Мансуров Андрей - Конан: новые приключения. Три новеллы о похождениях знаменитого киммерийца

Девушка же готова была на всё, только бы не лечь с отвратительным стариком, в образе которого маг предпочитал теперь находиться, вероятно, чтобы не тратить лишних сил на создание более «приятного» образа.

И вот, когда Лиана оказалась в облике огромной кошки, на которую чародей собирался устроить облаву с травлей собаками, она исхитрилась ночью длинным когтем открыть засов своей конуры. Могучими лапами расшвыряла охрану, взобралась по отвесной стене, снесла дверь, и, бережно держа в пасти бесчувственную мать, бежала, выпрыгнув через бойницу и переплыв ров, в непроходимые леса Черноречья. И её не остановили ни три стрелы, ни пущенные по следу собаки. Их она просто растерзала, и затем классически запутала следы, пройдя по руслу мелкого ручья… После бегства выяснилось две вещи: Шакира практически сразу очнулась от гипноза и вспомнила всё, что с ними произошло. Выдернула стрелы из спины дочери, которую сразу узнала, и как могла, залечила её раны, тряхнув стариной и применив лечебные травы, в которых когда-то неплохо разбиралась. Но когда они попробовали пробиться в Аквилонию за помощью, проявилось действие защитного заклинания мага: тело королевы отказалось служить, она без чувств повалилась на землю, и стала стремительно сморщиваться, усыхать и… стареть! Пришлось Лиане вновь хватать мать в зубы, и быстро нести потерявшую сознание Шакиру назад, в леса Керхии. Однако тело не помолодело… Страшно подумать, что было бы, промедли Лиана хоть немного, и не догадайся быстро вернуть мать назад, подальше от границы, установленной предусмотрительным магом. Всё лето жили они в шалаше, пока Лиана не нашла эту полусгнившую избушку. Однако не смирившаяся с поражением королева делала ещё две попытки прорвать в других местах заколдованный круг. В результате выяснилось, что маг предусмотрел всё, а она теперь еле ходит, и совсем ослепла. А Лиана может преодолевать магическую границу, но сильно рискует при этом жизнью – Шакире пришлось вынимать из тела дочери ещё две стрелы, лечить от удара мечом, и снимать капкан: никто не хотел – или не мог? – понять, что странный хищник не нападает, и не угрожает стадам, а нуждается в помощи. Напуганные люди мыслят однобоко – судят только по внешности, и не верят, что хищник хочет поговорить… Вот так и приходится им теперь жить не дальше десяти-двенадцати миль от родного замка. Странно, что попыток изловить их волшебник пока не делал. Может, он ждёт, когда они сами вернутся, чтобы умолять его о пощаде и снятии чар? Если это так, то – не дождётся! Лучше – смерть! Конана поразила сила и решимость в голосе согнутой волшебством, но не сломленной сильной и отважной женщины, настоящей Королевы. Дочь была ей под стать. Во время страстной обличительной речи она ясными и любящими глазами смотрела на свою героическую мать, словно улыбаясь и подрагивая могучим хвостом – как бы говоря, что во всём согласна, и будет поддерживать ту до конца! Шакира, чуть поостыв, взглянула на дочь с нежностью и обожанием. Да, она добывала им обеим пропитание, благо, с такими инстинктами и силой это не составляло труда, но и не снискало ей особой любви у местных фермеров, разводивших овец и коров. К сожалению, с поиском того, кто мог бы понять её поведение и помочь, было потруднее… – Разумеется, ваше Величество, я помогу вам! – глаза Конана горели справедливым гневом. Надо же, какая мерзость случилась чуть ли не у него под носом: прямо у границ его державы. – А сейчас расскажите мне подробней всё, что вы помните о чародее и его повадках: как он выглядит, когда ни под кого не маскируется. Где хранит свои волшебные атрибуты. Каковы его привычки, что он ест, пьёт, что любит – словом, всё-всё, что помните, пусть даже и крохотные детали: может, где и отыщутся его слабые стороны! Любая подмеченная вами мелочь может стать ключом к вашему, ну, и, разумеется, страны – освобождению! Однако это не заняло много времени. И всё равно – вряд ли было достоверно… Шакира честно сказала, что даже сейчас не уверена, что видела подлинное обличье чародея: он одинаково свободно чувствовал себя и как благообразный красавец средних лет, и как юноша с невинным, словно ангельским, лицом, и как солидный, авторитетный старец. А однажды она видала, как он развлекался тем, что в образе лесного кота ловил и превращал в окровавленные куски трепещущей плоти голубей во дворе замка… Одно можно было сказать с полной уверенностью: он был непревзойдённый мастер по части гипноза и управления людским сознанием. Все находившиеся в замке люди, будь то придворные, солдаты, или слуги, безропотно подчинялись его приказам. Приказывали им забыть что-нибудь – они забывали, будь то хоть родная мать. Приказывали исполнить что-то – они не ели, не пили и не спали, пока приказание не бывало в точности исполнено. Иногда чародей забавлялся, заставляя несчастных поверить, что они тонут, или охвачены со всех сторон пламенем, или их атакуют змеи, и гнусно смеялся, наблюдая за муками и метаниями своих жертв. Силу его волшебства стократно увеличивал некий магический хрустальный шар, который должен был находиться возле чародея, и размещаться повыше – поближе к небесам. Поэтому сразу, как только была захвачена власть, и маг подчинил себе всех в замке, он затащил этот шар из тайника в лесу у стен замка, где прятал его до времени, под самую черепицу самой высокой башни замка. И почти неотлучно находился неподалёку от него, спускаясь к своим рабам лишь на несколько часов в день: раздать приказы по управлению королевством, проследить, чтобы в замке была свежая еда и всё необходимое, поунижать, теперь своих (уже и без того достаточно униженных) придворных, и, конечно, выбрать очередную партнёршу на ночь. Её он уводил наверх, в свои «возвышенные» апартаменты, оставляя под гипнозом, или освобождая от чар – в зависимости от своего настроения, и того, насколько сильное впечатление произвела на него красота жертвы. Если он хотел подвергнуть девушку изощрённым издевательствам и унижениям, он начинал делать это даже при всех, ещё не уведя бедняжку из главного зала замка, где вершил суд и расправу. Иногда, если маг оставался доволен жертвой, он отпускал её утром – нет, не из замка, а только в специально оборудованные комнаты с решётками на окнах – новый застенок. В противном же случае её тело утром подбирали слуги с брусчатки внутреннего двора замка, тщательно замывая затем следы крови…

