Андрей Буторин - БутАстика (том II)

– Блин, уже глюки!.. – шепнула Лариса и продолжила уже мысленно: «Все из-за этой скотины! Истрепал мне все нервы…» Рука ее потянулась было к сумочке с мобильником, но навстречу дочери уже бросилась разодетая в желтый бархат именинница:

– Лариса, доченька! А где…

– Мама, это что, намек на осенний возраст? – оборвала ее Лариса, указав прищуренным взглядом на платье. Именинница ничуть не обиделась на иронию дочери. Напротив, залилась неестественно громким смехом:

– Это намек на то, что золото не только снаружи, но и внутри, дорогуша! А золото, моя милая, ценится в любое время года и в любую пору зрелости.

– Ну-ну, – скривила Лариса губы в подобии улыбки.

– А где же твой самородок? – все же задала вопрос мать.

– Придет… – неопределенно ответила Лариса и решительно направилась к столам.

* * * * *

Тропинка виляла меж березок и елей, словно ей самой неведома была конечная цель, привести путника к которой и было ее предназначением. Семен этой цели тем более не знал. После получаса ходьбы он разозлился окончательно и всерьез подумывал уже о том, чтобы повернуть назад. Но тут густой ельник перед ним расступился, и тропинка вынырнула на большую круглую поляну, сплошь заросшую земляникой. Семен наклонился, чтобы сорвать алую каплю ягоды, но у него неожиданно закружилась голова. Перед глазами поплыло, стремительно заслоняя деревья и небо, ярко-белое пятно. Через пару мгновений Семена окружало всеобъемлющее белое пространство, в котором, кроме света, не было ничего, и он почувствовал, что и сам словно растворяется в этой белизне…

А потом обычный цветной мир обрушился на Семена разом. И он все-таки упал, в последний момент успев вытянуть руки. Рядом послышался звонкий смех:

– Какой ты неуклюжка у меня! На ровном месте растянулся!..

Все еще хихикая, Катя шлепнулась рядом с Семеном прямо в земляничные кустики.

– Ягоды же подавишь!.. – улыбнулся он и не удержался, обнял жену, притянул к себе. Широко распахнутые Катины глаза отражали небо. И столько в них было синего безоблачного счастья, что у Семена перехватило дыхание.

– Их вон сколько много, – прошептала Катя, перестав смеяться. – А ты у меня один…

В этот миг для Семена перестало существовать все, кроме ощущения того же бесконечного небесного счастья, что сияло в Катиных глазах. И был еще запах земляники. И мягкие губы жены, все с тем же земляничным запахом и вкусом.

* * * * *

– Вон, идет твой «самородок», – скривила капризные губы Лариса. – Явился!..

– Не мой, а твой, – усмехнулась именинница, но тут же сменила ехидную улыбку на приторно-сладкую, адресованную подошедшему к столику зятю: – Здравствуй, Игорек! Спасибо, что не забыл.

– Вы уж простите, Ольга Михайловна, дела!.. – прижал к груди левую руку Игорь, а правой протянул теще шикарный букет роз. – С днем рождения вас! Здоровья вам, счастья и любви, конечно же. Любви, как говорится, все возрасты покорны.

– Особенно твой! – фыркнула Лариса, презрительно сощурив глаза на мужа. – Кого на сей раз покорил?..

– Ларусик, – опустился на стул Игорь и обнял за талию супругу. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я был на совещании…

Лариса не успела ни дослушать очередную «версию» мужа, ни придумать в ответ колкость пообиднее, как пол под ногами качнулся, глаза резануло ослепительным светом, но уже в следующее мгновение на женщину рухнула тьма…

* * * * *

Семен снова был в пространстве мертвенного белого света. Кроме этой плотной, почти осязаемой белизны, вокруг ничего не было. И никого. Ни Ларисы, ни Кати. Семен, ужаснувшись, понял вдруг, что помнит сейчас обеих!.. В нем словно жили сейчас два Семена – тот, который пошел три года назад на свидание к жеманной прелестнице Ларочке, и тот, кто послал тогда далеко-далеко эту капризную яркую пустышку, а через полгода встретил Катю… Ту, которая…

Додумать Семен не успел. Заверещал телефон. Именно заверещал – требовательно и будто бы даже злорадно.

– Понял? – прозвучал в трубке все тот же равнодушно-усталый голос.

– Что с ней? – не отвечая на вопрос, спросил Семен. – Что там случилось?

– Ерунда, разборки местной шпаны. Одни гуляли в ресторане, конкуренты подбросили взрывчатку. Перестарались, правда, – кроме бандитов погибли и шестеро посторонних.

– В том числе и она?..

– Ты ведь сразу это понял. К чему вопросы?

– Я не понял другого. Зачем вы мне это показали?

– Именно это, или вообще все?

– Про все я уже понял… Именно это зачем? Хотите сказать, что она и так, и так погибнет?

– Интересно, а что ты понял «про все»? – В голосе незнакомца впервые послышалось что-то живое.

– У меня было два пути. Я мог выбрать один из двух… Но какой же я выбрал на самом деле?

– Молодец. Почти верно. Только немного не так. У тебя есть два пути. Выбор за тобой.

– Но вы не ответили: Лариса погибнет в любом случае?

– В одном случае от тебя ничего не зависит. В другом – ты сам видел.

– Но я ведь не буду помнить про… вот это… Ну, когда выберу один из вариантов?

– Конечно, нет.

– Значит, аварии я избежать все равно не смогу?

– Не знаю. Ее ведь еще не было. Она только может быть. Все зависит от тебя. В этом случае, – подчеркнул последнюю фразу голос в трубке.

– Я могу подумать?..

– Думай. А потом нажми кнопку отбоя.

* * * * *

Он едва успел нажать кнопку, как телефон залился трелью. Семен поднес трубку к уху.

– Ты где?! У тебя есть совесть?!..

Компик на моей руке пискнул, словно нашкодивший котенок, виновато и жалобно. «Получено новое сообщение», – гласила надпись на дисплее. «Кому там не спится? – раздраженно подумал я, протирая глаза и усаживаясь в постели. – Из-за кордону, что ль, так некому вроде бы».

Развернув до удобочитаемого размера дисплей, я открыл сообщение. Текст был предельно лаконичен: «Встреча выпускников Питере Лиговский 135 кафе Незабудка 12 июня 20.. года, вторник». И все – ни подписи, ни адреса! Понятно, конечно, и так, что наша институтская группа собраться сподобилась. Хорошо, конечно, молодец, кто это придумал и подсуетился, но мог бы и подробней написать, хотя бы поздоровался что ли, да и представился… И почему ночью? Что это за спешка такая? Сегодня еще пятое только, вторник, неделя впереди… Стоп! А почему во вторник? Что за идиотизм?! Рабочий же день! В субботу все нормальные люди собираются на подобные мероприятия! Теперь вот отпрашиваться придется… Еще раз стоп! Это же праздник, День Независимости! Тогда еще ладно. Но все равно, лучше бы в субботу. Ладно, утром Мишке позвоню, – подумал я, снова погружаясь в прерванный сон. Приятное погружение не успело достичь своей цели. «Пи-и-и-у!» – снова мяукнул компик.