Хэндлер Хоффнунг - Никто. Повесть

Внезапно бледно-серое лицо, привыкшее лишь к лучам лампового света, стало наливаться пунцовым. Клерк, сотрясаемый крупной дрожью, вцепился в тонкий лист газеты. Не в силах сдержать выплёскивающуюся через край ярость, он выпустил давно забытое чувство. Клерк рванул лист в стороны, заглушая треском бумаги мерную дробь стальных колёс. Затем, сложив получившиеся лоскуты вдвое, вновь дёрнул их за края в разные стороны. Потом ещё раз. Снова и снова. Клерк целиком поддался бурлящему в груди потоку негодования, накрывшего его с головой.

Он очнулся от собственного вопля. Неестественный, совершенно не свойственный человеку крик отчаяния холодной отрезвляющей сталью резанул Клерка по ушам. Мужчина обнаружил себя стоящим в проходе на небольшом ковре из бумажного конфетти. Пассажиры – все, как один – неотрывно смотрели на него. В их глазах он увидел лишь страх и злорадство. Страх за собственную безопасность и радость за то, что кому-то хуже, чем им. Клерк, не в силах выдержать пристального внимания озлобленных, лишённых и тени жалости взглядов, бросился к створкам двери. Он выскочил в город, ещё не успевший погрузиться в полумрак вечера. Клерк, не разбирая дороги, бросился прочь от проклятого вагона. Из окон за ним продолжали следить, но стоило только ему исчезнуть из виду, как люди тут же позабыли о сумасшедшем и его приступе. Лишь кучка разноцветных обрывков бумаги служила слабым напоминанием его существования.

Он пришёл домой, когда уличные фонари уже вовсю горели, пытаясь разогнать тьму над узкими тротуарами погрузившихся в сон улиц. Клерк устало шагнул через порог и, небрежно скинув ботинки, направился прямиком на кухню. Не включая свет, мужчина подошёл к мойке и, крутанув вентиль, припал к струе. Он жадно лакал, словно добравшийся до водопоя зверь, не обращая внимания на холод, от которого сводило зубы.

Клерк не услышал из-за шума воды её шагов. Он лишь коротко вздрогнул, испугавшись неожиданному появлению девушки у него за спиной.

– Почему так долго? – заглушая журчание, прозвучал от дверного проёма раздражённый голос.

– Дома совсем есть нечего.

Последняя фраза была брошена ею с такой злобой и укором, что Клерк и вправду на несколько секунд почувствовал себя виноватым. Мужчина закрыл кран. В наступившей тишине он различил спокойное дыхание и доносящийся из дальней комнаты шум включённого телевизора. Он застыл не в силах, просто не желая оборачиваться и смотреть на неё. Девушка, постояв ещё пару секунд в проёме, громко фыркнула, вложив в этот и без того небрежный жест всё накопившееся в ней презрение, и удалилась.

Клерк, дождавшись, когда звуки шагов дочери стихнут, бросил пиджак на стул и закатал рукава рубахи.

Они ели молча. Клерк, поспешно заглотив ужин, с нетерпением смотрел на сидящих за столом детей. Они ели неспеша. Девушка, изредка отвлекаясь от монитора дорогого телефона, нехотя копалась, выуживая только лакомые кусочки. Мальчишка же и вовсе не смотрел в стоящую чуть сбоку тарелку, а лишь время от времени погружал в еду ложку и отправлял в рот, не глядя. Всё внимание его было направлено на раскрытые страницы, на которых, во множестве прямоугольных окон, пускали друг другу кровь нарисованные люди, выкрикивая время от времени нелицеприятные фразы, всплывавшие в белых облачках.

– Что за отстой? – внезапно взорвалась девушка, оттолкнув от себя тарелку.

Блюдо, тихо прошуршав по скатерти, с тихим звоном ударилось о перечницу. Девушка, сверля неистовым взглядом отца, повисла над столом, швырнув телефон перед Клерком. Мужчина, опустив взгляд, увидел красующееся на мониторе блюдо, выглядевшее куда более аппетитно, чем их ужин.

– Почему мы должны питаться этой дрянью?

Девушка внезапно подскочила, опрокинув не успевший отпрыгнуть от неё стул, зло цапнула со стола телефон и, продолжая с ненавистью смотреть на Клерка, процедила сквозь стиснутые зубы:

– Не можешь обеспечить семью, ищи вторую работу… лузер.

Резко крутанувшись на месте, она хлестнула Клерка волосами по лицу и, бормоча проклятия, скрылась в дверном проёме. Мальчишка, не отрываясь от своего комикса, поднялся из-за стола и, не обращая внимания на отца, молча удалился.

Клерк сидел недвижно, опустив взгляд перед собой. В его груди не было обиды, не было злости. Ничего. Только пустота. Безразличие ко всему. Он поднялся, собрал со стола посуду и, сложив её в мойку, принялся оттирать с неё остатки пищи, пока та не успела засохнуть. Внезапная мысль согрела его холодное сердце предвкушением скорого удовольствия.

Поспешно закончив с посудой, Клерк быстрым шагом направился в спальню. С ходу рухнув на стул, он в нетерпении ткнул в расположенную на блоке кнопку и уставился в монитор, барабаня костяшками пальцев по столу. Тишина комнаты наполнилась тихим уютным жужжанием кулера. Монитор, проснувшись, приветливо моргнул и высветил заставку с бегающей полосой загрузки. Клерк ждал. Чем дольше крутилась полоска, тем нетерпеливее становилась барабанная дробь. Наконец слух мужчины залило звуком, отозвавшимся в груди приятным теплом. Клерк, порхая по клавишам, набрал пароль и не дав системе как следует загрузиться, дважды щёлкнул по ярлыку, разворачивая браузер. Окно услужливо открылось на титульной странице социальной сети.

Несколько часов к ряду, совсем позабыв об усталости и неприятностях, Клерк перебрасывался короткими предложениями с людьми, которых никогда не видел и которым его судьба, по сути, была совершенно неинтересна. Это, однако, не мешало им считать и считаться друзьями Клерка, способными, впрочем, разве что на лживое притворство и неискреннее сочувствие. Но мужчине, давно уже утратившему способность общаться с людьми реальными, этого было более чем достаточно. Так, в пустых разговорах и за просмотром посредственных фотографий с нелепыми подписями, выполненными с претензией на юмор, время перевалило за полночь.

Сперва, сам не осознавая отчего, Клерк повернул голову в сторону зиявшего пустотой проёма. В тишине погрузившейся в сон квартиры, раздались тихие щелчки открывающегося замка. Сердце Клерка тут же рухнуло в бездну. Он поспешно выключил компьютер и, с досадой хлопнув по столу, стал раздеваться, готовясь лечь в постель. Он слышал тихое шуршание одежды. Ночной гость неуклюже прокрался по коридору, опасаясь разбудить домочадцев, ещё даже не пытавшихся отойти ко сну.

В проёме появился силуэт женщины. Слабый свет фонаря, не без труда пробивавшийся сквозь плотную ткань штор, сглаживал очертания уже далеко не девичьей фигуры гостьи. Клерку даже на миг почудилось, будто перед ним предстало видение из прошлого, позабытого настолько, что оно казалось теперь не более чем просто сном, чьи картины смазаны резким пробуждением. Она на цыпочках, стараясь не шуметь, шагнула на мягкий ворс ковра и стала поспешно стягивать с себя одежду. Клерк замер. Он старался не дышать, надеясь, что женщина не заметит того, что он всё ещё не спит. Она осторожно заползла под одеяло. Обоняние Клерка обжёг аромат мыла и свежести, лишь слегка оттенённый запахом мужского одеколона.