Дебора Харкнесс - Легенды крови и времени

Тяжелее всех прощание далось отцу Фиби. Его глаза, полные слез (за обедом Фрейя заметила, что у них одинаковые глаза), искали в глазах дочери намек на то, что ее решимость может дрогнуть. Когда Падма со Стеллой вышли за ворота, отец увел Фиби подальше от крыльца, где ждала Фрейя.

– Пап, это ведь совсем недолго, – сказала Фиби, пытаясь подбодрить отца.

Но оба знали: пройдет не один месяц, прежде чем ей вновь разрешат видеться с родными. Это делалось не только для их безопасности, но и для ее собственной.

– Фиби, ты уверена? – допытывался отец. – Абсолютно уверена? Пока еще есть время передумать.

– Я уверена.

– Хотя бы ненадолго прислушайся к голосу разума, – сказал Эдвард Тейлор, и в его голосе прозвучала мольба. У него имелся опыт ведения деликатных переговоров, и порой, чтобы сдвинуть их ход в свою пользу, он не гнушался давить на чувство вины. – Ну почему бы не подождать еще несколько лет? В столь кардинальных решениях скоропалительность только вредит.

– Я не собираюсь передумывать, – тихо, но твердо ответила Фиби. – В таких вопросах, папа, решает не разум, а сердце.

Члены семьи, в которой Фиби появилась и выросла, покинули дом. Она осталась в обществе Шарля и Франсуазы – верных слуг де Клермонов, – а также Фрейи. Последняя доводилась сводной сестрой создателю жениха Фиби. По вампирским понятиям, близкой родственницей.

После ухода Тейлоров Фиби поблагодарила Шарля за прекрасный обед, а Франсуазу – за внимательное отношение к гостям. Затем она прошла в гостиную, где Фрейя читала электронную почту. Ответы хозяйка дома писала от руки на кремовых карточках с каймой лавандового цвета. Карточки Фрейя вкладывала в плотные конверты.

Поинтересовавшись, почему Фрейя не отвечает на электронные письма общепринятым образом, Фиби услышала:

– Не вижу необходимости хвататься за эти новомодные средства мгновенного общения. И ты, дорогуша, вскоре убедишься, что вампирам вовсе не требуется скорость. Спешить – это слишком по-человечески и где-то даже вульгарно. Можно подумать, будто мы испытываем нехватку времени.

Добросовестно высидев с теткой Маркуса целый час, Фиби решила, что все приличия соблюдены.

– Пойду-ка я ложиться, – сказала она, притворно зевая.

На самом деле ей сейчас меньше всего хотелось спать.

– Передай Маркусу мою любовь, – ответила Фрейя, изящно лизнув клейкий слой и плотно запечатав очередной конверт.

– Как ты… – Изумленная Фиби уставилась на Фрейю. – В смысле, откуда ты…

– Это мой дом, а потому я знаю все, что в нем происходит. – Фрейя приклеила марку в угол конверта, убедившись, что та не легла криво. – Например, я знаю, что Стелла принесла тебе целых три дешевых мобильных телефона. Ты их вытащила, когда ходила в туалет. Полагаю, затем ты их спрятала у себя в комнате. Естественно, не среди нижнего белья. Ты ведь более изобретательная девочка. Правда, Фиби? И не под матрас. Думаю, ты запихнула их в коробку с солью для ванн и поставила на подоконник. Или засунула в туфли. В те, на каучуковой подошве, которые надеваешь на прогулки. А может, телефоны лежат на верхней полке гардероба, в сине-белом пластиковом мешке, оставшемся у тебя после похода к бакалейщику в среду?

Третья догадка Фрейи была верна. Да, телефоны лежали там, в пластиковом мешке. Внутри еще сохранялся слабый запах чеснока. Чеснок Шарль употребил на приготовление потрясающей тушеной рыбы. Маркус собрался нарушить правила и общаться с Фиби по телефону. Фрейя не считала это хорошей затеей.

– Ты нарушаешь договоренности, – сухо произнесла Фрейя. – Но ты взрослая женщина, наделенная свободой воли и способная сама принимать решения.

Договоренность запрещала Маркусу и Фиби разговаривать друг с другом, пока со дня превращения ее в вампира не пройдет девяносто дней. Оба задумались о способах обхода правила. К сожалению, единственный телефонный аппарат в доме Фрейи находился в холле, где все могли слышать твой разговор. Да и работала эта древность на редкость скверно. Звонок у аппарата был резким. Когда поступал вызов, молоточек с такой силой лупил по спрятанным внутри металлическим чашечкам, что трубка на медном рычаге подскакивала. Но стоило ее поднять, и линия почти всегда замолкала. Фрейя приписывала это скверно сделанной проводке, обвиняя одного высокопоставленного нациста из внутреннего окружения Гитлера. Менять проводку и аппарат она не собиралась.

Оценив все диковинные особенности связи в доме Фрейи, Маркус предпочел более современные и скрытные устройства: дешевые одноразовые мобильники. В этом ему помогли Стелла и его друг Натаниэль. По словам Натаниэля, такими мобильниками пользовались преступники международного уровня и террористы. Отследить звонки по ним было невозможно – это на случай, если Болдуин или кто-нибудь из вампиров захочет шпионить. Мобильники Фиби с Маркусом покупали в одном из магазинчиков с сомнительной репутацией. Сам магазинчик находился в Десятом округе и прятался среди более респектабельных заведений той улицы.

– Смею надеяться, ты понимаешь все риски своей затеи и потому не увязнешь в долгом разговоре. – Фрейя оторвалась от компьютерного экрана и написала адрес на очередном конверте. – Ты же не хочешь, чтобы Мириам тебя застукала.

Мириам охотилась в окрестностях Сакре-Кёр и должна была вернуться после полуночи. Фиби бросила взгляд на часы, украшавшие каминную полку, – экстравагантное изделие из золота и мрамора. Двое обнаженных мужчин, согнув спины, держали круглый шар с часовым механизмом, как обычно держат пляжный мяч. До полуночи оставалась одна минута.

– Тогда спокойной ночи, – сказала Фиби, благодарная Фрейе за то, что та не только на три шага опережает их с Маркусом, но и находится хотя бы на шаг впереди Мириам.

Фрейя что-то промычала, поглощенная страницей на компьютерном экране.

Фиби поднялась наверх. Ее комната находилась почти в конце длинного коридора, стены которого украшали старинные французские пейзажи. Толстый ковер гасил шаги. Войдя к себе и закрыв дверь, Фиби подошла к гардеробу (стиль ампир, около 1815 года) и сдернула пластиковый мешок. Быстро достав оттуда один из мобильников, она включила телефон. Батарея была полностью заряжена. Оставалось лишь позвонить.

Прижимая мобильник к сердцу, Фиби проскользнула в примыкающую к ее комнате ванную и тоже закрыла дверь. Две закрытые двери и просторное помещение, облицованное толстой мозаичной керамической плиткой, были единственными атрибутами уединения, доступными в вампирском доме. Фиби сбросила туфли, улеглась в одежде в холодную пустую ванну и только потом набрала номер Маркуса.

– Привет, дорогая. – В голосе Маркуса, обычно теплом и беззаботном, отчетливо звучала тревога. – Как прошел обед?