Владимир Иванов - Надежда в тумане

– А если я из тех плохих Следопытов? – поинтересовался Сергей.

– Это не отменяет того, что вы сделали. Долг – превыше всего. Но спасенные жизни заслуживают хотя бы уважения.

– То есть даже в камере вы отдали бы мне честь?

– Не раздумывая – ответил сержант, честно глядя в глаза Сергею преданным взглядом.

– Благодарю – Сергей ответил сержантам, также отдав честь.

Он проследовал дальше и добравшись до своего места, тяжело в него рухнул. Мысли бродили в его голове, но он никак не мог сосредоточиться хотя бы на одной из них. Он смотрел в окно, где уже виднелись огни заградительных барьеров и иногда раздавались громкие хлопки. Это означало, что к барьеру кто-то подошел слишком близко. У Пограничников всегда был четкий и емкий приказ. Никто не должен был приближаться к барьерам ближе, чем на пятнадцать метров. Когда объектов было очень много – на тридцать. Все, кто пересекал незримую линию, автоматически подлежали уничтожению без лишних вопросов и раздумий. Воспоминания вдруг нахлынули волной…

Это было в Городе-2. Вроде бы не сложное задание, то что он делал очень часто: выйти за пределы города, найти следы пропавшей исследовательской группы, вернуться. С группой была потеряна связь, когда она отошла на два-три километра от города. Выехали они на грузовике, было их шесть человек – двое исследователей, водитель и три солдата для охраны. Днем, когда не было тумана, это была почти безопасная прогулка – существа появлялись только ночью и в тумане. Поэтому, когда была потеряна связь, все списали на помехи – группа была в низине, сигнал мог и потеряться. Но когда они не вышли на связь к вечеру, за ними послали Сергея. Приказ был прост: найти группу, проверить наличие выживших, их состояние, если они были, забрать контейнер с образцами и вернуться. На вопрос Сергея, что делать с выжившими, был дан ответ, что, скорее всего, их не будет, а если и будут, то им в город нельзя. Поступить с ними нужно было по ситуации и наличии времени. Больше Сергей вопросов не задавал – приказ был, как и всегда, четким и не допускающим толкований.

Он уже был в звании майора, у него был огромный опыт, и такое задание не представляло для него особой сложности, учитывая, что ночь была без тумана. Он вышел из Города около восьми часов вечера, в полном обмундировании и бегом отправился к нужным координатам. Бежал он бесшумно, успевая осматривать окрестности и анализировать обстановку. Город – 2 находился в не очень выгодном с точки зрения защиты от существ месте. Местность здесь была холмистая, что сильно ограничивало поле зрения, а также мешало прицельной стрельбе. Но Города строили в те времена, когда существ не было и здесь было очень даже красиво – Сергей видел это на старых изображениях. Когда-то эти холмы были зелеными, на них были деревья, и весной и летом все утопало в сочной зеленой растительности. Сейчас холмы были серыми и блеклыми, а трава коричневатого цвета. Деревья же были очень редки и представляли собой черные скелеты, которые и живыми назвать было сложно. В этом мире они уже давно не вырабатывали кислород. Легкие планеты умерли вместе с планетой. Теперь кислород вырабатывался на фабриках, и только они, поддерживали органическую жизнь. Такие фабрики назывались Носителями кислорода, а люди, которые работали на них – Производителями. Они самыми различными способами получали кислород и наполняли им атмосферу планеты, чтобы поддержать в ней жизнь. По размерам такие заводы были небольшими в масштабах планеты, но их мощностей хватало на то, чтобы стабильно поддерживать нормальный уровень кислорода. Военные, которые охраняли Производителей, назывались Хранителями Кислорода и каждый из них был готов отдать жизнь за свое дело. Они были оснащены по самому последнему слову техники, и еще ни один завод не был захвачен или разрушен, несмотря на все атаки существ или стихийные бедствия.

Сергей бывал на нескольких из них на различных заданиях и помнил эти фанатичные глаза и губы, повторяющие девиз: «Сохраним жизнь ценой жизни!». Ему никогда не нравились фанатики, даже благого дела. Фанатик – человек, лишенный собственного мнения. Своей верой в правильность поступков он как бы снимает с себя ответственность и свою обязанность думать. И несмотря то, что люди и сами понимали этот факт, они с удовольствием отдавали свою свободу в обмен на подобную идею, которую им давали сверху. И почти вся жизнь в современном мире описывалась лозунгами и девизами «Долг превыше всего», «Каждый новый день – борьба за твою жизнь» и т. п. Но главным был «Приказ – выше совести». Люди и на этот лозунг согласись, и он стал принципом жизни. Просто потому что так – легче. Жизнь в умершем мире тяжела, а когда тебе не надо думать для чего жить, когда есть самая светлая из всех светлых идей – почему бы не воспользоваться?

Такие мысли были у Сергея давно. Он старался не развивать их, но они все равно находили его и терзали разум. Он понимал, что должен просто найти раздражитель, коренную мысль, которая и вызывает другие и даже знал, где искать, но старался не думать об этом. Воспоминания, которые были с этим связаны, были слишком тяжелы. У них были ярко-голубые глаза, которые смотрели на него из серой пелены

Навигатор тихо пикнул, и лишние мысли сразу ушли из головы. До приблизительной цели двести метров. Группа, скорее всего, уничтожена, а на месте уничтожения всегда есть кто-нибудь из убийц. Он достал из-за спины автомат и медленным осторожным шагом, стараясь не шуметь, двинулся вперед. Стояла мертвая тишина, но он знал, что смерть двигается бесшумно и у нее много форм – клыкастых, когтистых, а иногда и форма руки с зажатой дубиной.

Он вышел к небольшой низине, которая представляла собой воронку от взрыва, диаметром несколько десятков метров. Ближе к центру стоял грузовик. Вокруг, если верить детектору движения, тепловому сканеру и собственным глазам под очками ночного видения – ни души. Он знал, что это часто обманчиво и подняв автомат осторожно двинулся к машине, останавливаясь при каждом шорохе и, прицелившись в его сторону некоторое время не двигался. Все его чувства обострились, и он был готов к любому повороту.

До грузовика он добрался благополучно. Большой серый автомобиль с прямоугольным кузовом стоял к нему боком. На кузове была сильная вмятина, видная невооруженным глазом. Все остальное было в порядке, стекла не разбиты, шины целые, а остальная обшивка нетронута. В таких грузовиках двери в кузов были не сзади, а с одного боку, и дверь была с противоположной от Сергея стороны. Он стал обходить автомобиль со стороны кабины отметив, что все стекла и фары целые, а кабина пустая и насколько видно чистая. Из машины вдруг раздался тихий стук, отчетливо слышимый в мертвой тишине. Сергей остановился. Сердце его сильно билось в груди, и он сделал несколько медленных вдохов через нос, чтобы успокоиться. Нервы были на пределе и эта мертвая тишина его угнетала. Обычно ночь была полна тумана и самых разных леденящих кровь криков. А сейчас не было ничего и это сильно действовало на нервы. Стук больше не повторялся и он с удвоенной осторожностью пошел к боковой двери.