Николай Лузан - Окаянные девяностые

– Наш тоже не хилый, на него пол вашей Йошкар-Олы можно купить! – прихвастнул Сергей.

– Извини, Сафа, у меня забито под завязку! – не горел желанием связываться Вадим.

– А ты, братан, не мечи икру, мой товар у тебя в трусах запросто поместится, – с усмешкой заметил Сафа.

Сергей хмыкнул и спросил:

– А опосля ничо не отвалится?

– Ха-ха, – хохотнул Сафа и, похлопав его по колену, успокоил: – Не ссцы, Серега, только лучше стоять будет!

– А чо с ним потом делать, если на границе прихватят?

– Насчет этого можешь не заморачиваться, моя фирма веников не вяжет! Все путем будет сделано, – заверил Сафа.

– И чо за товар? – заинтересовался Вадим.

– Редкоземы, слыхал? Они дороже золота.

– Слыхал, у нас на Урале их навалом, здесь-то они откуда?

– Много будешь знать – скоро состаришься, – ушел от ответа Сафа.

– А я знаю, у ракетчиков прихватили! – проявил осведомленность Сергей и прихвастнул: – Я когда тут на точке служил, то такого насмотрелся, шо вам и не снилось. Там, в ракетных шахтах, всего напихано.

– Чо, это правда, Сафа?! – не поверил Вадим.

– А ты чо, шпион? Оно тебе надо? – резко повернул разговор тот.

– Я-я? Не, я ничо, – смешался Вадим.

Сергей поспешил сгладить ситуацию, плеснул водки в стаканы и объявил:

– Братаны, есть тост!

– Ну давай, молви! – согласился Сафа.

– Тост ракетчиков.

– Давай, давай, не томи, а то в глотке дырынчит, треба глотку промочить, – торопил Дема.

Сергей прокашлялся и гаркнул:

– Шоб наши ракеты никогда не взлетели!

Сафа икнул, опустил стакан на стол, его лицо затвердело, в глазах появился недобрый блеск, и, с плохо скрываемой угрозой, процедил:

– Братан, я че-то не просекаю? Тост какой-то не нашенский, а вражины забугорного. У нас, у десантуры, за такое за борт без парашюта выкидывают.

В бане воцарилась гнетущая тишина. Дема захлопал глазами. Банщик, хорошо зная крутой нрав Сафы, забился в угол. Вадим съежился и с тоской поглядывал то на дверь, то на Сергея. Тот заелозил по лавке и срывающимся голосом произнес:

– Братаны, вы чо приколов не понимаете? Так если наши ракеты взлетят, то потом пить некому будет. У нас, у ракетчиков…

– Заткнись, ракетчик! – цыкнул на него Сафа и распорядился: – Дема, плесни до краев.

Крепыш в тельняшке одобрительно крякнул и долил водку в стаканы. Сафа недобро посмотрел на Сергея и сказал, как отрезал:

– За настоящих мужиков! За десантуру!

– За десантуру! – рявкнул Дема.

Вадим с Сергеем поспешили присоединиться к компании. Застолье продолжалось, но без прежнего размаха. Уральцы чувствовали себя не в своей тарелке и, сославшись на усталость, отправились спать.

На рассвете их разбудил хозяин дома. Не успели они позавтракать, как во дворе собралась компания местных «братков». Среди них находился Сафа. Несмотря на то, что с товаром – редкоземами у него не сложилось, он не расстроился и решил прокатиться с уральцами до переправы на Волге. После короткой суматохи джип с Сафой выехал со двора. Вадим пристроился за ним и, выехав на трассу, прибавил скорость. Позади остались пригороды Йошкар-Олы, и дорога нырнула в густой лес. Водитель Сафы давил на газ, и Вадим с трудом поспевал за ним на тяжелогруженом камазе. Спидометр отсчитал добрую сотню километров, а лесному царству все не было конца. Машины преодолели очередной подъем, и могучие сосны расступились.

