Мария Аввакумова - Мой потрясающий космос (сборник)

За этими волненьями души и тела я так и не узнала тогда, почему источник зовётся «У Николы». А ведь все мы, тоемские Аввакумовы, по отцовой линии имели второе общее обозначение – Николичи.

Так что у меня интерес не совсем праздный. Не иначе, придётся мне ещё раз побывать на Пинежье. (Дома, в Москве, я зашла в Интернет и прочитала про этот, самый знаменитый на Пинежье, святой источник. Будто бы в старину не раз видели здесь сидевшего на пеньке старичка, охавшего и тяжко вздыхавшего.

А когда в корнях старого дерева нашли иконку и соорудили для неё часовенку, старичок, похожий на Николу Угодника, являться перестал. А у корней того самого дерева забил ключик и со временем превратился в ручей. И потёк туда народ… И стал святой цельбоносный источник «У Николы» самым известным на Пинежье.)

Минувшим летом я подарила себе замечательное приключение и паломничество одновременно – впервые побывала в Турецкой земле. О нет, не затем, чтобы погреть бока где-нибудь в Бодруме либо в Анталии. Хотя и неплохо было бы поваляться на старость лет на горячем песочке, да вот дурная голова ногам покоя не даёт.

Маршрут этот я задумала давно, но турфирмы отправляли туристов куда угодно, но только не туда. И вот минувшим летом наконец якобы нашлись желающие… Меня банально «пидманули». По прилёте в аэропорт Ататюрк оказалось, что желающих всего три человека. Дали нам гида-турка, и мы отправились в путь на его личном автомобиле. Я бы предпочла поездку на автобусе – из него гораздо больше видно, но, увы… пришлось смириться.

Нам предстояло девять дней колесить по незнакомой стране, про которую мы, трое немолодых путешественников, если что и знали, то накрепко забыли. Я знала только то, что Турция была когда-то Троей, а ещё то, что была она частью великолепной, но погибшей много веков назад Византии. Единственное, что я знала твёрдо – то, что мне надо обязательно добраться до Каппадокии. Ради этой фантастической «Страны прекрасных лошадей» я и пошла на сокрушительные финансовые траты, за неделю поглотившие все мои годовые пенсионные накопления, сделанные за счёт спартанского образа жизни.

Стамбул, Босфор, Айя-София… Они яркими бабочками мелькнули в глазах и остались позади. А ещё были Эфес, Троя, Пергам, спрятавшиеся под другие, турецкие, имена, на западе – Карс, Эрзерум, озеро Ван на границе с Арменией – на востоке. И ещё глубже на восток междуречье Тигра и Евфрата – истинная колыбель многих цивилизаций… Ну разве не фантастика эта нынешняя Турция, казавшаяся такой малозаметной на карте мира! А если сказать вам, что по количеству населения она всего лишь в половину с небольшим уступает нам, то… невольно зауважаешь.

Мы неслись по Турецкой земле от одного туробъекта к другому, каждую ночь проводя в новом отеле. Вот и Анкара позади. Вот и таинственный Хаттуш – древний город-крепость богатырского народа – ярко отметившихся в древней истории хеттов. (Наш гид Шифад явно имел к Хаттушу пристрастие, видимо, ощущая в себе бег горячей хеттской крови. Кстати, о прародине хеттов ничего конкретного сказать нельзя, но наш много знающий гид-самоучка не скрыл от нас, что якобы пришли они сюда с Южного Урала.)

Дороги здесь – не придерёшься: три тысячи километров мы миновали без сучка без задоринки. Удивляло лишь малолюдье срединной части страны, да и то недолго. Ведь страна лежала в объятиях четырёх морей, и подавляющая часть населения давным-давно вросла корнями в приморские территории, оставив эти полупустынные земли скотоводам да служилым людям при нередких здесь караван-сараях – ведь мы проехали немало километров вдоль древнего Шёлкового пути с его мечетями, медресе, дервишами, сметливыми потомками Ходжи Насреддина… А вот почему мы почти нигде не видели птиц, я так и не поняла.

Я, конечно, могла бы рассказать много экзотического и про город поэта Руми – Конью, и про километры вишнёвых садов и розариев, ведущих к городу Ак-Шихир, где родился и жил Насреддин… Но у меня нет задачи написать путевой очерк. Моя задача – добраться вместе с вами до Каппадокии, куда позвало меня великое в православном мире имя – Василий Великий. Он там родился, трудился во имя Господне, там и упокоился. Там же, в той же полупустыне, возвеличился и Григорий Богослов, рождённый в городке Невсехир (или Неса). И ещё несколько прославленных Церковью великих имён связано с этой областью Малой Азии (по-старому – Анатолией). По сути дела, Каппадокия – неоспоримая родина православия: здесь был рождён Григорием Богословом Символ Веры. Здесь начало Божественной литургии Василия Великого. Отсюда пошли во все концы Ближнего Востока, на Синай и в Сирию ученики великих учителей – Григория и Василия. Первый будет служить в Константинополе, второй станет архиепископом Кесарии – каппадокийской столицы. Сюда к ним приходил и сам Ефрем Сирин, а ещё – Афанасий Великий, посещал эти святые места ныне прославленный во святых Паисий Святогорец, и несть им числа. Ибо слава учителей Церкви легко проникла во все чистые сердца, жаждущие благочестивой жизни. Особенно ложились на чистое сердце научения Василия.

Люди передавали из уст в уста его житие, неизбежно перевитое с житием Григория Богослова. И эти Отцы древней Церкви стали учителями жизни и для моих северных предков, о чём я расскажу чуть ниже.

В древние времена Каппадокия была страной, известной учёностью и почти поголовной образованностью населения. Это сейчас она почти рядовая область Турецкой Республики, где внутри мусульманского мира чудесным образом остаётся нерушимым островок истинного православия, пусть и в таком, музейном, виде. Но всякий, ступивший на эту землю, не может не выделить её из множества других увиденных земель. Ландшафт Каппадокии неповторим, нет подобной игры земной коры больше нигде в мире, да я и не берусь описывать этот феномен. Фотографии расскажут об этом много ярче меня. Нет, это не заигравшиеся «в куличики» детки слепили все эти остроконечные башенки из белой глины. Это слепила, вернее, выдула подземным дыханием сама Земля. Пришедшие сюда люди облюбовали эти забавные башенки-конусы и приспособили их под кельи и скиты. Так образовались первые монастырки. В один из них, теперь уже монастырский комплекс, и привела нас дорога. (См. вклейку. Ил. 4.)

…Сбылось! И что гадать, так ли представляли мои предки и родину, и церковь Василия Великого?.. Или не так? Я – здесь, мои милые, мои суровые предки, поборники истинного православия! И я донесу до вас дух этих лучезарных мест. На имя Василия Великого молились мои предки по крайней мере с семнадцатого века, его Житием зачитывались, несокрушимости его веры подражали и следовали. Доказательством этому – старинная книга с утраченной кожаной обложкой, которую мне показали в районном музее родного села Верхняя Тойма. На ней были каллиграфически выведены фамилии моих северных предков. Вникая в церковнославянский текст, я почти мгновенно поняла, чьё это Житие. Книга передавалась из поколения в поколение и была, значит, семейной реликвией, пока волей судеб не оказалась в музейном хранилище (и на том спасибо). Сногсшибательная турбулентность прошлого века разнесла в куски нашу крепкую фамилию.