Андрей Мост - Стартап инженера Гарина

– А Вы курьерами пришли устраиваться? – повеселевшим голосом спросил Павел.

– Да. Как ты догадался?

– Тут и догадываться не надо. У нас с курьерами проблема, Руслан никак людей найти не может.

– А сейчас сколько курьеров здесь работает.

– Двое. Я и мой друг Роман. Так я могу работать только два дня в неделю. У меня основная работа в школе, я английский язык преподаю.

– Так ты учителем работаешь? – удивился Андрей.

– Да.

– А где школа находится?

– В Бирюлево. Я и живу там недалеко, на Подольских Курсантов.

– А Романа сегодня не будет?

– Он сейчас домой к себе уехал в Ставрополь, по делам.

– Так вы не москвичи?

– Нет, мы с Романом из Ставрополя. А Вы откуда?

– Из Саратова.

Что им всем дома-то не сидится? – думал про себя Сергей. Он был коренной москвич, что позволяло ему испытывать некоторое чувство превосходства, по отношению ко всем этим лимитчикам. Саратов, Ставрополь, вот менеджеры – Татьяна и Настя – тоже из провинции. Мыкаются здесь по квартирам, крутятся как белки в колесе, всё на что-то надеются… Сергей продолжал размышлять о громадных возможностях и плюсах жизни в провинции, когда в комнату зашла Елена Ивановна и дала ему задание ехать на «Фрунзенскую» и забрать там несколько коробок шампуней. Сергей не спеша собрался, сказал всем «до встречи» и пошел заводить порядком потрепанную шестерку.

– Паша скажи, а работы много тут у Вас? – спросил Андрей.

– Я тут недолго работаю… Вообще, когда как. Бывают дни, когда два заказа в центре сделаешь за час и сидишь потом весь день, а бывает завал какой-то, когда надо заказов восемь за один день доставить. Тут всё зависит от географии, какие адреса тебе дадут. Лучше пять заказов в центр доставить, чем три по разным окраинам, а могут вообще за МКАД послать. В Химки какие-нибудь или Мытищи – это долго. Бывало такое, что я домой после девяти с работы приходил, но вообще день на день не приходится…

Мужчины опять принялись обсуждать футбол, когда в комнату вошла менеджер Настя и дала Паше два заказа на доставку – на «Речной Вокзал» и в «Люблино». Паша показал любопытным коллегам содержимое пакетов – несколько флаконов, пузырьков и баночек с кремом, и раздосадованный тем, что не успел поделиться впечатлениями об игре его любимого ФК «Локомотив», вынужден был попрощаться.

Андрей и Виктор, оставшись одни, стали делиться друг с другом своими первыми благоприятными впечатлениями по поводу фирмы и коллектива и продолжать ждать прихода директора Руслана Арсановича, который в это время стоял в пробке на Проспекте Мира. Как всегда, что-то затрудняло дорогу на работу. Последний месяц – это затруднение возникало по причине ремонта Крестовского путепровода. Настроение у Руслана было довольно мрачное. И причина этого мрака на душе был разговор, который состоялся у Руслана в пятницу с его двоюрным братом Вахой, который приехал в Москву из Грозного поправить собственное здоровье, изрядно подорванное противостоянием с федеральными войсками в неспокойных горах Чечни. Ваха был моджахедом и ненавидел двуглавую птицу, но это конечно не мешало ему регулярно бывать в Москве и пользоваться инфраструктурой белокаменной.

Руслан уважал Ваху и побаивался старшего брата, но последний их разговор, состоявшийся после совместного посещения мечети оставил в душе Руслана неприятный осадок. Ваха всегда демонстрировал чувство превосходства воина Ислама над мунафиками – так в исламе называли лицемеров – людей, которые внешне соблюдая традиции Ислама являются неверующими.

– Ты мунафик – говорил Ваха Руслану.

– Брат – почему ты так говоришь? – с обидой в голосе спрашивал Руслан. Аллах в моем сердце. Я совершаю намаз, соблюдаю пост, закят – помогаю общине. Разве я не являюсь правоверным мусульманином?

– Намаз, пост, закят – одного этого мало. Разве ты что-нибудь делаешь для торжества Ислама?

– А что же я должен делать? Как ты – взять в руки автомат?

– А почему бы и нет. Настоящий мусульманин это тот, кто что-то делает для торжества Ислама. А самое большое, что может сделать мусульманин – это стать моджахедом и вести джихад.

– Ты же знаешь – ответил Руслан – мы с тобой всегда спорили по поводу будущего Чечни. Ты за то, чтобы в Чечне было как при Джохаре, а я за то, чтобы было как сейчас. Я считаю, что так лучше для большинства чеченцев. Ты хочешь, чтобы из Чечни получился Афганистан, а я хочу, чтобы Чечня превратилась в Дубай.

– Какой Дубай… ты так говоришь, потому что ты оторвался от корней. Ты родился на территории кафиров, всю жизнь жил среди кафиров и сейчас рассуждаешь как кафир. Какой Дубай? Зачем нам Дубай? Всё это куфр. Наше предназначение – это быть моджахедами и вести джихад. Тот, кто не ведёт джихад – тот является мунафиком.

Ты не ведёшь джихад, не воюешь за Ислам с оружием в руках – значит ты мунафик.

– Что вообще у меня никаких вариантов нет? Только взять в руки оружие?

– А как же ещё ты можешь бороться с неверными?

– Да почему я вообще должен с ними бороться? У меня на фирме в подчинении десять русских работают. Зачем мне с ними бороться? Они возьмут и разбегутся – что мне тогда делать? Тебя что-ли курьером отправлять, шампуни разносить. Так тебе с твоей бородой вообще никто дверь не откроет.

– Вот видишь, ты опять как мунафик рассуждаешь… Для чего ты живешь, в чём смысл твоей жизни? Бабскими затычками торговать? Ты хоть иногда задумываешься, для чего тебя всевышний создал? И Ваха стал декламировать любимое стихотворение восточного мудреца:

На следующий день друзья в начале десятого утра были уже в офисе. Раньше всех как обычно приходила заместитель директора Елена Ивановна. Она была уже в офисе и открыла дверь Андрею и Виктору. В течении получаса подошёл весь остальной коллектив – Паша, Сергей, Катя и девушки – менеджеры.

Паша сразу начал рассуждать о предстоящих в среду футбольных матчах. Заканчивался отборочный цикл к предстоящему в следующем году чемпионату Европы, и судьба сборной России решалась в Лондоне.