Колин Оукли - Почти касаясь

За год до развода мы со Стефани пошли на консультацию к ее духовнику. Это была не моя идея. Когда она предложила, я недоумевал: чем он сможет нам помочь, если он никогда даже не был женат. Но, как и во многих других наших спорах, я проиграл. На одном из сеансов она пожаловалась, что во мне слишком много негатива.

– Я просто реалист. – И тем не менее я жаждал спасти наш брак, и я принял совет отца Джо – пытаться искать во всем и хорошее.

И я поймал себя на том, что пытался делать это даже сидя напротив школьного психолога и директора новой школы Айжи. Целых шесть недель Айжа ходил в школу без проблем. Так-то он никогда не безобразничал. Или по крайней мере не со зла. Но школы так серьезно ко всему этому сейчас относятся.

– Вы слышали нас, мистер Киган? – спросила психолог. Она представилась, когда я вошел, но я уже не помнил ее имени. Оно было похоже на название шоколадного батончика. Херши? – Айжа угрожал, что взорвет его. Мы тут очень серьезно относимся к таким словам.

Я кивнул и потер рукой лицо. В сентябре я понял, что пить меньше кофе, когда перешел на новую работу, – это плохая идея, и пообещал себе, что я еще раз попробую, но уже в октябре. Вот почему этим утром (да-да, с начала месяца прошло уже две недели, но технически-то это все еще октябрь) я одним махом бросил эту вредную привычку. И теперь где-то за глазами начала маячить чудовищная головная боль. И решение мое уже не казалось таким уж правильным.

– Да, меня это тоже настораживает, – согласился я. – Но я не думаю, что он на самом деле кому-то угрожал. Он вообще не слишком-то грозный. Сами на него посмотрите.

Айжа сидел в кресле рядом со мной, костлявые плечи поникли, он болтал ногами, потому что не доставал ими до пола. В ушах – наушники, он уткнулся в свой планшет, с бешеной скоростью пальцы стучали по экрану, но вот на лице его было, скажем так, не самое дружелюбное выражение. Я вынул один из треклятых наушников, и он поднял глаза на меня.

– Айжа, ты угрожал взорвать кого-нибудь?

Его огромные глаза стали еще больше. Он покачал головой.

Вставил наушник обратно, еле подавил порыв осмеять школьного психолога.

– Я угрожал взорвать его сумку. – Айжа не в силах был контролировать уровень громкости своего голоса, потому что его оглушала видеоигра. И он снова возвращался к планшету.

– Что?!

Директор и миссис Херши смотрели на меня теперь уже не только озабоченно, но и самодовольно. На экране у Айжи что-то взорвалось.

– В точку! – вскрикнул мальчик.

Надеюсь, они не видят, во что он играет.

Он встрепенулся, будто бы только что понял, зачем мы здесь находились.

– Впрочем, это не сработало, – сказал он и вернулся к игре.

– Очевидно, что он шутит. – Я уставился на Айжу. – У него с собой нет взрывчатки, так ведь?

Я был уверен, что нет, но все же сделал паузу на всякий случай.

Директор легонько покачал головой, и на меня накатило облегчение.

– Итак, как он вообще мог что-то взорвать?

– Мистер Киган, мы относимся предельно серьезно к каждой угрозе, – ответил директор.

– Ну, какая же это угроза, если у него нет необходимых материалов для ее исполнения. И, кстати, что там со вторым парнем? – Я показал большим пальцем на огромного пятиклассника, который сидел по ту сторону стеклянного кабинета. – Он не только угрожал Айже, но и нападал на него!

– Да, мы уже разбираемся с Джаггером. Но прямо сейчас мы говорим об Айже, – ответила миссис Херши.

– Джаггер? Его на самом деле зовут Джаггер?

Она не обратила на меня внимания.

– Имея в виду прошлое Айжи, я боюсь, мы вынуждены принять некоторые меры предосторожности.

– Его прошлое?!

Началось.

Она опустила взгляд на верхний лист, лежащий в желтой папке, что держала в руках.

– Да. – Она перевела взгляд на Айжу. – Айжа, ты не мог бы выйти из комнаты на минутку?

Айжа ее не слышал. Я тихонько похлопал его по руке, и он вытащил наушник.

– Айжа, выйди в коридор. Я приду через минутку.

Он поставил игру на паузу, встал и вышел.

– И держись подальше от этого Джаггера! – крикнул я ему вслед.

Дверь закрылась, и я снова посмотрел на миссис Херши.

– Нас особенно беспокоит шизотипическое расстройство личности.

Я закатил глаза.

– Официально ему никогда не ставили этот диагноз. Его вообще не должно быть в этих записях.

Директор, который и пары слов за эту встречу не сказал, кашлянул. Я посмотрел на него, ожидая, что тот вмешается, но он молчит.

– Слушайте, у него нет симптомов для этого, этого… расстройства . Как и расстройства аутического спектра, или маний величия, или любого другого ярлыка, которые на него всю недолгую жизнь пытаются навесить такие, как вы! Он просто ребенок! Обычный ребенок.

Ладно, если честно, я знал, что Айжа не обычный ребенок. Но вот правда, а кто обычный? Джаггер явно не типичный пятиклассник. И я не собирался опять тащить Айжу к какому-нибудь психиатру, чтобы его пичкали таблетками до беспамятства. Голова дико раскалывалась, и я массировал виски двумя пальцами. Им стоило бы предлагать кофе на таких встречах.

– Давайте все немножко успокоимся, – прозвучал глубокий баритон директора.

– Мы просто дадим всем несколько дней отдохнуть.

– Вы его отстраняете от занятий, так ведь?

Черт побери. Несмотря на то, что я работал уже пять недель, я все еще был новичком, который старался давать пример команде. Кроме того, работы у меня было выше крыши.

Я никак не смог бы взять отгул.

– Мы думаем, так будет лучше для всех.

– Каким образом отстранение от школы будет лучшим решением для Айжи?

Он продолжил так, будто я ничего и не говорил.

– А потом мы сможем обсудить поиск наиболее подходящего плана обучения для мальчика. Может, ему лучше будет учиться в других условиях.

– Если вы говорите о каком-то отдельном обучении, можете забыть об этом. Айжа – один из самых умных детей в вашей школе. Да черт побери, пять минут назад он был самым умным человеком в этой комнате. Это факт. – Я кивнул головой в сторону папки, которую все еще сжимал в руках психолог. – Можете сами посмотреть.

Я встал и вышел, даже не попрощавшись. Дверь хлопнула за моей спиной. Айжа сидел на стуле напротив Джаггера. Я какое-то время разглядывал этого гигантского ребенка, а потом хлопнул сына по плечу:

– Вставай. Мы уходим.

Пока мы шли к машине, я почти слышал, как Динеш говорил мне на ухо:

– Отлично сделано, дружище! Вздрючь их всех. Давай пропустим по кружечке.

Нет, так бы он сказал, если бы я рассказывал о раздражающем меня коллеге или о Стефани в самый разгар нашего развода, но не про руководство школы его сына. Динеш сам бы так никогда не сделал. Он очаровал бы их своим почти незаметным британским акцентом и сгладил бы ситуацию быстрее, чем я успел сесть на стул.