Маша Трауб - На грани развода

– У него не тараканы, а заячья душа. Нет, душонка. Странно, что ты это не видишь. Еще более странно, что не чувствуешь.

Марина, все еще погруженная в воспоминания, проверила телефон – ни одного звонка от Гриши, ни одного сообщения. Светлана Михайловна в это время отчитывалась зятю по телефону:

– Тут связь плохая, только в одном месте ловится. Нет, нормальный голос, не странный. Сейчас дам Настюшу.

Светлана Михайловна с облегчением передала трубку внучке, которая рассказала папе, что все хорошо, они едят макароны и арбуз, у нее есть подружки, а бабушка все время рядом и сейчас они пойдут спать.

– Моя ж ты золотая, – чуть не расплакалась Светлана Михайловна. Степан заботливо подлил еще вина.

– Степа, это какое? – уточнила бабуля.

– Вишневое. – Степан посмотрел на этикетку.

– Странно, а пахнет малиной, что ли, – удивилась Светлана Михайловна. – И тоже похоже на наливку. Слушайте, у меня была подруга – директор мебельного магазина. Какую она настойку делала! С ума сойти! И на лимонных корках, и на ореховых пленках. Собственная технология, которую она в секрете хранила. Вот я так жалею, что не разузнала рецепт. У нее был весь балкон заставлен настойками. Когда она умерла, ее невестка все их выбросила. Ладно еще настойки, хотя тоже жалко. Там такая коллекция графинов и бутылок была – закачаешься! Для каждого вкуса – свой графинчик, своя пробка. Мы с ней ездили на блошиный рынок в Измайлово, помните, раньше такой был, сейчас и не знаю – остался ли. И там ей графины искали необычные. Вишневка всегда была в ярком стекле, а наливка на ореховых пленках – в темном. Для лимонно-апельсиновой был такой нарядный графин с мельхиоровой крышечкой. Произведение искусства. Пьешь из такого графина – и уже вкусно. Заранее. Вот я думаю, как людям не жалко? Неужели и после меня дети все выбросят, потому что не понимают?

– Выбросят не моргнув глазом, даже не сомневайтесь, – ответила Вика. – Ладно, что у вас случилось? – обратилась она к Жене.

Та улыбнулась, но как-то совсем не радостно. Оказалось, Стас решил в отпуске не только заниматься йогой, но и пройти процесс очищения организма. Очищаться он планировал касторовым маслом методом приема внутрь. Поскольку Женя страдала от избыточного веса, точнее, она не страдала, страдал Стас, который мечтал видеть жену худой и в позе «собака мордой вниз», он решил, что Женя должна пройти процесс очищения вместе с ним.

– Женечка, а вы представляете себе, что будет после того, как выпьете касторку? – уточнила вежливо Светлана Михайловна.

– Ну Стас мне рассказал. Я… схожу в туалет.

– И не один раз, не один… – рассмеялась Светлана Михайловна.

– Да, Стас составил график походов в туалет, – ответила Женя. – Но ведь это безопасно, правда? Он сам так регулярно «чистится».

– Стас, а откуда у вас касторка? – спросила Марина, начиная глупо подхихикивать.

– Привез с собой, – ответил Стас и заранее обиделся.

– Поня-а-ятно. То есть вы специально везли с собой касторку? – не смогла остановить себя Марина.

– Да, а что такого? – Стас покраснел и втянул живот.

– Женечка, дорогая, вы рожали совсем недавно. А я уже бабушка. И раньше, в мои годы, касторку использовали во всех роддомах, – ласково продолжала Светлана Михайловна.

– Еще я эту касторку застала, – поддержала Марина.

– Почему в роддомах? – ахнула Женя.

– Жень, ты же образованная женщина, хотя бы погуглила перед тем, как что-то глотать, – резко сказала Вика.

– Женя, мы уже все решили, разве нет? – возмутился Стас. – Я пойду в магазин, надо купить еще воды и туалетной бумаги. Вернусь, и мы начнем.

Все молча наблюдали, как Стас уходит. Стоило ему скрыться за воротами, как Степан щедро налил Жене вина. Марина достала сигарету и с наслаждением затянулась.