Взамен «использованных» красавиц, новых постоянно подвозили отряды специально обработанных и вымуштрованных слуг, привезённых магом с собой из неведомых стран, и редко остававшихся в замке больше, чем на одну ночь – где эти негодяи поневоле искали своих жертв, и как происходило похищение бедняжек, никто не знал. Да и не мог знать – расспрашивать их было бессмысленно да и запрещено. Лиана, если и помнила что-то ещё в добавление к рассказу матери, поведать об этом всё равно не могла. Но она готова была в любой момент провести Конана к замку кратчайшим путём. Выбравшись наружу из затхлой тесноты полуизбушки-полуземлянки, Конан вдохнул полной грудью чистый лесной воздух. Покачал в раздумьи головой. Отвязав верного коня, он обернулся к королеве, провожавшей его, стоя в дверях: – До встречи, ваше Величество! Не могу сказать, сколько времени мне понадобится, чтобы разделаться с мерзавцем, но будьте уверены: он своё получит! Надеюсь, его смерть разрушит злые чары, и вы снова предстанете перед нами во всём блеске вашего величия и красоты! – Спасибо, Конан! – горько усмехнулась королева, – Я знаю, на свете нет рыцаря, равного тебе – как по части уничтожения чародеев, так и по части говорить комплименты… Мы верим в тебя, ты должен победить, но к старому возврата нет: если у Керхии и будет снова Королева, то это будет Лиана. Я же не смогу после всего случившегося собраться с духом и силами, чтоб снова принять на плечи бремя Королевской власти… Нет, я отлично осознаю: моё время ушло! – глубокий вздох многое сказал Конану. – А сейчас прощай! Удачи тебе! Мы будем молить за тебя Богов! – Прощайте и вы, ваше Величество! – пересилив себя, Конан всё же улыбался, – хоть и знал, что она не видит его, – А я всё же верю, что вы ещё сядете в седло! Вы – мужественная и волевая женщина. И вы нужны своим подданным. Так что берегите себя! И спасибо за добрые слова. Помощь Богов, конечно, не помешает… Но – вы-то помните… – он выразительно похлопал по рукоятке верного меча. Шакира, услыхав это, усмехнулась. На морде – или лице? – Лианы тоже промелькнуло что-то вроде улыбки. Когда они с Рыжим и Лианой вот-вот должны были скрыться за стеной леса, Конан оглянулся. Он знал, конечно, что королева его не видит, но всё равно поднял руку в прощальном приветствии. Словно почувствовав это, она помахала в ответ.