Любовь Грузинова - Пора влюбленности

И вот новоявленный Казанова уже шествует в твою сторону с самым наглым видом и не моргнув глазом порет всякую чушь, претендуя на культурную беседу.

От одной только мысли об этом мне стало не по себе.

– Послушай, что тебе от нас надо? – В моем вопросе послышалась угроза. Я постаралась смягчить ее улыбкой, но мои актерские способности дали осечку. Улыбка получилась какой-то зверской.

Подросток настороженно оглядел меня с ног до головы и промямлил:

– Я хочу культурно общаться. Чего тут неясного?

Меня накрыла волна отчаянья. Словно я в сотый раз делала нечто очень трудоемкое, и в сотый раз в последнюю секунду все рушилось прямо у меня на глазах.

Мила сощурила глаза и произнесла ледяным тоном:

– Хочешь культурно общаться? Пожалуйста. Когда родился Пушкин?

От неожиданности я чуть не поперхнулась. Если бы на небе не светила луна, я бы подумала, что с Милой случился солнечный удар.

– При чем здесь это? – у юнца вытянулось лицо.

– При том, – огрызнулась Мила. – Каждый культурный человек знает ответ на такой элементарный вопрос. Если ты не в их числе, тогда топай отсюда. Вот тебе и вся культура.

– Постой, – я дернула подругу за руку. – Я тоже не помню, в каком году родился Пушкин. У меня вообще плохая память на даты, мне что, тоже топать?

– Нет, – вздохнула Мила. – Если еще и ты уйдешь, то с кем я буду разговаривать?

– Со мной. – Подросток пересел на край, который был ближе к Миле.

– С тобой и так все ясно. – Мила похлопала его по плечу. – Сначала школу закончи, сынок, а потом уже приставай к таким старым теткам, как мы.

Старые тетки?! Я с удивлением посмотрела на Милу. Если она в двадцать два считает себя старой теткой, то, очевидно, что в сорок мне придется весь день проводить в очередях в поликлинике, надоедая участковому врачу своим нытьем.

Я тряхнула головой, отгоняя от себя мысль о столь печальной перспективе.

Весь следующий день мы с Милой провели, валяясь на берегу озера, со смаком пережевывая детали вчерашнего вечера.

– Хорошо, что мне уже не шестнадцать лет, – лениво промурлыкала Мила, переворачиваясь на живот. – Я бы умерла от стыда, будь у меня такой кавалер, как тот вчерашний недотепа. С моей внешностью я достойна гораздо большего.

– Давай устроим рекламную кампанию, – предложила я. – Отпечатаем миллион карманных календариков, на которых ты предстанешь в образе богини любви, и забросаем ими всю Москву.

Мила горько усмехнулась.

– Одним миллионом Москву не забросаешь. Мы не в Голливуде. Здесь с меня еще штраф сдерут за несанкционированный сброс мусора с воздуха.

Я хотела возразить, что Милина физиономия на календарях – это далеко не мусор, но тут мой взгляд упал на молодого человека в строгом темном костюме. Учитывая, что на улице стояла жара в тридцать два градуса, появление человека в темном костюме среди полуголых людей было столь же впечатляющим, как появление эскимоса на оленьей упряжке в пустыне Сахара.

– Гляди, – я указала на странного незнакомца. – Как ты думаешь, ему очень холодно?

Мила спустила большие темные очки на нос и принялась с видом знатока разглядывать прогуливающегося по пляжу мужчину.

– Судя по тому, что я вижу, ему явно не хватает теплой женской компании, – изрекла она спустя несколько минут. – Предлагаю оказать медицинскую помощь. Первой пойдешь ты.

Надо сказать, что на такую жертву с ее стороны я даже не рассчитывала.

– С какого перепугу я вдруг потащусь спасать этого снежного человека? Вдруг он болен какой-нибудь неизвестной науке болезнью, вроде «синдрома одинокого пингвина», и она страшно заразна?

– Не мели чепухи, – по выражению лица Милы стало ясно, что она предвкушает свой успех в роли армии спасения.

В принципе, мне было все равно, кто и что обо мне подумает, тем более незнакомец в темном костюме, поэтому я решила не тянуть резину и решительным шагом направилась ему наперерез. Мила не ожидала, что я так резво отреагирую на ее предложение оказать помощь человеку, который в ней явно не нуждается, поэтому она быстренько подхватила свои вещи и потрусила следом за мной. Как она потом объяснила, чтобы я не оказала ему чего-нибудь лишнего.

Тем временем молодой человек, ни о чем не подозревая, медленно прогуливался вдоль кромки озера. Каково же было его изумление, когда вдруг, откуда ни возьмись, перед его носом возникло широко улыбающееся лицо с обгоревшим носом и растрепанными волосами, выбивавшимися из-под гигантской панамки.

– Здорово, – рявкнула я бодрым голосом. – Тебе не скучно?

Незнакомец шарахнулся от меня как от привидения, и его маленькие темные очки в стиле кота Базилио стали медленно сползать вниз.

– Ну, так как? – продолжила я свое наступление. – Давай знакомиться? Меня зовут…

– Ее зовут Валерия, – задыхаясь от быстрой ходьбы, выпалила Мила. – И ей, судя по всему, сильно нагрело голову. А я – Мила.

Она не к месту зашлась в истеричном хохоте. Незнакомец продолжал молчать, как партизан на допросе.

– Здесь так душно, – Мила неожиданно принялась размахивать у него перед носом своей соломенной шляпой.

– Давайте пройдем в кафе. Там должен быть кондиционер.

– И очень вкусный пломбир, – добавила я и уставилась на незнакомца, как известный удав на кролика.

Тот еще секунды три помолчал, затем что-то сглотнул и, сняв с переносицы, окончательно съехавшие очки, произнес:

– Тимур.

Я вздохнула с облегчением. Контакт с неизвестным ходячим объектом был установлен.

Тимур переехал в Москву вместе с мамой из Сухуми. Отдыхал он тоже с мамой, поэтому ему и вправду было скучно. У него были светло-серые глаза и длинный, с характерной горбинкой нос. Он оказался занимательным собеседником и даже пару раз заставил смеяться до слез.

Мы подружились. Мила была на седьмом небе от счастья. Ей казалось, что Тимур это именно то, что ей сейчас больше всего нужно. Она не отходила от него ни на шаг, всячески стараясь остаться с ним один на один. Через два дня тесного общения с пылким грузином она отвела меня в сторону и выложила начистоту.

– Слушай, он мне нравится, – Мила принялась сосредоточенно теребить кольцо на указательном пальце. – Но мы постоянно ходим втроем… Это ненормально.

Она послала в мой адрес взгляд, полный преданности.

Я кивнула головой в знак согласия.

– Ты же все понимаешь… – еще один преданный взгляд. – Не могла бы ты сделать так, чтобы мы оставались с ним вдвоем хотя бы по вечерам? Я уверена, что без твоего присутствия дело пойдет гораздо быстрее. Скажи, что ты не против…

Потрясающе! Оказывается, для того, чтобы завоевать мужчину, необходимо отправить в изгнание свою лучшую подругу. Вот это я понимаю – решение проблемы!