Роушин Мини - Поступки во имя любви

– Не мне вас за это винить, – не умолкала его мать. – Вы меня не знаете, мы никогда не виделись раньше.

Дверь магазина открылась. Женщина мгновенно отошла в сторону, потянув мальчика за собой, и осталась стоять, не произнося ни слова. Как только покупатель ушел, Майкл повернулся к ней.

– Вам следует уйти.

– Я не за себя прошу, – ее губы дрожали. – Не мне нужна помощь, а вот ему.

Майкл снова посмотрел на малыша, который цеплялся за край ее куртки.

– Я знаю, у меня нет никаких доказательств, но я прошу вас мне поверить, потому что я говорю правду.

– Почему я должен вам верить? – резко спросил Майкл. – Вы торгуете наркотиками, вы сами мне об этом сказали. Для людей вашего сорта правда ничего не значит.

Ему не следовало даже слушать ее, нужно было вызвать полицию.

Женщина быстро покачала головой.

– Я больше не торгую наркотиками, я бросила это занятие. Я говорила вам, что сделала это ради него. И он ваш внук. Вы можете сделать любые тесты…

– Почему бы вам не вернуться к вашей семье? – прервал ее Майкл. – Почему вы докучаете мне? Возвращайтесь домой.

Ее лицо стало суровым.

– Не могу, – сказала она. – Мой отец… если бы вы только знали, что он со мной сделал… Я не могу произнести этого вслух.

Она была крошечного роста, недотягивала до пяти футов. Было ли ей двадцать лет? Майкл не умел определять возраст женщин. Его дочери двадцать четыре года, но между Вэлери и этой девушкой огромная разница.

– Я только за мальца прошу, – сказала она. – Если бы вы могли взять его к себе ненадолго, пока я разберусь со своей жизнью…

– Взять его к себе?

– Только на ночь, только спать. Это всего лишь…

Майкл недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы просите меня взять вашего сына в мой дом. Вы готовы отдать вашего сына чужому человеку?

– Вы не чужой человек, вы его дедушка, – парировала она. Ее голос зазвучал громче, на щеках появился румянец. – У нас больше никого нет. Я бы никогда не обратилась к вам, если бы не попала в отчаянное положение.

Неожиданно ее глаза наполнились слезами, и она резко смахнула их рукавом джинсовой куртки.

– Пожалуйста! Я умоляю вас. Мне не к кому больше обратиться, нас выставили за дверь, мы живем на улице…

Она была готова отпустить своего ребенка с незнакомым человеком, который один раз их уже выгнал, приказав ей убираться прочь. Должно быть, она и в самом деле в отчаянии. Это, по крайней мере, похоже на правду.

– Он может говорить? – спросил Майкл. И тут же удивился сам: почему он спрашивает? Какая ему разница, умеет мальчик говорить или нет.

Женщина нахмурилась, сморгнула новые слезы.

– Конечно, он может говорить, он же не дурачок.

Она быстро провела большим пальцем под глазами и громко втянула носом воздух.

Все, с него хватит, решил вдруг Майкл.

– Я не могу его взять, – грубо сказал он.

Она прищурила глаза и с вызовом спросила:

– Почему нет?

– Потому, – процедил Майкл сквозь стиснутые зубы. – Вполне вероятно, вы задумали какую-то низость. Потом вы скажете, что я его похитил или вел себя недостойно по отношению к нему. Возможно, вы собираетесь сразу же побежать к адвокату и рассказать ему обо мне кучу лжи просто для того, чтобы прибрать к рукам часть моих денег.

Она медленно качала головой в ответ на его слова.

– Господи, – выдохнула женщина, – что за мысли в вашей голове! Я ни о чем таком и не думала. Я всего лишь пытаюсь избавить моего сынка от жизни на улице.

Майкл вышел из-за прилавка.

– Прошу прощения, – сказал он, подходя к двери, – я не желаю испытывать судьбу.

– Послушайте, – торопливо заговорила она, – я только хочу…

Он распахнул дверь.

– Вон! Здесь для вас ничего нет. И не трудитесь приходить снова. Ответ будет таким же.

Ее лицо сморщилось, покраснело, на глазах опять выступили слезы.

– Ему придется спать в лачуге, – в отчаянии выпалила она, – а мне придется снова торговать наркотиками.

– Это не моя проблема.

Майкл держал дверь открытой и ждал, когда они выйдут.

– Но это ваша проблема. Он ваш внук .

Майкл вынул из кармана телефон.

– Иисусе, – воскликнула она, – ну и ублюдок же вы.

Она вылетела на улицу. Слезы текли по ее щекам. Черный пакет ударил Майкла по коленям, когда она пробегала мимо. Малышу пришлось бежать за ней, чтобы не отстать. Майкл смотрел им вслед. Повернувшись, чтобы вернуться в магазин, он столкнулся лицом к лицу с женщиной, которая как раз собиралась войти.

Она неуверенно посмотрела на него, и он понял, что она частично слышала их разговор. Майкл коротко кивнул и придержал дверь, чтобы она вошла.

– Я только… – женщина замялась и покраснела. – Наверное, это не…

– Что вы ищете? – Майкл постарался сдержать раздражение.

– На прошлой неделе я купила у вас щенка, – начала она. – Это было в субботу. Вы еще дали мне взаймы переноску. Я вернула ее вам в понедельник.

Он ждал. Возможно, она хочет вернуть проклятого щенка. Она хотела другую собаку. Да, вполне вероятно.

– Видите ли… – она покрутила прядь волос, разгладила юбку, заставляя его едва не дергаться от нетерпения. – Честно говоря, с ней оказалось непросто справиться… И вот я подумала, может быть, вы… гм… сможете дать мне совет, как мне с ней обращаться, чтобы она меня слушалась…

Ее голос прервался, взгляд уперся в его левое ухо.

– Вам нужен совет, – ровным голосом сказал Майкл.

– Всего несколько приемов. У меня никогда не было…

– Найдите книгу, – прервал он ее. – Идите в библиотеку или в книжный магазин, там найдете нужное. Вот мой совет.

Майкл развернулся на каблуках и вернулся на свое место за прилавком. К тому моменту, когда он уже стоял за кассой, женщина исчезла. Он рухнул на табурет и потер лицо.

Он правильно поступил. Молодая женщина торговала наркотиками, ей нельзя доверять. Эта парочка – не его проблема. Он правильно поступил.

Через некоторое время он снова раскрыл свою газету и занялся кроссвордом. Но хоть убейте, он не мог понять ни единой подсказки.

– Бальтазар? – Голос матери звучал так ясно, как будто она звонила из соседнего дома.

У Зарека остановилось сердце.

– Мама? Что случилось?

Его отец умер. Его сестра попала в страшную аварию. Кто-то в больнице, подключен к аппаратам жизнеобеспечения. Сколько будет стоить билет во Вроцлав, если покупать его перед вылетом? Сколько он может взять взаймы у Пилар или у Антона?

– Мы получили деньги, – сказала мать.

Деньги. Зарек забыл о деньгах. Облегчение затопило его.

– Ты хороший мальчик, – продолжала она. – Другой бы сын получил премию на работе и ничего бы не сказал своим родителям.

Ему пришлось солгать, что он получил премию, без этого нельзя было обойтись. Любой вид азартных игр не приветствовался в доме Ольшевских. Зарек решил, что это вполне приемлемая ложь при сложившихся обстоятельствах. Пожалуй, даже восхитительная в своей достоверности. Он не только отправил матери сто шестьдесят евро, но и дал ей тему для разговора с Касей Завадской, живущей на другой стороне улицы, чья дочь работала в польском посольстве в Лондоне.