Геннадий Черников - Мегаполис ноль

Но площадки не пустовали. Иногда их занимали хорошо оплаченные «протестанты», представляющие интересы какого-нибудь крупного и богатого деятеля.

Счетчик вдыхаемого воздуха пискнул и начал отсчитывать литры. Колыхалов пошел медленнее, чтобы дышать реже. Первое время, когда эти счетчики только ввели, удавалось выходить на улицу без них. Дышишь и дышишь, никаких проблем. Подойдут инспекторы, спросят – почему без счетчика? Ответишь, не знал, мол, что сегодня воздух платный. Но потом за выход в город без счетчика ввели такой штраф, что попробуй оставь его дома… Носить при себе этот счетчик стало делом обязательным. Как только включались вентиляторы, проходил радиосигнал и включались счетчики у горожан.

А недостатка в инспекторах-контролерах не было. Население поделилось на две части. Одна, самая обеспеченная и довольная жизнью половина состояла из чиновников, полиции, контролеров, билетеров, инспекторов, кондукторов, охранников тюрем, давно узаконенных рэкетиров и прочих сборщиков всевозможных мыслимых и немыслимых податей и платежей. Вторая половина платила за все. За вход и выход, за проезд и проход, за приземление на лавочку в сквере, за просмотр и недосмотр, за устройство на работу и право работать, за право не работать и так далее. Гораздо проще перечислить то, что осталось бесплатным.

И с каждым днем перечень бесплатных телодвижений сокращался. «За все приходится платить». Тела тех, кто до своей смерти не успевал перечислить сумму в ритуальную фирму, использовались потом по усмотрению работников бюро, взявших на себя труд убрать труп долой с людских глаз. Был хороший спрос на донорские запчасти, на сырье для лекарственных препаратов, на органику. Так что трупы людей – ноль на улице не валялись, на них тоже делался бизнес.

Колыхалов оплатил вход и встал на бегущий тротуар. Он передвигался по утреннему городу и глазел по сторонам, ища что-нибудь новое. Бегущая информационная строка перемежалась все теми же с детства знакомыми лозунгами: «Деньги – источник жизни». «Деньги – источник счастья», «Деньги – эквивалент вашего ума и таланта». Но мелькнул и новый слоган: «Пусть неудачник умрет»…

Колыхалов усмехнулся и подумал с некоторым злорадством: «А кто сегодня удачлив? Миллионеры – миллиардеры? Они первые цели в прицеле конкурентов. Не проходило и месяца без того, чтобы несколько преуспевающих бизнесменов не проделывали свой стремительный путь падающей звезды. Заказные убийства, организованные происками конкурентов банкротства собирали свои жертвы неминуемо и неизбежно. Иногда крупные бизнесмены выживали, но оставались нищими. Из элиты – в «существа-ноль» сорваться очень легко.

Колыхалов задумался… «Пусть неудачник погибнет». Этот лозунг неспроста… Что значит этот новый лозунг? К чему готовят общество? К повальной охоте на «неудачников»? К введению каких-то жутких платежей, после которых многие станут «неудачниками»? И чтобы не было протестов, народ должен привыкнуть к мысли, что «неудачники» виноваты сами? Кто знает, кто знает… Но лозунг тревожил Колыхалова. От него веяло смертельной угрозой. Один неосторожный шаг, непосильный штраф – и гибель. «Пусть неудачник умрет». Странное и страшное новое веяние…

Он сошел с транспортера и повернул во дворы, к зданию фирмы, в которой работал.

Задумавшись о работе, шмыгнул носом и сразу даже не понял, что случилось страшное. И только немного погодя пришел в тихий в ужас. У него насморк!! Легкий насморк… Главное, чтобы никто не заметил… Иначе – визит к врачу. Врач, как и в прошлый раз, найдет у него астму, бронхит, гайморит, трахеит, тонзиллит, рак гортани, ОРЗ, ОРВИ, аллергию на запахи и еще что-то, очень дорогое в лечении… А если на работе заметят, что у него насморк, пошлют на медкомиссию в обязательном порядке. И тогда визита к врачу не миновать. А это почти конец.

Еще недавно можно было спастись от врачей. Просто можно было сказать, что нет денег и лечиться не на что. Тогда отпускали восвояси. Но а сейчас врачи купили себе право делать с больными все, что угодно. Они лоббировали закон, по которому могут насильно удерживать больных в стационаре. Особенно с насморком. Потому что насморк мог быть вызван опасной для других граждан инфекцией. Например, рыбьим гриппом. Чтобы пресечь мнимую эпидемию или даже пандемию, больных с насморком изолировали от общества. И лечили до полного конца. Разницы уже не было, умирал пациент в больнице или умирал вскоре после больницы, став человеком-ноль.

Попасть в больницу – это почти приговор.

Колыхалов заволновался и начал дышать ртом, но заметил, что счетчик воздуха закрутился быстрее. Он остановился, и тут же понял свою роковую ошибку. К нему тут же подошли два патрульных Инспекции по культуре пешеходного движения и выписали штраф за нарушение правил движения на пешеходной дорожке. В час пик остановка запрещена. Он забыл об этом.

– Восемь часов пятьдесят пять минут, – сказал инспектор. – Нарушаете пункт третий статьи пятой Правил пешеходного движения. – В девять ноль-ноль плюс секунда можете стоять тут хоть часами. До семнадцати ноль-ноль. А сейчас час пик и вы задерживаете других прохожих. Ваша свобода кончается где? Где начинается свобода другого. Своей остановкой в час пик вы ущемляете права других пешеходов. Штраф тридцать единиц.

– Да мы пока с вами стоим, разбираемся, больше мешаем! – возмутился Колыхалов. – Да и других прохожих нет! Оглянитесь – никого!

– Пререкания с представителями органов охраны правопорядка, – невозмутимо сказал второй инспектор. – Это уже нарушение статьи третьей пункта Д Административного кодекса. Это уже серьезное нарушение. Еще сто единиц. Возможен административный арест и последующий штраф до десяти тысяч.

Полномочия уполномоченных Колыхалов знал. Его могли просто безнаказанно убить. Тут же, на месте. За сопротивление властям. Но видимо, у инспекторов не было заказа на свежие донорские органы. Также Колыхалов знал, что если у прохожего запросили с индивидуального встроенного микрочипа данные о состоянии здоровья, группе крови и так далее, то это тоже почти смертный приговор. Если данные подойдут заказчику, через считанные минуты несчастного подстрелят и отправят в специальный приемник, где тело порежут на запасные части для тел богатых пациентов.

Но у него пока не запрашивали данных о состоянии здоровья. Колыхалов на всякий случай согнулся, чтобы казаться больным и слабым. Инспекторы выжидали его дальнейшей реакции. Может, он налетит на другие нарушения и сумма штрафа увеличится? Но Колыхалов взял в себя в руки и остолбенел, не говоря больше ни слова.

Потом осторожно произнес самую ходовую фразу при подобных конфликтах: