Алик Затируха - Искатели сокровищ

«Так или иначе, а искупить свою вину перед родиной вам все равно придется. В сегодняшнем номере „Правды“ уже опубликован мой комментарий по поводу вашей мученической смерти. Как вы понимаете, „Правда“ не может выступать с опровержением своих материалов – это вам не какая-нибудь „Нью-Йорк Таймс“. Поэтому понапрасну не верещите и пощады не просите… Приступайте, товарищ», – Сорин подал знак малому с зажигалкой.

Тут уж Игорь Михайлович так забился, так задергался, что… Что, наконец, проснулся.

Сильно подташнивало. Вероятно, полученная вчера по талону колбаса «Закусочная» опять содержала в себе малосъедобные ингредиенты.

«Хорошо, что наши компетентные органы не имеют возможности сны проверять, – нашел в себе силы для кривой усмешки Игорь Михайлович. – Иначе и в Болгарию некого было бы выпускать – не то, что в Америку».

И как будто толкнуло что-то в этот момент товарища, ведающего в компетентных органах сновидениями населения. Будто тут же распорядился он: «А принесите-ка мне записи снов за последний квартал гражданина Подшивалова Игоря Михайловича». Будто, посмотрев лишь первые страницы пухлого «Дела», он хватил кулаком по столу и с возмущением прорычал: «Да сколько же можно терпеть эту махровую антисоветчину!»

Уже через полчаса после начала смены в цех №16 пришла начальник отдела кадров Людмила Петровна и проводила Игоря Михайловича в свой кабинет. По дороге туда тихо и торжественно рассказала ему – из какого московского учреждения прибыл человек, желающий поговорить с ним.

…Майору Посину почти не приходилось задавать Подшивалову никаких вопросов. Потому что Игорь Михайлович сразу и добровольно стал давать признательные показания.

– … Да, я ищу еще одну коробку икры, об этом многие знают. Да, я имел намерения провезти в Болгарию для продажи часы «Ракета», две коробки икры и несколько бутылок «Столичной». Да, я понимаю, что такие поступки не красят советского человека. Но ведь так поступают все…

– Ссылки на всех не являются оправданием – раз. И так поступают далеко не все – два. Продолжайте!

Посин, учитывая податливую конституцию допрашиваемого, решил до поры до времени не мешать ему самому идти по дороге признаний.

– В анкете для загранпоездки я не указал, что моя тетя, Сазонова Валентина Денисовна, до замужества – Федякина, с лета 1941 года по май 1943 проживала на временно оккупированной территории…

Теперь продолжать Посин приказывал просто взглядом.

– …Дядя, Федякин Виктор Денисович, – тоже. Но полицаем он был только на бумаге, как и все остальные Федякины по мужской линии, – глухо произнес Игорь Михайлович и тут же страстно добавил: – Но ведь я же не в Америку еду, товарищ майор!

Как будто это обстоятельство было оправданием не только для него самого, но и для дяди с тетей. Как будто они заранее знали, что племяша дальше Болгарии все равно никуда не выпустят, а потому нечего им было драпать с насиженных мест.

Заложив и себя, спекулянта, и всех своих родственников-коллаборационистов, Игорь Михайлович на время замолчал. Он с тоской смотрел на Посина.

Тот тоже молчал. Но взгляд его красноречиво говорил: «Оба мы, гражданин Подшивалов, знаем: есть вам, что еще рассказать. Выкладывайте уж все начистоту – зачтется».

– Разрешите закурить?

– Курите.

Игорь Михайлович несколько раз жадно и глубоко затянулся. Лицо его прояснилось. Взгляд становился открытым и чистым. Таким становится лицо у человека, который до этого долго и нудно перечислял, сколько сапожных будок и табачных киосков он взломал, а потом решается, наконец, сказать самое главное – центральную городскую сберкассу обчистил тоже он.

Посин сразу почувствовал: Подшивалов вот-вот скажет что-то очень важное.

– Да, так будет лучше! – тихо, но твердо произнес Игорь Михайлович. – Поехали!

Когда они с Посиным шли по коридору заводоуправления, им повстречался только что возвратившийся из отпуска Шальнов, мастер соседнего участка. «Привет, Игорь Михайлович! Скоро в солнечную Болгарию? Верну-верну я тебе твою драгоценность, не беспокойся…»

«Как же, в Болгарию, – грустно подумалось Игорю Михайловичу. – Теперь как бы действительно на какие-нибудь рудники родина путевку не выписала».

До самого дома Подшивалова они доехали, не сказав друг другу ни слова. Молча вошли в квартиру. Зашли в гостиную. Решительным шагом Игорь Михайлович подошел к книжному шкафу. Открыл его, вытащил из первого ряда и положил на стол «Молодую гвардию», «Как закалялась сталь», «Повесть о настоящем человеке», «Мать»… Взял лежавшую за ними стопку толстых журналов и положил на стол перед Посиным:

– Вот они…

Это были журналы «Пентхауз» за 1974 год.

Ни один мускул не дрогнул на лице майора Посина.

– Это все?

– Один номер я дал на время его отпуска гражданину Шальнову, – не хотел больше юлить Игорь Михайлович. – Ранее у меня брали эти журналы следующие лица: Баженов, Ерохин, Зарембо, Иванцов, Комаров, Синица…

Игорь Михайлович на мгновенье осекся. Посин внимательно, с интересом смотрел на него.

– Товарищ Костюк тоже брал. Все номера до единого. Негативного отношения к увиденному я у него тоже не заметил.

– Костюк – начальник вашего цеха?

Игорь Михайлович кивнул повинной головой.

Посин небрежно полистал верхний журнал.

«Какая все-таки у них качественная полиграфия, – констатировал он про себя. – И все девицы – как на подбор. И такие радостные, такие веселые. Будто не срамоту свою всему миру демонстрируют, а похвальные грамоты – маме с папой… А Подшивалов-то: седина в бороду – бес в ребро…»

Игорь Михайлович оценивал свои действия куда серьезней: «Что может быть позорнее – на порнухе попался. Уж лучше бы шпионаж…»

… – И кем этот человек представлялся ветеранам, Владимир Кузьмич?

– Представлялся он как-то очень хитро и туманно. А в его документы пьяненькие ветераны даже и не заглядывали. Подшивалов понял так, что это – работник каких-то органов. Ищет следы пропавшего в 1941 году огромного сейфа. Его содержимое до сих пор является государственной тайной.

– Кроме Подшивалова, он беседовал с другими участниками встречи однополчан?

– Как говорит Подшивалов, он по очереди деликатно отводил каждого из них в сторонку и спрашивал все о том же – о массивном стальном ящике, который 16 октября 1941 года был перевезен куда-то с улицы Хованской. Куда – вот это и может знать кто-то из бывших однополчан Зарецкого.

– Ну что – началось, Владимир Кузьмич? Сокровища «Красного алмаза» ищем не только мы?

– И надо отдать должное этому человеку, товарищ генерал. Сообразительный. Догадался на ветеранскую встречу сходить, чтобы сразу многих опросить.