Алексей Березин - 7 красных линий (сборник)

– Еще у корабля бывает бак, – вспомнил он. – Бак тоже нужен.

Вовка вспомнил, что у них на участке вроде бы лежит бак, но в нем вода для поливки огорода. Еще есть канистра, она пустая.

– Нет, канистра не подойдет, – решительно отверг канистру Гриша. – На пиратских кораблях не бывает канистров. Это на испанских – сколько угодно… А вот без чего нам не обойтись, так это без трюма. Куда мы, спрашивается, будем складывать награбленные сокровища?

Они спешно отправились назад в Антоновку, на поиски трюма. Гриша все время поторапливал Вовку, чтобы не прозевать прилив. Наконец трюм нашелся, это был старый фанерный ящик, валявшийся на задворках магазина. Вернувшись с добычей, довольные пираты установили трюм в кают-компании. Капитан уселся на него сверху.

Между тем прилив и не думал начинаться. Очевидно, в этих широтах с приливами было туго.

– Мы так прождем до осени, – задумчиво произнес Гриша, поглядывая на акваторию Киржатки из-под пиратской повязки. – Придется сталкивать судно вручную.

Они отыскали пару шестов, поддели «Испаньолу» под правый борт и кое-как сумели спихнуть ее в воду. Потом они запрыгнули на палубу. «Испаньола» поначалу немного просела и зачерпнула воды, но потом выправилась, вода качалась вровень с ватерлинией. Вовка, у которого не было пиратских ботфорт, зачерпнул соленых вод Киржатки в свои пиратские сандалики, Гриша предложил считать это морским крещением. Вовка снял сандалии и положил их для сохранности в трюм.

Они пару раз оттолкнулись шестами и взяли курс фордевинд. Вот тут-то и выяснилось, что главный боцман не создан для моря. Оказавшись вдали от родных берегов, он уселся посреди палубы, вцепился пальцами в щели между досок и испуганно озирался по сторонам. Он не умел стоять на качающейся палубе и смеяться в лицо штормам, он был береговой крысой.

– Гриш, а Гриш, – захныкал главный боцман. – Давай к берегу, а?

Гриша попытался уговорить боцмана, он обрисовал ему открывающиеся перед ними перспективы. Сокровища уже просятся к ним в руки, осталось только взять их и положить в трюм. Сандалии боцмана, естественно, придется оттуда выкинуть. Но не стоит беспокоиться, успокоил Вовку капитан, скоро они смогут купить сколько угодно новехоньких ботфорт.

Боцмана все это отнюдь не утешило. Тогда, чтобы его ободрить, Гриша слез с трюма и принялся гулять туда и сюда по палубам «Испаньолы».

– Отличный день, чтобы прогуляться по доске, – приговаривал он и приглашал боцмана присоединяться. Боцман мотал головой и только крепче вцеплялся в палубу, которую с каждым шагом капитана окатывало прохладными киржаткинскими волнами.

Потом капитан прошелся вдоль правого борта, «Испаньола» накренилась, и трюм смыло в открытое море. Боцман возопил, вместе с трюмом уплывало единственное сокровище, имевшееся на всем корабле. Забыв о страхе, он схватил шест и попытался дотянуться до трюма, но тот, неторопливо покачиваясь на волнах, проплыл мимо и начал удаляться. Течение почему-то несло трюм намного быстрее, чем остальное судно.

– Мама меня убьет, – сказал главный боцман и собрался плакать.

В эту секунду пиратский корабль был замечен с берега. Заметила его школьная кухарка, тетя Зина.

– Вы зачем, засранцы, туда залезли? – закричала она пиратам. Страх перед джентльменами удачи был ей неведом.

Пираты тоже заметили тетю Зину. Откровенно сказать, не заметить тетю Зину было бы проблематично, она была сама себе каравеллой, ее тугие паруса и особенно выдающаяся корма легко узнавались на расстоянии до полутора морских миль. Столкновения с этим грозным противником следовало избежать любой ценой, один факт обнаружения корсаров тетей Зиной ставил под угрозу будущее всего предприятия. Пираты принялись отчаянно грести шестами.

– Ах ты ж! – всплеснула руками тетя Зина.

Она не любила пиратов и не верила в светлое будущее этой профессии. Она побежала в огороды и позвала дядю Васю.

У дяди Васи в кустах, неподалеку от мыса, который как раз огибала «Испаньола», был спрятан вёсельный ялик. Дядя Вася прибежал, проворно отшвартовался и живо начал грести веслами.

– Испанцы! – взвизгнул капитан пиратов. – Поднять леера!

– Я-т-те покажу леера! – издалека рявкнул капитан испанцев. – А ну, шкеты, сидеть смирно, а не то я вам!..

Флибустьеры притихли. Неотвратимость наказания за преступления против испанской короны стала очевидна. Они не оказали сопротивления даже тогда, когда дядя Вася взял «Испаньолу» на абордаж и потребовал от пиратов немедленно сдаться и перейти к нему на борт в качестве военнопленных. Гордый дух Веселого Роджера был подорван.

Дядя Вася греб к берегу и по пути читал пленным пиратам мораль. Пираты не слушали его, они с тоской смотрели на уплывавшую в голубую даль «Испаньолу». На берегу дядя Вася высадил неудачливых флибустьеров.

– Вылазь, – сказал дядя Вася, – личинки пирата.

Пираты не заставили себя упрашивать. Домой главный боцман пиратов шел по обочине – идти босиком по гравийной дороге ему было больно. В знак солидарности капитан тоже снял свои ботфорты и шел рядом с боцманом по траве. Оба молчали.

Потом капитан сказал:

– Корабль только жалко.

– Да, – подтвердил боцман. – Корабль был что надо.

– Теперь он будет «Летучим Голландцем», – сказал капитан. – Был такой корабль, его нашли посреди океана, а команды на нем не было. Куда она пропала?.. Никто не знает.

– Да… – со вздохом подтвердил боцман. – Наверное, тоже дядя Вася постарался.

– Наверное, – сказал капитан.

Потом пираты разошлись по домам.

Капитаны, водящие по Киржатке галеоны с трюмами, ломящимися от золота, вздохнули спокойно.

Тамара ездила в Египет. Из всех достопримечательностей ей больше всего запомнилась туземная фауна. Фауна стремилась досадить Тамаре всеми доступными способами, с первых минут принялась портить ей впечатления от отдыха.

Тамара с Галкой приехали на курорт и прямо из гостиницы отправились гулять. Тут-то местные обитатели и дали о себе знать. Сначала на прогулке на Тамару косо посмотрели верблюд и араб-погонщик. Тамара насторожилась. Кто из этих двоих смотрел косее, она не запомнила, в памяти отложились только смутные ощущения злонамеренности: верблюд явно собирался плюнуть, а араб – поцеловать. Араб Тамаре как-то сразу не понравился, лицо его доверия не внушало, Тамара скорее позволила бы целовать себя верблюду. По здравому размышлению она решила с обоими держаться надменно и никому из них не позволять фривольностей. К счастью, верблюд не настаивал, а араб очень скоро переключил свое внимание на Галку.

Галка – девушка незамужняя, свободная, она имеет право уделять свою благосклонность хоть арабам, хоть верблюдам. Она подмигнула арабу, показала на верблюда и спросила: