Антон Локк - Марципан

© Антон Локк, 2017

ISBN 978-5-4483-3414-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она сидела в кресле и ела банан. Огромный кусок откусывала, долго жевала его, любовалась тем, что осталось, потом снова много откусывала и долго жевала, расплываясь в широкой улыбке. Она была пьяненькой совсем, хихикала изредка.

Я стоял в дверном проёме и смотрел на неё. Ощущение такое, схожее с приступом острой диареи. Где-нибудь, скажем, в кинотеатре. Когда свет уже погас и начался фильм. Нужно бежать, но за билет ты уже заплатил, рекламу уже посмотрел, и попкорн с колой оставить некому, потому что ты пришёл один. Басы сотрясают внутренности, яркие картинки сбивают мысли, слегка бросает в пот, – этот банан мне напоминал мой член, который сквозь её улыбку и хихиканье становился всё короче и короче.

– Тебе пора идти, – говорит она.

– Куда? – отвечаю уже не я.

– Не знаю. Скоро приедет Дамир, и тебе с ним лучше не встречаться.

– Кто такой Дамир?

– Мой парень.

– Ясно. Хочешь вина? – я протянул ей бутылку.

– Нет, у меня своё, – она подняла с пола чайную чашку.

– У нас же бокалы есть, – с неким стыдом сказал я.

– Да ну их, – она хихикнула. – Из чашки удобнее.

– А почему мне лучше не встречаться с…?

– С Дамиром. Он ревнивый очень, – она два раза причмокнула губами.

– И давно вы…

– Вместе? Два месяца, – она хихикнула, выдавила остаток банана и с довольным видом положила его в рот, после чего сделала глоток из чашки.

– А почему я только сейчас об этом узнаю?

– Не знаю, – она чавкала и улыбалась. – Наверное, нужно было убедиться в том, что это серьезно.

– А ты не могла мне об этом немного раньше сказать? Я же позавчера купил билеты.

– Перестань ныть.

– А что с билетами?

– Я их себе оставлю. Мы поедем с Дамиром. Твою визу я положила в сумку, если что. А с деньгами потом разберёмся.

– Ясно.

– Ну, ты давай, не тормози, – она выровнялась в кресле и показала на сумку. – Там всё, что осталось.

– В каком смысле, что осталось? – я не понимал.

– Ну, – ей, похоже, было неловко или даже совестно, – Дамир увидел твои вещи, психанул и выбросил их. Извини, пожалуйста.

– Ага. Давно выбросил?

– Сегодня утром. Скорее всего, поэтому я и прошу тебя уйти сегодня, – она постоянно дёргалась, выдавая своё волнение.

– Ладно. Я пойду.

– Конечно. Пока.

– Пока, Ксюш.

Я вышел из квартиры и громко захлопнул за собой дверь. В руках было вино, которое я так долго подбирал в магазине, и лёгонькая спортивная сумка с вещами. Пару секунд постояв у двери, я развернулся и несколько раз сильно ударил по ней ногой.

Мы прожили с Ксюшей два года вместе. До этого дня я не знал, что у неё есть какой-то Дамир. Было даже обидно. Если бы я знал, тоже, наверное, завёл бы себе кого-нибудь. Или не завёл бы, – не знаю. За последние полгода мы очень отдалились друг от друга, а я почему-то решил, что помолвка могла всё исправить. Ха! Я стукнул себя кулаком по лбу.

Мы жили в квартире её бабушки. Въехали туда сразу после того, как она умерла, на следующий день после похорон. К тому моменту мы встречались уже около полугода. Ксюша бабушку не любила, поэтому очень ждала, когда сможет забрать себе её квартиру. А мне вот бабуля очень нравилась. Не нравился только её запах, запах старушки, который ещё долго оставался после неё в квартире. Помню, как весело было делать ремонт. С Ксюшей, друзьями. Я уютно всё обставил, Дима подарил картины… Дамиру должно понравиться.

Я дошёл до первого этажа, когда понял, что картины Димы всё же нужно забрать, но решил оставить это на потом. Тем более Ксюше они никогда не нравились, а за рамой одной из них я прятал заначку на чёрный день. Главное, чтобы они нравились Дамиру, думал я, иначе он выбросит их. И черепаха. Точно, черепаху нужно будет забрать. Интересно, а какой он, этот Дамир?

Солнце уже почти зашло, но всё ещё слегка окрашивало соседний дом в летний оранжевый. Я поздоровался с соседкой, которая каждый вечер в это время выгуливала свою ши-тцу Кармен. Имя собачке, мне кажется, совсем не подходило, потому что она очень любила кувыркаться в лужах, в грязи, в кошеной траве, жрать мусор. Кармен – имя чересчур амбициозное для такого непослушного животного. Соседка кивнула мне в ответ и улыбнулась. Я улыбнулся тоже и нагнулся, чтобы погладить собаку. На каждую Кармен, думал я, найдётся свой Хозе.

Прямо по дороге к нашей старой хрущёвке стояли мусорные контейнеры. И я сразу всё понял, когда увидел их, и пошёл искать в них свои вещи, будто унижений для меня было недостаточно.

На краю одного из трёх заваленных доверху контейнеров висела моя рубашка. Я обрадовался. Моя любимая. Я открыл сумку, а в ней по сути ничего и не было, кроме туалетной воды, которую мне подарила Ксюша и которой я никогда не пользовался, моей любимой чашки и двух футболок, – их Дамир мог принять за Ксюшины и пощадить. Там было ещё немного какого-то барахла, а главное – зубная щётка, не моя, Ксюшина, которую она совсем недавно завела специально «для чистки языка». Чем же Дамир будет чистить зубы, думал я, если его дешёвая зубная щётка у меня?

Я бросил рубашку в сумку, не став проверять, целая она или нет, и начал рыться в отходах. Картофельная кожура прилипала к рукам, я её брезгливо сбрасывал и продолжал искать, надеясь, что там осталось ещё хоть что-то.

– Э! Друг! – услышал я за спиной. – Потерял что?

Я обернулся и увидел перед собой достаточно крупного парня. Он был немного моложе меня. В чёрных ботинках, синих брюках, рубашке, кожаной куртке и в очках, с коротенькой розочкой в руке.

– Да, сегодня утром выбросил кое-что нужное.

– Зачем?

– Случайно.

– Я сегодня тоже тут, короче, выбросил кучу всего. Одного пацана выселил, понял, да? – он самодовольно засмеялся.

Так вот какой он, этот Дамир.

– Красавчик. За что? – я попытался быть вежливым.

– Да, это, – он запнулся, – он с тёлкой моей жил. Теперь я с ней буду жить, понял, да? – он стукнул меня кулаком в плечо.

– Да, понял.

– Тебя как звать?

– Артём, – я протянул руку.

– Дамир, – он пожал мою. – Ладно, братуха, бывай. Увидимся.

– Слушай. А куда ты выселил того парня?

– Вон, в то ведро, – он указал на дальний контейнер и засмеялся.

Я улыбнулся ему в ответ, после чего он трусцой побежал к подъезду. Здоровый гад. Зато, скорее всего, на картины внимание не обратит, – и хорошо. Теперь я знал, что дурные мысли не станут посещать меня в догадках, на кого променяла меня моя женщина. Я был рад, что она попала в надёжные крепкие руки. Потаскуха.