Владимир Ушаков - Праведный грех

Валентин Михайлович один в столовой. Обедает. Рядом на скамейке лежит его сумка. Обслуживает его пожилая повар-официантка. Она ставит перед ним блюда без выбора. Но всё очень вкусно. Особенно мясо в горшочках.

Обслужив Валентина Михайловича, официантка начинает сервировать соседний стол. По спецзаказу. На столе появляются осетрина, красная и чёрная икра, прочая дорогая снедь.

В столовую в сопровождении телохранителя входит семилетний мальчик и, бросив взгляд на нового работника, садится за стол. Официантка ставит перед ним суп, второе блюдо – на выбор. Но мальчик, поковыряв вилкой всё что можно, ничего не ест.

Официантка не знает, с какой стороны подойти к ребёнку:

– Деточка, что же ты ничего не ешь? Так нельзя. Надо кушать. Вот икорка. Покушай хоть немного. Чтобы сильным стать. Не расстраивай папочку.

– Тетя Маша, я ничего не хочу. Сыт. Разве что котлетку.

– Вот фрукты и мороженое твоё любимое.

– Спасибо. Не хочу больше ничего.

Он встаёт и садится напротив Валентина Михайловича. Официантка сразу переносит все блюда на их стол и расставляет перед мальчиком.

– Как тебя зовут? – обращается юнец к Валентину Михайловичу.

– Для тебя я дядя Валя.

– Ты у моего папы работаешь?

– Да.

– Недавно?

– Три дня.

– А ты не бандит?

– Нет, не бандит.

– А то бандиты придут и всех нас поубивают. А папа тебя проверял?

– Наверное, проверял, – удивляется вопросу Валентин Николаевич.

– А что у тебя в сумке? Не бомба?

– Нет, не бомба.

Валентин Михайлович открывает сумку, показывает её содержимое.

Мальчик встаёт и благодарит официантку:

– Спасибо, тётя Маша.

– На здоровьице, соколик.

Юнец уходит, кинув ещё раз подозрительный взгляд на Валентина Михайловича.

– Какое же у этих детей несчастное детство, если он в семь лет такие вещи на полном серьёзе говорит. Как их жаль, – говорит Валентин Михайлович официантке.

– Кандидат в неврастеники или в психи, – отвечает та, убирая со стола посуду, и вдруг, испугавшись сказанного, замолкает, зажимая рот рукой.

– Клиника ребёнку светит, – продолжает Валентин Михайлович.

– Только вы ни-ни, – шепчет ему испуганно официантка, настороженно оглядываясь. – Вадим Анатольевич хороший. В такое время фирму вытянуть! Какие нервы нужны и храбрость! И человеком при этом остаться! Медаль «За отвагу» можно ему за это дать. А сына балует. Это да.

– Я хороших людей сразу различаю, – успокаивает Валентин Михайлович тётю Машу. – Иначе бы не стал здесь работать. Не беспокойтесь, всё будет хорошо. И мальчика этого, бог даст, минуют все напасти недавних лет. Может, ещё всё потихоньку наладится?

– Дай-то бог, – перекрестилась пожилая официантка…

Стас звонит в квартиру, обитую кожей. Дверь открывает разодетая в пух и прах 60-летняя дама. У неё вызывающий вырез на платье.

– Фаина Романовна?

– Да.

– Здравствуйте, очаровательная Фаина Романовна, – Стас целует ей пухлую руку. – Приглашали на 15 часов?

– Да-да! А вы Станислав?

– Да, Фаиночка, если позволите так вас называть. Я Станислав. Если желаете – Стас.

– Желаю тебя, Стасик! И очень-очень желаю! Проходи, миленький. Сюда, сюда, мой хороший мальчик.

Через два часа Стас выходит из квартиры. Фаина вьётся вьюном перед ним. Провожает его до лифта. А в это время на площадке между этажами прячется девушка, выглядывая из-за мусорного стояка.

– Стасик, я тебя опять закажу. Ты придёшь?

– Обязательно! Непременно приду, моя кисуля.

– Смотри, разбойник! А то кто мною пренебрегает, меня теряет!

Девушка бежит по ступенькам на первый этаж, опережая лифт. Стас чмокает Фаину на прощание в губы и садится в лифт. Лифт начинает спускаться.

Стас вытирает платком губы, сплёвывает и бормочет:

– Ну и теряйся себе на здоровье, старая карга, баба-яга с кривыми ногами и драными волосами!

Стас выходит из подъезда. К нему подбегает девушка и кричит:

– Вот ты, оказывается, какой на самом деле! Клянёшься мне в любви, а сам по старым бабам по вызову шастаешь! Я за тобой слежу. Теперь я убедилась в этом на 100 процентов! А я-то, дура, так тебе верила!

– Да пошла ты! – отталкивает её в сторону Стас.

– Нет, не пошла! Вот тебе! Вот! Получай за всё!

Девушка плещет ему в лицо кислотой из банки. Стас интуитивно закрывает лицо рукой. Девушка убегает.

Стас получает ожог руки и частично – шеи и лба.

Это всё наблюдают двое мужчин в машине, стоящей у подъезда.

– Чего это она? – говорит один оперативник в штатском другому.

– Не поладили, – отвечает ему напарник в форме.

– Ничего себе! Она в него чем-то плеснула!

– Разберёмся. Пошли!

Стас стонет, скорчившись от боли. Вытирает платком обожжённые места. Щупает лицо, руку:

– Гнида!

Он немного приходит в себя от пережитого. И направляется было обратно, чтобы вернуться к Фаине, но всё же передумывает и решает идти, морщась от боли.

Мужчины выходят из машины и направляются к Стасу:

– Станислав Андреевич Ермаков?

– Да. А в чём дело?

Один оперативник рукой подзывает проходящую мимо парочку:

– Пожалуйста, будьте свидетелями, – показывает им своё удостоверение.

Другой мужчина в штатском достаёт из кармана удостоверение, ещё какую-то бумажку и показывает Стасу:

– Вы задержаны. За распространение наркотиков.

Оперативник достаёт при свидетелях из кармана Стаса два пакетика с белым порошком.

– С ума сошли?! У меня вон ожоги! Видите? Кислота это! – орёт Стас.

– Вижу. Руки!

Оперативник в форме берёт Стаса за руки, а мужчина в штатском защёлкивает на его запястьях наручники.

– Мне в больницу надо.

– Будет тебе врач. И скипидар в зад – тоже будет.

А его старший брат Валентин Михайлович уже влился в коллектив, активно приступил к работе. Шеф, относящийся к нему с уважением, предложил Валентину Михайловичу подхватывать его у дома, благо им обоим по пути, и, отвезя сына в школу, ехать вместе на «мерседесе» на работу. Он такой любезный, этот молодой человек, его начальник. Это было бы лучше, чем ехать на метро, потом на автобусе.

Но Валентин Михайлович, человек с немалым житейским опытом, вежливо отказался. Во-первых, не хотел и шефа связывать его обязательством, и лишние опять же для шефа хлопоты – крюк всё же надо делать, чтобы за ним заехать. Да ещё одна немаловажная деталь: годы-то какие. А если шефа бандиты в машине расстреляют, то и ему тоже конец. Он как-то на работе показал шефу свой газовый пистолет, а тот ему сказал:

– Уберите и никому не показывайте. Если что – сразу пристрелят. Подумают, что боевой.

Так что, на свой «Магнум» Валентину надеяться не приходилось. Таскал его так, для успокоения души, если вдруг придётся воспользоваться им, как молотком. А потом и вовсе сдал пистолет в милицию.