Венер Мавлетов - Воин с иллюзиями

И всё же как же она желала любить, но кого? Ей хотелось дать выход всей своей нежности, но кому? Она уже многих покорила своей красотой. Перед её красотой робели самые смелые мужчины, но никто из них не покорил её сердце.

Наступит ли время, когда она кого-нибудь полюбит? Ничего нельзя узнать о любви, не полюбив. Не полюбив, нельзя узнать себя. Не зная себя, невозможно найти истинный путь. Где же он тот, которому под силу вознести её на вершины счастья. Где же он? Где же он?

И вдруг Айсу увидела, что зеркало затуманилось и ощутила, что она уже не в спальне, а в другом мире. Вокруг было бесконечное тёмно-синее пространство. Над головой были звезды и луна, а внизу, на земле, лишь тьма. Она вглядывалась в эту темноту, пытаясь хоть что-либо разглядеть, но могла различить лишь неясные очертания домов, деревьев.

Неожиданно перед ней возник светлячок. Ей захотелось его поймать, она полетела за светлячком, но расстояние между ними не сокращалось. Они летели с одинаковой скоростью, светлячок явно указывал ей дорогу.

Светлячок неожиданно исчез, а она увидела красивого юношу, спящего у костра. Айсу не желала, чтобы он увидел её. Неожиданно пришло решение: он увидит не её, а змею. Она и себя не раскроет, да заодно и проверит, храбр ли юноша или красота его единственное достоинство.

Айсу создала иллюзию и юноша почувствовал, как что-то холодное, тяжелое давит ему грудь. Он открыл глаза и встретился с пронзительным взглядом карих глаз.

– Кто ты? – спросил он.

– Тише, тише, тише, – прошептала она. – Смотри мне в глаза и молчи.

– Хорошо, – сказал юноша.

Айсу вдруг охватила досада не от такого, что юноша не испытал никакого страха, а от его удивительного спокойствия, граничащего с равнодушием. А какая девушка простит равнодушие к себе?

– Я необычная змея, – продолжила она. – Я нежная, чувствительная и благородная. Хочешь я для тебя станцую?

– Никогда не видел танцующую змею, – ответил ей юноша.

Айсу соскользнула на пол. Лунный луч осветил её. Она стремительно свивалась в кольца. Кольца всё множились и множились и казались бесконечными. Гибкая мощь и стремительность завораживала. Неожиданно она застыла. Бросила на него кинжальный пронизывающий взгляд.

– В твоих глазах нет ни тени чувства. Разве тебе не нравится мой танец? – спросила она.

– Во мне все замерло от красоты, – ответил юноша и улыбнулся.

Айсу рассердила его улыбка, ибо было в ней что-то покровительственное, снисходительное.

– Тебе нравятся мои покачивания, мой прямой, открытый взгляд?

– Да.

– Встань, дай мне немного своего тепла.

Юноша встал, она обвилась вокруг его тела, сжимая его в крепких объятьях, но змея не была холодной, от неё исходило тепло.

– Погладь меня, – попросила Айсу.

Юноша исполнил её приказание.

– Я люблю тебя, – сказала Айсу. – Ты знаешь, почему я так откровенна?

– Нет, – ответил юноша.

– Я так откровенна, потому что одарю тебя своим поцелуем. А ты знаешь, что означает поцелуй змеи?

– Нет.

– Поцелуй змеи – это смерть.

– Ну что ж, целуй, – сказал юноша.

Айсу нежно коснулась его губ, но юноша крепко обнял её и так поцеловал, что тепло разлилось по всему её телу, а ноги чуть не подкосились. Она оттолкнула его.

– Ты не испугался! Что ж! На этот раз я сделаю исключение, помилую тебя, – сказала она и поспешила исчезнуть.

Айсу была взволнованна, но чем, она не могла понять. Хаос чувств овладел ею. И была какая-то досада на юношу, который не оробел перед нею. Происшедшее его скорее позабавило, чем напугало. Ну ничего, в следующий раз он об этом пожалеет. Обязательно пожалеет.

Никаких особых дел у Рамзая не было, но ему нужно было ещё раз всё взвесить, обдумать, прежде чем решиться на решительный шаг. На шаг, после которого уже не будет хода назад. Он хотел было уединиться в своем кабинете, но Ширази вошел вслед за ним, сел в кресло и сказал:

– Я вот думаю, Рамзай, почему человеку всегда чего-то не хватает?

– О чем ты, Ширази?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты счастлив, у тебя есть всё, чего только можно пожелать, но ты желаешь большего. Я не сомневаюсь, что в схватке ты победишь Хазрата, но он – сильный и умный враг, который будет противиться всему, чтобы ты будешь делать, да и все остальные не пожелают расстаться со своими привилегиями. Хазрат воспользуется этим и объединит всех против тебя. Этот мир не изменить.

– Ты думаешь, что я не думал об этом, – сказал Рамзай. – Конечно, я могу бы продолжать жить так, как жил, ничего не меня в жизни. Это будет счастливая и покойная жизнь, но только для меня, но не для моих детей: ведь моя жена не из высокорожденных, а, значит, и мои дети – бастарды, незаконнорожденные. Я мог бы навсегда покинуть Хазарстан, чтобы устроить свою жизнь в другом месте, но разве можно убежать от самого себя? К тому же в другой стране будут другие проблемы, которые придется решать.

– Умный ты человек, Рамзай, но кое-что не понимаешь, – возразил Ширази. – Человеку можно дать всё: денег, славы, власти, но только не свободу. Он сам её должен добиться. Ведь это путь внутрь себя, к собственному центру существования, путь Духа, который должен пройти сам человек. Свобода должна быть познана и открыта.

Прав был Ширази. Рамзай лишь сам недавно понял, что такое свобода. И научила его свободе Дарина, по законам Хазарстана – рабыня.

– Высокорожденные не могут быть вторыми в жизни, ибо это для них равносильно смерти. Единственное, кому позволялось быть выше, лишь Богу, но даже Он может быть первым в другом мире, а на Земле они первые, – сказал Рамзай. – Пройдёт вечность, прежде чем они поймут, что свобода им нужна прежде всего самим.

– Вижу, что тебя не переубедить, – вздохнул Ширази, – но попытаться следовало. В общем-то, я хотел сказать тебе о другом, что я всегда буду на твоей стороне, что бы не случилось.

– Я знаю, Ширази, – сказал Рамзай, – но будет лучше, если что-то пойдет не так, как я задумал, ты позаботишься о Дарине и детях. Я не прощу себе, если из-за меня они пострадают.

– Сделаю всё, чтобы защитить их, не сомневайся, – ответил Ширази. – И удачи тебе.

Ширази ушёл и Рамзай остался один на один со своими мыслями.

Много странного в этой жизни. От отца Рамзай унаследовал огромную силу, а от матери доброе сердце и способность чувствовать чужую боль. Но именно отцу он был обязан своим счастьем, хотя всегда презирал его так же глубоко, как любил мать.

У отца были сложные отношения с матерью Рамзая. Он любил её, но её сердце никогда не принадлежало ему. Она вышла за него против своей воли. И видно именно этого никогда не мог простить ей отец. Отец приводил в дом женщин. Все безобразия творились на глазах Рамзая. Он уже был достаточно взрослым, чтобы понимать. Матери были безразличны похождения отца. Какая-то грусть-тоска съедала её. Быть может, тоска по загубленной жизни.