Федор Метлиций - Созвездие «Обитель Творца». Роман
- Название:Созвездие «Обитель Творца». Роман
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447481018
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Федор Метлиций - Созвездие «Обитель Творца». Роман краткое содержание
Созвездие «Обитель Творца». Роман - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нефертити смягчила:
– В мельчайшей частице всегда есть бесконечно близкое, как вселенная.
Мне было не до шуток.
– А что потом?
– Если психика землянина слишком примитивна, то он нам не нужен. От тебя будет зависеть, что с тобой делать. Может, и правда, что ты маргинал? Тогда нам не понадобишься. Не бойся, это будет не больно.
Они улыбнулись. Я испугался, не перегнул ли палку.
– Вообще-то нас, маргиналов, сплошь по всей земле. И те, что на свету рампы, тоже маргиналы, только примелькались в телевизоре и от узнавания толпами ощутили в себе величие.
Они снисходительно молчали, словно знали обо мне и Земле намного больше, чем я думал.
Я был согласен. Что здесь подумают о нашей уникальной цивилизации по моим воспоминаниям? По серым струям, в которых лениво плыла моя жизнь. Где типичные представители? Не вспомнил исторических событий, героических сражений, героев, бескорыстных энтузиастов комсомольских времен, отдававших себя общему делу. Хотя про героев вряд ли поймут: зачем допускать конфликты, убийства, чтобы возникали герои?
Но, возможно, их больше интересовала психология, сама по себе, загадочного инопланетного существа?
Я старался быть спокойным. Вообще-то вмиг очутиться в другом месте, даже не на Земле, а на неведомой планете, было невероятно. Я любил командировки, но эта превосходила все. За это можно отдать жизнь.
Они явно хотят что-то от землян. То, что не могу дать. Это меня пугало. Я лихорадочно рылся в пустой памяти, чтобы убедить их. В чем?
Муса что-то сказал Исе. Тот помрачнел. Явно нехорошее на мой счет.
Я пытался что-то доказать. Мне хотелось изменить мнение о землянах.
Да, наверно, сознание мое, как у всех, исторически перелито в сознание некоей Общности, в которой существую, ибо ужас смерти отбивает охоту стоять в стороне гордым одиночкой, кого немедленно может унести в пасть безжалостной природы. Поэтому представления и убеждения Общности всегда сакральны, хотя сама Общность может погубить своих членов.
Неужели я не отличаюсь от основного слоя населения?
И снова, после укола Нефертити, в мозгу вспыхнуло окно воспоминаний, огненной медузой света.
3
Вижу себя в моем кабинете, там отрадно расставленные шкафы с систематизированными мной книгами, журналами на футуристические темы, по разным странам и в целом по планете. Намоленная временем обстановка, чувство достигнутого уюта странно вызывали скуку. Словно знал, что закончу жизнь в этих, таких знакомых стенах. Думал, что делать с этой оравой участников Гражданского союза? Наверно, по долгу службы пытаюсь оживить нашу неповоротливую махину, чувствуя себя проповедником в диком племени не верящих ни во что.
Мой друг Олег, член Совета. говорил, заставая меня над этим занятием:
– Корпишь над программой не знаю-чего? – И по обыкновению болтал: – Человек – кратковременный костер, состоящий из миллиардов костерков в митохондриях, которые умирая и возрождаясь, обеспечивают горение всего костра. Но что его питает, чтобы не погас? Всемирное тяготение? Соборность? Это от тебя не зависит.
Я уклонялся:
– Не хочется все оставлять так, недоделанным.
При Союзе мы создали ассоциацию «Футурополис», систему добровольного партнерства и кооперации, предприятий, научно-исследовательских институтов, лабораторий, образовательных структур, даже сект уфологов, и отдельных людей. И ассоциацию производителей чистой продукции и чистых территорий. Наша задача была – устранить зияния, пустоты заброшенности в промежутках между ними. Они, до сих пор нацеленные куда-то в воздух, здесь могли применить свои силы напрямую на твердой почве, вдруг оказываясь нужными друг другу, встретившись в одной охватывающей всех программе. Каждый независим и в то же время необходим.
Это была концепция, которая должна перевернуть экономику с головы на ноги. Ничего революционного. Такое было еще в легендарное время единения людей и животных, описанное в Библии. Новый, альтернативный проект социальной модернизации – примирения всех разнородных интересов бунтующих сторон в иных условиях отношений.
Захожу в комнату сотрудников. В нашем общественном объединении большая текучка кадров из-за небольшой зарплаты, новый штат исполкома набран случайно, из Фонда занятости, по «резюме» из интернета, по рекомендации знакомых. Это те, без достаточной или востребованной квалификации, кому некуда идти из-за отсутствия социальных лифтов.
Вот молодые специалисты, смотрят как ученики, ясные от неведения драматизма всего, что происходит на земле, и потому обращенные только в радужную сторону нашего дела. Они разговаривают с клиентами по телефону самоуверенно, не сообщая мне – о чем? Я в панике: что они там ляпают?
Мои верные соратники-ветераны сидят, развалившись, как свои. Мой немногословный зам Печкин, с широким красным лицом пьющего и маленькими усиками, держит себя самостоятельно, по своей природе не тянется к познанию, не любит учиться, и судит обо всем независимо, ибо уверен в окончательном знании всего, что в его «местечковом» кругозоре. Он уравновешен, мудро живет где-то в безопасной середине, не допускающей риска и гибели, — чтобы выжить в любых условиях, и вывести семью в тихую гавань. На него можно положиться.
Наш бухгалтер Ерохин, которого мы называем «Старший экономист» (в отличие от просто экономиста — Маркса), с острой бородкой и худенькой щуплой фигуркой, всегда осторожен. Он восторженный мистик, и неисправимый оптимист, поскольку глядит в свою судьбу бессмертием народа, не могущего погибнуть. Не умел видеть трагедию мира. И любил советовать, как лучше сделать ту или иную работу. «А сам не мог бы?» – спрашивал я. Он увертывался: «Этого я не умею». «Потому что все сваливаешь на других. Так никогда не научишься».
Он утешал:
– Все обойдется. Все сбудется.
Они со мной с самого начала, только с ними я мог освободиться от обычной опаски ляпнуть не то, они прощали мои «закидоны».
– В холодное небо бездомно смотрел, – цитирую я. – Эпоха войны в нем темнела жестоко. Я знал – надо жить, для неведомых дел, теплушкой продленья несомый к востоку.
Они не поняли.
– Что с тобой? – спрашивает мой зам Печкин, на его широком лице с усиками снисходительное выражение.
– Ни одна работа не удовлетворяет, – заявляю я, – если не ищешь в ней разгадки своей судьбы. Тем более, на работе по принуждению. Конфуций говорил: найди в работе свою душу, и труд исчезнет. Что-то вроде.
Их работа, по Марксу, называется отчужденным трудом, то есть люди не знают, на какого дядю работают, как это было во все времена. Упорно сохраняют традицию и в новой независимой организации, мягко выскальзывая из-под скучных обязанностей.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: