Сергей Чевгун - Там, вдали, за… Повесть и рассказы

Дети еще продолжали в коридоре перепалку, а Турин уже был готов приказать подать машину, чтобы поехать посмотреть, как ремонтируются дороги. Но здесь рабочий график мэра был нарушен самым неожиданным образом.

– Вас здесь, в приемной, профессор Рябцев дожидается, – сообщила секретарша. – Говорит, срочное дело, – и повернулась к настойчивому посетителю. – Войдите.

Со своим срочным делом Рябцев и вошел к Турину в кабинет. Причем сумел так быстро и понятно все объяснить, что уже через десять минут в глазах у мэра показалась плохо скрываемая тревога.

– Скажите, Михаил Иванович, а этот техник-смотритель Ивантеев… Он не ошибся? – на всякий случай уточнил Турин.

В ответ профессор так решительно завертел головой, что было ясно: смотритель не ошибся. Вот, нелегкая его возьми!..

– Кроме вас двоих, кто-нибудь еще об этом знает?

– Пока нет, но…

– Вот и замечательно, – прервал его мэр. – И давайте, Михаил Иванович, без всяких «но». Возвращайтесь к себе в университет, спокойно работайте. И не волнуйтесь. Только у меня к вам большая просьба: своими сомнениями больше никого не беспокойте. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Да какие там сомнения? – пытался возразить Рябцев, но мэр его снова перебил:

– Может быть, все, что вы мне рассказали, правда. А может, и нет. Это еще проверить надо, – здесь Турин сделал официальное лицо. – Что же это, профессор, получается? Город к славной годовщине готовится, можно сказать, только этим и живет, а вы, извините, панику поднимаете? Некрасиво, знаете ли. Оч-чень нехорошо! – впрочем, тут же смягчился и добавил, провожая Рябцева к двери: – В общем, спасибо вам, Михаил Иванович, что сразу ко мне обратились. С этим делом я разберусь. Лично им займусь!

Проводив нежданного посетителя, Турин вернулся к столу и некоторое время сидел, не в силах принять какое-либо решение. В то, что на Холме и в самом деле происходит что-то необычное, он почему-то сразу поверил. Однако сложность ситуации заключалась в другом: надо срочно что-то делать, но – что? Кому-то звонить? А кому? Может, прямо с утра в Москву ехать? Но, опять же, куда именно? В Академию наук? В правительство? Может, прямо к президенту на личный прием записаться? Или в соответствующие органы обратиться – пусть они этим делом занимаются?

А тут еще совсем некстати мелькнула в голове мысль: деньги-то на подготовку к Годовщине выделены, и большие деньги, мало того, их уже и потратить успели. Хорошо, если Монумент до самой Годовщины простоит, никто ничего и проверять не будет. А если все-таки не простоит? На чью шею бюджетные средства повесят?

Это с одной стороны. А с другой: как тогда жить, если с Монументом что-нибудь произойдет? Если и в самом деле сквозь землю провалится? Это ведь не какой-нибудь дом от старости рухнул: смахнул обломки бульдозером – и новый начинай строить. Это ведь символ, знак эпохи, веха на историческом пути!

Турин вспомнил десятки организаций и тысячи людей, так или иначе связанных с Холмом, и ему стало дурно. Настолько, что он вышел в смежную комнату, предназначенную для отдыха, достал из холодильника бутылочку коньяка и хватил, одну за другой, пару стопок, не закусывая. А потом позвонил секретарше, чтобы та подала ему кофе.

Однако же мэр взял, наконец, себя в руки и попросил соединить с городским архитектором:

– Слушай, Михал Карпыч, срочно собери из своих человек пять – и к двум часам ко мне. Проведем выездное совещание, – приказал он.

– Понял, Аркадий Филиппович. Срочно. Соберу. Выездное. К двум часам, – отстукал телефон. – А по какому, извините, вопросу?

– По государственному! – отрезал Турин. – Ты что, в первый раз людей собираешь? Ох, смотри у меня, Карпыч! Это тебе не зимний сад в гостинице разводить. Да, обязательно с геологами свяжись, пусть пришлют кого-нибудь из опытных… Короче, действуй.

«А позвонить в Москву все-таки придется», – думал мэр часа в три пополудни, когда группа людей с серьезными лицами уже толпилась у подножия Монумента. Академического вида геолог, срочно доставленный на Холм из какого-то НИИ, бойко рассказывал мэру про мелитовые глины и скальные породы, говорил про сейсмографику и геотектонику, убедительно шелестел бумагами… Словом, старался, как мог. Однако Турин не зря десять лет прослужил при власти: за эти годы он научился угадывать опасность за версту. Аркадий Филиппович чувствовал: что бы ни говорил сейчас этот академический из НИИ, какими бы умными словами ни успокаивал – добром это дело не кончится.

– А как вообще поступают в таких ситуациях? – спросил мэр, в упор глядя на академического. – Я в том смысле: можно ли как-то укрепить Монумент? Ну, скажем, на всякий случай?

– Вообще-то способов несколько, все зависит от конкретной ситуации, – туманно начал тот. – Например, можно попробовать уменьшить давление Монумента на грунт, увеличив площадь основания… Или попробовать его укрепить за счет дополнительных ростверков…

– А если проще? – нетерпеливо перебил Турин.

– Проще не получится, Аркадий Филиппович, уж больно серьезную задачу вы ставите, – возразил из НИИ. – На одну лишь подготовительную работу месяца три уйдет! Пробы грунта нужно взять, необходимые расчеты сделать, подобрать бетонную смесь нужного качества… Со специальными добавками определиться! Ну, и соответствующее финансирование потребуется, не без этого. Наверняка за рубежом придется материалы закупать.

– Три месяца на подготовительные работы? Это много. В три недели нужно уложиться. А лучше – в две! – в голосе у Турина привычно зазвенела медь. – Вообще, чем быстрей вы за это возьметесь, тем лучше. А насчет денег не беспокойтесь – сколько потребуется, столько и дадим. Вы, главное, работайте, работайте!

Предупредив, что любая информация по поводу сегодняшнего совещания у Монумента крайне нежелательна для посторонних, Турин пошел вниз с Холма, потянув за собой остальных.

– Ну, как, с праздничным сценарием определились? – как бы между прочим спросил он у Фуфлачева уже внизу, собираясь садиться в машину.

– Так точно, определились, Аркадий Филиппович, – совсем по-военному доложил Фуфлачев. Хотел было пожаловаться на бездельника Сикорского, который слишком поздно вертолет изобрел, но передумал и на конструктора ябедничать не стал. Зато тонко намекнул на недостаток средств, без которых даже отличный сценарий грозит в исполнении оказаться сродни обычному номеру художественной самодеятельности.

– Средства будут, но позже, – сказал Турин и, поймав недоуменный взгляд Фуфлачева, пояснил: – Надеюсь, слышал, о чем геолог говорил? Сначала надо с Монументом разобраться, а уж потом и представления устраивать. Не волнуйся, найдем тебе денег…