Ольга Ламперти - Падаю в небо. Роман и новеллы

После твоего телефонного звонка, вдруг вспомнила, как когда-то имела желание умереть с тобой в один день. Как однажды осенью, стоя на дороге, много лет назад, подняв руку, остановила машину, и встретила тебя с другом.

Понравился один, а пригласил в гости другой. И я пришла. К тебе на работу, в ресторан. От нечего делать или из любопытства. Не припомнить теперь.

Прежде с подругой, затем снова, уже одна. Найдя тебя за столиком с дамой в странной чалме, с ее слов поняла, сегодня твой день рождения. Сорок лет. Глядя свысока, барышня сообщила о вашей благородной традиции в этот праздник пить чай. Смешная. Какая бессмысленная значимость бывшей взрослой пассии. Я спросила:

– Почему же не сказал?

– Не хотел напрягать. Подумаешь, дата.

Позднее у нас родились другие традиции. Надеялась, что побуду недолго счастливой и сбегу. Мама учила не брать чужое, а я непритворно уверяла, что легко смогу справиться с эмоциями, и остановиться. Тогда не осознавая, как трудно отступиться от человеческого счастья, когда тебе всего двадцать два. Сложно разомкнуть объятия, когда в них магия волшебства. Тяжко, когда другой становится кислородом в твоих легких. Это не о больших деньгах, яхте и мерседесе, их не было. Это об отношениях, когда адская боль и безграничное счастье раздирают на части изнутри с равной силой. И о беспорядочных волнах, что сшибают с ног, то смертельно больно, то безумно весело.

Ты не пил спиртное и не танцевал совсем, а я обожала шампанское и танцпол. Имея совершенно несносный нрав, подкупал искренностью и природной добротой. Тогда впервые боялась озвучить, что мне приглянулось, к примеру, платье. Пугала твоя готовность отдать последнее, никогда не думая о себе. С наличием денег чаще было скверно, они не баловали своим присутствием. Представления о верности мы имели разные, но одинаковую реакцию на измену. Что не помешало держась за руки, пройти столько долгих быстротечных лет.

Расставаясь не раз, кромсали души по живому, без наркоза. Не удавалось. Кровило, ныло, и заново прирастало как попало. Да! Порочные. Ошибочные. Бесхарактерные. Но кто имеет право судить? – Только ни человек!

Ты управлял мной, как марионеткой, а я чувствовала себя балериной в шкатулке у обожаемого мастера. Взрыв гормонов? – Возможно, это о страсти. Чувство. Неподдельное. Долгое. Любовь нелегко объяснить, нет никакой логики. Сумасшедшие из разных палат, зная, что нельзя, продолжали обрастать чувством вины, надеясь, что когда-нибудь разлюбим. Будет безболезненно и уныло, а значит не страшно. Бывало, заливалась слезами в одиночестве от обид, ощущая себя беспомощным виноградом под жестким прессом винодела.

Когда же возвращался, словно оживала, оплетая сильные руки кудрявой лозой. Цепляясь за надежные плечи новыми веточками, обвивала шею, вплетаясь в копну желанных волос.

Вместе не опасалась ничего. Не вникая кто прав, кто виноват, ты всегда был на моей стороне, доверяя в кредит. Но однажды твой банк опустел. Доверия не хватило сделать выбор в мою пользу. Никогда не побиралась, только ждала. Лишь раз высказала, что невыносимо. Довольно. Испугавшись, в итоге, предпочел не меня, боясь разницы в возрасте или ещё чего-то.

Страхи – своеобразный пульт управления от всяких дверей лишь с единой кнопкой «Закрыть». Нам не дано увидеть другой финал.

История закончилась давным-давно.

Ты в семье, как прежде. Все на официальных местах. Прибрано. Окружающим по нраву видимая чистота.

Миновало.

После была увлечена ещё не раз, и ты тоже. Сходила замуж и развелась. Сызнова в гармонии с собой, и всех по-своему боготворю. Помню твои красивые руки и пальцы, такие же у моего сына.

Как-то задумалась, как определить чувства? Где этот индикатор? Жизнь отдать – слишком пафосно звучит. И тут:

– О! Эврика! А почку легко отдашь?!

Так вот! Воображаешь? Если завтра потребуется, не задумываясь, отдам тебе. Странно, правда? А ведь прошло.

Окончание декабря, беспощадный мороз щипал нос, но ей не до стужи, тяжело болела мама.

Стоя перед оконным стеклом в больнице, пыталась нацарапать на возникшем инее заветное желание: ХОЧУ…

Сзади подкрался сын маминой соседки по палате, и прикрыл своими тёплыми руками замёрзшие кисти на холодном стекле.

Парень весело продолжил: «Всё! Желание исполнилось! Я уже с тобой! Идём пить глинтвейн, и греться!»

Вложив свою руку в чужую, уверенную ладонь, пошла стараясь отвлечься от горьких мыслей. Всё было банально просто. В первый же вечер Никита спросил: «Хочешь посмотреть, как обитает холостяк? Могу предложить настоящий английски чай и романтическое рождественское кино, и, главное, секса сегодня не будет, даже не проси».

Секса, вправду, не было. Но когда он всё-таки был, ухажер также легко сообщил, что не может долго находиться в отношениях с одной женщиной. И это вовсе не его вина, не складывается почему-то. Делается скучно, исчезает интерес, уходит азарт.

Молчаливо прикусив губу, девушка с печальной улыбкой приняла мужские правила, уже успев потерять голову.

После свиданий Казанова неизменно отправлял избранницу домой даже если это было под утро. Та не противилась, и никогда не просила остаться.

По первому зову приходила, когда любовник нуждался в ней. Отдаваясь с любовью, ничего не ждала взамен.

О трудностях не сообщала, боясь стать неудобной, нарушив закон холостяка: «Отношения должны быть легкими, без обязательств и требований». Красивый секс, немного напускных иллюзий в фальшивых словах любви.

Обещав перезвонить, он непременно забывал. Скромница с достоинством не собиралась быть навязчивой, и не беспокоила.

Лишь однажды позвонила, когда стало невыносимо больно, в тот день умерла мама.

Тяжело дыша, ловец приключений сообщил, что в настоящий момент трудно говорить, пообещав перезвонить. Осознав, что любимый был не один, она уже не могла испытывать дополнительную боль.

Едва ковыляя по заснеженной улице, окружённой фонарями, сквозь слезы пыталась разговаривать с мамой. Снег падал огромными хлопьями, наряжая улицу в скорбный белоснежный саван. В то время казалось, что жизнь утратила всякий смысл. Нет справедливости, все жестоко и нечестно. Пустота заглянула в неиспорченную душу, оставив глубокий рубец.

Вспомнив о существовании покорной нежной мышки, беглый ухажер без обязательств позвонил через полгода, когда очутился с банальным аппендицитом в больнице. Как всегда, ему понадобилось участие легкого заботливого посетителя с апельсинами в белом халатике.

Отчётливо прервав непринуждённый разговор, она пообещала перезвонить позже, Никита догадался, что впервые помешал. Внезапно, на миг, ему показалось, что обронил что-то исключительно важное и ценное. Только не мог вспомнить вследствие чего? Запамятовал.