Из утренней дымки проступила белокаменная церквушка. Казалось, она была создана из хрустально-чистого волжского воздуха, бесконечной синевы неба и, подобно облачку, парила над переливающейся серебром безбрежной водной гладью. Лучи восходящего солнца отражались от ее золоченых куполов и яркими искрами рассыпались в лениво набегавшей на берег волне. Эта фантастическая огненная река слепила глаза и постепенно угасала в темной громаде обрывистого правого берега. Над ним, привольно раскинувшись по холмам, угадывался небольшой городок из ветряных мельниц, церквей и старых купеческих домов. Машины съехали к пристани, и вся ватага высыпала к воде. Сафа указал гостям на противоположный берег Волги и с гордостью объявил:

– Видите, вон там наша знаменитая Кузьма!

– А чем она знаменита? – заинтересовался Сергей.

– Ну ты и темнота.

– Так просвети!

– Про Нью-Васюки, небось, слыхали? – напускал тумана Сафа.

– Эт где, в Америке? – здесь уже любопытство проснулось у Вадима.

– Какая еще Америка? Ну вы, уральцы, даете! – не переставал удивляться Сафа, снова обратил их внимание на противоположный берег и спросил:

– Видите дорогу у самого большого ветряка?

– Какую, их три? – уточнил Сергей.

– Та, шо проходит у самого ветряка.

– А, вижу, и чо? Я таких своей задницей столько утрамбовал, что тебе, Сафа, и не снилось, – отмахнулся Вадим и потерял интерес к Кузьме.

– Э-э, братан, эту дорогу трамбовала не какая-то там задница, а знаменитая задница.

Вадим обиженно засопел. Сергей, чтобы разрядить обстановку, предложил:

– Братаны, перед тем как разъехаться, может дернем по сто грамм с прицепом.

– Сам Бог велел! – живо поддержал его Дема, достал из багажника одеяло и расстелил на траве.

На нем, как по волшебству появились стаканы, бутылка неизменной «фокинской» водки с интригующим названием «Мужские тайны» и арбуз. Дема разлил водку по стаканам, и Сафа поднял тост. Против удачи никто не возразил. Сергей с Демой присоединились к Сафе. Вадим довольствовался арбузом и вяло глотал сочную мякоть. Ему не давала покоя загадочная Кузьма и задница местной знаменитости. Помявшись, он решился спросить:

– Сафа, Дема, так хто прояснит дело с Кузьмой и этой самой, ну, задницей?

Они переглянулись. Сафа хмыкнул и снова заговорил загадками.

– Базарить долго, хто такой Остап, думаю, нет смысла?

– Знамо дело, ваш смотрящий. Сова чо-то про него говорил, – проявил осведомленность Сергей.

– Ха-ха! – рассмеялся Дема.

Сафа же сохранял серьезный вид и, посмотрев на Сергея с Вадимом, как на убогих, снисходительно заметил:

– Эх вы, лапти уральские!

– Ну чо так сразу, лапти. Я твою Кузьму так в первый раз вижу, – заворчал Сергей.

– Ладно, про Остапа не знаете, то хоть про Бендера слыхали?

– О, так это же 12 стульев! – вспомнил Вадим.

– А причем тут дорога у ветряка? – Сергей никак не мог взять в толк, что могло связывать бессмертного героя Ильфа и Петрова – Великого Комбинатора Остапа Бендера, Кузьму и дорогу.

– А при том, Серега, – Сафа не стал больше мучить загадками уральцев и раскрыл тайну. – В нашей Кузьме снимали кино 12 стульев. И ту дорогу у ветряка Остап проложил своей задницей, когда смывался после матча века с местными шахматистами.

– Точно, это же был, Бендер! Он тогда спер ферзя у Крамарова! И чо, это было в Козлодемьянске? – все еще не мог поверить Вадим.