– Мы же договорились, что не курим в общих местах, тем более рядом дети, – сказала Женя, но как-то без энтузиазма и рвения.

– Не кури, пей касторку, – резко ответила Марина.

– А меня, знаете, что смущает? – подала голос Вика. – Составленный график походов в туалет. А если приспичит вне графика? Тогда что делать? Жень, если что – можешь ко мне зайти. Слушайте, вроде голова перестала болеть. Марин, можно мне еще твоего вина? С меня завтра бутылка.

– Я не очень хочу пить касторку, честно говоря, меня Стас заставляет, – призналась Женя, хлебнула вина и тут же оглянулась, будто муж мог внезапно появиться за ее спиной.

– Женечка, касторка – это своего рода карательная медицина. Если нянечке не хотелось делать клизму, нам просто давали выпить на ночь касторовое масло. И поверьте, вам не только туалетная бумага понадобится, но и ведерко. Меня рвало. Как сейчас помню. Лучше рыбий жир выпить, чем касторку, – ласково сказала Светлана Михайловна.

– Я никогда не пила рыбий жир. Только в таблетках. – Женя совсем расстроилась.

– Вот и пользуйтесь достижениями современной медицины! Зачем себя так мучить! Пейте вино, смейтесь, ешьте! Вот мне уже мясо нельзя, из-за зубного протеза не могу прожевать. Так и то пытаюсь! А вы молодая, вам все можно! Зачем же себя так истязать?

– Стас говорит, что мне это пойдет на пользу, – прошептала Женя и одним глотком допила вино. Степан ей тут же подлил. – Он сказал, что все зависит от того, сколько во мне шлаков. Если много, то часто буду бегать, а если мало, один раз – и всё.

– Если он пошел за дополнительной упаковкой туалетной бумаги, то уверен, что ты зашлакована по самую макушку, – хохотнула Вика. – А ты всегда слушаешь, что тебе муж говорит?

– Ну да. Он же лучше знает. Про касторку…

– Ну и дура. Я вот тоже слушала. Теперь нет, – пожала плечами Вика. – Некого больше.

– Викуль, твою историю оставим на завтра. Сегодня у нас на повестке дня касторка! – рассмеялась Даша. – Надо переубедить Женю. Степ, может, ты Стаса напоишь?

– Не, бесполезно. Я предлагал, отказывается наотрез. Может, вам протечку в туалете устроить? Или замок сломать? – предложил Степан.

– Тогда он просто отложит до завтра, – ответила Женя.

– Зачем же он тогда с тобой живет, раз ему не нравится, как ты выглядишь? – спросила Вика.

– Не знаю.

– А ты с ним зачем живешь? – не отставала Вика.

– А с кем мне жить? У меня больше никого нет. Только он и Катюша, – испуганно ответила Женя. – Ну он знает, что мне йога не очень нравится. Я ему говорила. Я ведь честно пыталась заниматься. Не могу. Не мое это. Там же своя философия, а я ее не понимаю. Ну не верю в это все – перерождение, карму. Стас еще вегетарианством увлекся, а я не могу без мяса, мне прямо нехорошо становится, голова кружится. Стас говорит, что я привыкну, а я не могу. Котлеты Катюше жарю, разве не попробую? Или курочку. Я очень люблю жареную курицу, с корочкой подгорелой. Вот до одури. Мясо могу не съесть, а кожу сдираю. А Стас теперь сам себе готовит. Еще я на лыжах люблю ходить. На беговых. В детстве с папой ходила в парке. На физре всегда первой приходила. Физрук удивлялся, я ведь всегда была толстой, а бегала быстрее всех. А Стас лыжи не понимает. Мне очень хорошо на лыжах в лесу. На горных я пробовала, мне тоже понравилось. В лесу так хорошо бывает, особенно когда морозец. Когда лыжня мерзлая и никого нет вокруг, потому что слишком холодно. Стас говорит, что я не мерзну, потому что у меня жир, а он мерзнет, потому что худой. Но у всех же свои предпочтения, интересы и пристрастия. Это ведь нормально?