Ида Мартин - То, что делает меня

– Может, все-таки врача вызвать? – предложил я.

– Ну их, – отмахнулся он. – Чем меньше с врачами имеешь дело, тем меньше болеешь. В больницу сразу потащат, а мне нельзя. У меня жена.

– Тогда я пойду, – я несмело попятился к выходу.

– Нет, погоди, как тебя зовут?

– Никита.

– А меня Вениамин Германович. Большое спасибо, Никита, что помог. Можешь еще одну небольшую услугу мне оказать?

Я неопределенно пожал плечами. Соглашаться не хотелось, а отказать – некрасиво.

– Сбегай, пожалуйста, в аптеку. Я как раз туда шел и вот, видишь, не дошел. Лекарства для жены нужны. Сама она у меня не ходит, а без них совсем туго. Я тебе за помощь заплачу. Там, в куртке, рецепт и деньги.

Благо, аптека была в соседнем доме, и я сбегал очень быстро.

За время моего отсутствия Вениамину Германовичу значительно полегчало, лицо приобрело естественный розоватый оттенок, а улыбка была уже не вымученная, а вполне настоящая. Седые усы удовлетворенно топорщились, и он хотел даже сесть, но потом все-таки передумал.

– Возьми там деньги. Купишь девчонкам конфет, – сосед весело подмигнул.

– Спасибо, не нужно. Я просто помог.

– А знаешь что? – он снова попытался сесть. – Приходи к нам как-нибудь вечером. После семи. Джейн будет рада. Ей позарез Ганимед нужен.

На моем лице отразилось непонимание. И Вениамин Германович, спохватившись, пояснил:

– Джейн – Жанна. Жена моя, художница. Днем спит, а ночами пишет. У нее проблемы со сном. Это ты для нее сейчас снотворное покупал. Она сейчас работает над «Похищением Ганимеда». Картина сложная, стилизация под классицизм, и очень нужна натура. Хотя бы на часок загляни. Мы заплатим, не волнуйся. Тут уже настоящая работа будет, а не помощь.

Когда я вошел в нашу квартиру, повсюду горел свет и орала музыка. И не просто музыка, а ABBA! Дятел же в темных очках и моей красной рубашке кривлялся перед зеркалом в коридоре. «The winner take it’s all», – дрожащим голосом блеял он.

Понаблюдав какое-то время за этим беспределом, я ушел на кухню и успел поесть, прежде чем он заметил мое возвращение. Влетел перепуганный, на ходу стаскивая рубашку:

– Ты давно пришел?

– Давно. По какому случаю праздник?

Он по-дурацки задергался и засмущался.

– Просто. Побесился немного.

– Больше мои вещи не трогай.

– Извини.

– Знаешь седого мужика с пятнадцатого этажа? У него жена еще художница.

– Вениамина Германовича? Конечно! Он же известный писатель. Бабушке три романа своих подарил. Только она их толком не читала и мне не велела. Сказала, эротики много.

– Ну и ты, небось, сразу кинулся читать.

– Я не кинулся, – Дятел потупился. – Но проверил… Ерунда. Ничего такого. Пишет, конечно, красиво, но совсем неинформативно.

С ребятами встретились в два часа у школы. Была суббота. На улице опять стояла жара, дышать нечем, солнце нещадно пекло, на небе ни облачка, и совершенно не верилось, что еще вчера шел дождь.

Трифонов сказал, что вначале просто пройдемся по району, а если сразу Хорька не найдем, то он поспрашивает у знакомых, но это в самом крайнем случае, потому что одалживаться не любит.

Криворотов был в белой с длинными черными рукавами футболке и светло-голубых джинсах, а Тифон в своем «джокере» и камуфляжных штанах. Бандану он надевать не стал, с гордостью выставив дракона на всеобщее обозрение.

Леха как заправский гид с большим удовольствием показывал местные достопримечательности. Закрытый на ремонт детсадик, в котором на полусгнивших верандах можно было беспалевно пить пиво. Длинную панельную девятиэтажку с люками без замков и свободным проходом на крышу. Ничем не примечательную табачную лавочку, известную тем, что в ней продавали сигареты хоть пятилетним. Старенький особнячок музыкалки, где Леха «потерял семь бесценных лет, насилуя аккордеон». Турники, на которых, чтобы не упасть в грязь лицом, мне тоже пришлось подтягиваться, длинный сплошной ряд старых зеленых, еще не снесенных гаражей.

Болтал в основном Леха, Тифон лишь посмеивался и время от времени одергивал друга, чтобы не слишком увлекался и не придумывал, чего не было. Но того просто распирало.

– Люк канализационный видишь? Как-то мы со школы шли, и он открыт был, ну я просто так бросил туда камушек, проверить, глубокий ли, а внутри рабочий, оказывается, сидел, и ему этот камень прямо по башке попал. Я ж не знал, что там кто-то есть. А он как вылезет, как со злости погонится за нами. Ну, мы на крышу, – Леха широко махнул рукой в сторону гаражей. – Все забрались, а Тиф, коряга, прикинь, сорвался и прямиком в помойку. Вон в те мусорные баки. Рабочий, естественно, сразу к нему. Пришлось драными сапогами, горшками с землей и объедками из помойки в него кидаться, чтоб отстал. Мы так ржали, так ржали, что чуть с гаражей не попадали.

– Хватит гнать, – Тифон хрипло засмеялся. – То ж ты был. Вонял потом, как скунс.

– Да ладно? – По хитрому выражению Лехиного лица я понял, что он и сам прекрасно знает, что это произошло с ним, но признавать не собирается. – Ты же тогда еще куртку порвал.

– Куртку я не тогда порвал, – Тифон строго глянул на него исподлобья.

– А, точно. На крыше, да? – резко вспомнил Леха, разворачиваясь ко мне. – Там у нас два дома есть, со стороны кажется, что это один буквой «Г» построен, а на самом деле их два, просто стоят очень близко друг к другу. Всего около пары метров между ними. Короче, как-то зимой Тиф с одним чуваком на спор прыгали с одного дома на другой.

– Вот про это совсем не обязательно трепать, – поморщился Тифон.

– А чего такого-то? – Леха попытался изобразить непонимание, но его сияющие синие глаза переполняло лукавство.

– Сказал, не надо, – Тифон остановился.

Когда он вот так смотрел прямо в упор, взгляд у него был очень неуютный.

– Хорошо, хорошо, – заверил Леха, затем выдержал паузу и добавил: – Да я в общем-то и не собирался рассказывать, как ты с этой самой крыши чуть не звезданулся. Или это был не ты?

В ту же секунду я и глазом не успел моргнуть, как они помчались по пешеходной дорожке вдоль детской площадки.

И если бы у Лехи не вывалился из заднего кармана мобильник, Тифон вряд ли бы его поймал. Но когда Криворотов тормознул и наклонился, чтобы поднять трубку, Трифонов подскочил и, не давая ему разогнуться, придавил сверху коленом. А когда я подошел, как ни в чем не бывало отпустил и пристроился рядом со мной. Леха же так и остался сидеть на корточках. Однако стоило нам немного пройти вперед, как он вскочил, разбежался и запрыгнул Трифонову на спину. Тот мигом нагнулся и сбросил Леху через голову на землю.

И они снова стали гоняться, смеясь и отвешивая друг другу пинки и подзатыльники. Всю дорогу. До тех пор пока не дошли до Гариков.