Ида Мартин - То, что делает меня

Все это походило на сущее безумие.

Наконец Леха помог выбраться Тифону, а я поднял брыкающуюся Зою.

Тифон остался сидеть на корточках, глотая воздух и не в силах разогнуться, а Зоя, всхлипывая, помчалась к выходу.

– Что происходит? – бесстрастность Нининого голоса поразила меня.

– Там, – прохрипел Трифонов, тыча пальцем в сторону кучи. – В натуре трупешник. Реальный.

Мы с Лехой метнулись в угол. Леха зажег фонарик и посветил. Дрожащий луч бестолково скакал среди вороха тряпок, но потом вдруг поймал нечто голубовато-белое, похожее на человеческую кожу, и мы совершенно четко увидели согнутую человеческую кисть с одеревеневшими пальцами, безжизненную и посиневшую.

– Е-мое, – прошептал Леха. – Жесть.

Нина стояла сзади меня, глядя из-за плеча, крепко прижавшись и нервно дыша. Судя по всему, и ее наконец пробрало.

Луч медленно пополз вдоль руки, по локтю, плечу, дошел до шеи, и через пару секунд нашим глазам предстало лицо мертвеца. Такое же синюшно-белое, как и рука.

Меня передернуло. Разглядывать подробнее не хотелось.

– Ладно, уходим, – Тифон поднялся.

Зоя, уткнувшись лицом в ладони и всхлипывая, сидела у стены в коридоре.

– Ну ты что? Подумаешь. Ну, мертвяк. Чего такого? – Тифон присел рядом, ласково обнял ее голову и попытался погладить, но она испуганно отстранилась.

– Осторожно. Ты и так мне чуть все волосы не выдрал.

– А ты меня чуть без наследства не оставила. Какого черта так ногами дергала?

– Да потому, что я прямо на нем лежала!

– Убитый? – поинтересовалась Нина.

– Иди и сама проверь. Я вообще ничего не видела, кроме куртки Трифонова. Только чувствовала, как он прикасается ко мне, и чуть сознание не потеряла, думая про это.

– Ого, – присвистнул Леха, – какие подробности.

– Да замучил ты уже со своими пошлостями. Этот покойник. Его рука к моему лицу прижималась.

– Бомжара какой-нибудь, – сказал Тифон. – Или наркоша. Вечно они мрут в таких местах.

– Наверное, нужно полицию вызвать? – предложил я.

– Проникновение на охраняемый объект – пятнадцать суток, ну или штраф, – со знанием дела сообщил Криворотов. – Точняк, проблемы будут.

Обратно шли очень тихо, никто не разговаривал, только Зоя время от времени всхлипывала. Просочившись на улицу, мы вывалились в освежающий сентябрьский вечер, и я чуть не опьянел от чистого, невонючего воздуха.

Мы осторожно двинулись в сторону сетки и успели пройти совсем немного, когда из-за угла показалась группка азиатов в серой спецодежде охранников. Увидев нас, они остановились, мы, не раздумывая, рванули вперед, охранники – за нами.

Уж что-что, а бегал я замечательно, спасибо шести годам футбола. Долетел до сетки первый. В спину с разбега впечатался Леха. Он обернулся и, увидев, что девчонок вот-вот поймают, помчался наперерез охранникам. Тифон свернул за ним. Охранники немного растерялись, но потом действительно кинулись за парнями.

Зоя сама перемахнула сетку. Я подсадил Нину.

– Что делать? Что делать? – Зоя металась вдоль сетки из стороны в сторону.

– Я колготки порвала, – траурным голосом сообщила Нина.

И тут я принял решение, глупое, наверное, совершенно невзрослое, но в тот момент показавшееся единственным, – стараясь держаться в тени, двинулся вдоль сетки на голоса. Собаки совсем остервенели и захлебывались лаем.

Охранников было пятеро. Четверо молодых азиатов и один возрастной, почти все с палками. Один из молодых сбил Леху с ног и сел на него верхом, остальные в нерешительности остановились неподалеку. Напротив них стоял запыхавшийся и очень злой Трифонов с огромным куском трубы в руке.

– Нарушитель! – закричал возрастной мужичок на ломаном русском. – Полиция звонить.

– Звони куда хочешь, – заорал ему в ответ Тифон, – но пусть твой урод с моего друга слезет.

– Нельзя. Нарушитель.

– Тогда, блин, вам хана, – размахивающий трубой Тифон выглядел нереально стремно, и я бы на месте охранников еще сто раз подумал, прежде чем с ним связываться.

Они тоже это видели, поэтому замешкались.

Леха же, дико извиваясь на земле, изо всех сил пытался спихнуть с себя здоровяка килограммов в сто.

А возрастной, наверное, их главный, как запрограммированный, повторял:

– Нарушитель, нарушитель.

У меня не было никаких сомнений, что если начнется серьезная драка, то парням капец. Азиаты молодые и здоровые, и пускай Тифон сколько угодно герой, ему всего семнадцать.

И тут не знаю, где у меня переклинило, потому что неожиданно для самого себя я выскочил как полудурок на свет и заорал:

– Эй! Мы школьники! Мы дети! Мы ничего не брали!

Показал пустые руки и вывернул карманы.

– Дети? – явно притормаживая, переспросил возрастной.

– Да! Да! – я тоже распсиховался.

Охранники странно переглянулись, бросили друг другу по паре фраз, а потом тот, который сидел на Лехе, поднялся и отпустил его.

Возрастной, нахмурившись, погрозил нам пальцем, а затем неожиданно направился к шлагбауму и открыл калитку. Но перед тем, как мы вышли, отобрал у Тифона трубу и снова погрозил.

Девчонки стояли неподалеку, возле дороги. Как только они заметили нас, Зоя с громкими криками радостно налетела на каждого по очереди и повисла у Тифона на шее.

– Все нормально? – спросила Нина.

– Все зашибись, – Леха попытался оттереть грязь с джинсов. – Мы их сделали.

– Как сделали? – Нина взяла меня за локоть и заглянула в лицо, проверяя, нет ли синяков.

– Да уж, Никитос, – Тифон широко и очень весело улыбался, – не ожидал от тебя. Дети, блин.

Леха заржал конем. Мы были еще на нерве и вели себя как пьяные.

Я отмахнулся, самому было смешно и немного неловко.

– У меня бывает в критических ситуациях.

– Да нет, нормально все. Это Криворотов козел, потому что телефон вечно теряет, а ты прикольно придумал. Спасибо, что вернулся, – Тифон подставил ладонь.

Я отбил ему по руке и, поддавшись дружескому порыву, обнял Зою за плечо. Мне хотелось обнять их всех, но это было бы глупо, поэтому я ограничился только ею, и она не возражала.

Однако уже дома, пока я ужинал, пока механически отвечал на расспросы бабушки о школе, пока Дятел разглагольствовал о своем метаболизме, я только и думал, что о покойнике. О том, какой жуткий был у него вид. Пытался представить, что чувствовали Тифон и Зоя, находясь рядом с ним.

Время от времени его серо-голубое лицо сменялось белой тряпичной головой с широкой прорезью рта повешенного, и картинки становились еще ужаснее. Пару раз я пытался отвлечься, вспоминая, какая теплая и мягкая была рука у Зои и как приятно пахли ее волосы, но труп снова и снова настырно вставал перед глазами.

– Слушай, – хоть на что-то Дятел мог сгодиться, – а как долго может лежать труп, не разлагаясь?