы.

Вблизи, при детальном рассмотрении, она оказалась ещё более милой и обаятельной, чем казалась. И даже несколько выцветшие глаза и сети морщинок, что украшали её лицо, шею, руки, не могли испортить её. Наверное, в молодости она была очень красива.

– Да, – с лёгкой смущенной улыбкой кивнула женщина. – Мне немного странно и стыдно обращаться к вам с этой просьбой, но не могли бы вы подержать меня за руку, пока мы не взлетим?

Странная просьба пожилой дамы не удивила Блейда, хотя, она и была необычной. Он спросил:

– Как вас зовут, миссис?

– Роуз, – ответила женщина.

– Хорошо, Роуз. Думаю, меня это совершенно не затруднит.

– Благодарю вас, – искренне улыбнулась женщина и протянула свою тонкую аристократическую ладонь, но самостоятельно взять парня за руку не решилась, воспитание не позволяло.

Не желая смущать даму, Блейд сам взял её ладонь в свою, аккуратно и удобно устраивая на подлокотнике. В этой страной ситуации его лицо, его взгляд отражали обыкновенное спокойствие, которое успокаивающе действовало и на его соседку, давало ей понять, что ничего плохого не случилось и не случится.

– Вы боитесь летать, Роуз? – спросил Блейд, когда самолёт начал набирать скорость, разгоняясь на взлётной полосе.

– Ужасно, – вздохнула женщина. Каждое её движение выдавало напряжение.

– Не бойтесь, – мягко произнёс Блейд, чуть сильнее сжимая хрупкую ладонь женщины, демонстрируя поддержку. Он добавил: – Самолёты падают крайне редко, сомневаюсь, что это произойдёт именно с нами.

– Я знаю, – вздохнула Роуз. – Я не знаю, откуда у меня этот страх. Я начала испытывать его ещё до того, как впервые взошла на борт самолёта. Мне тогда было семнадцать, а страх поселился в моей душе в пятнадцать или даже раньше. Помню, как слушала рассказы своего отца о работе, как смотрела его фотографии с этими огромными крылатыми машинами, и всё у меня внутри замирало от ужаса, – она помолчала несколько секунд и добавила, уточняя: – Мой отец был военным пилотом.

– С вашим отцом произошла беда на службе?

– Нет-нет. Он успешно отслужил своё и ушёл на заслуженный отдых. Только однажды в его опыте было такое, что самолёт вышел из строя во время испытаний, но он смог успешно катапультироваться, только ногу повредил во время приземления, но не слишком сильно. Мне тогда было пять лет.