Денис Запиркин - Сборник рассказов. Избранное. Они действительно начинают воплощаться

Дядя Вася что-то спокойно объяснял моей почему-то эмоционально кричащей жене. Я стоял рядом и кивал. Кажется, она меня искала. кажется, она волновалась и не находила себе места. кажется, я такой-сякой, о чем она собиралась рассказать коменданту лагеря. Но все это было так далеко и неважно, что я просто шагнул к ней, обнял ее сбоку и склонил лицо, сильно и шумно вдохнув воздух у ее плеча и шеи. Я был новый. Обновленный. Разумный. Такой чужой и такой Свой в этом мире, с этой женщиной, с этим бытием и с таким замечательным дядей Васей, жужжащим ничего не значащими комарами вокруг моей раскладушки в таком теплом ангаре под таким чистым и теплым, умиротворяющим грязно-мокрым бельем.

Я провалился в небытие сна.

И снова я где-то был, где-то гулял и где-то летал. Мир был радужным, блистающим и переливающимся, полным поыватоыкобтоыотмдлоуцекфавй…

несколько дней меня пасла моя верная. потом контроль ослаб, и мы снова пошли туда.

на третий раз я увидел сквозь рыжину воды, как подо мной находится и движется что-то серебристое, круглое и испускающее свет. я не испугался, просто отплыл, как по чьей-то просьбе, и тут из воды вышла метров десять в диаметре, летающая тарелка. она поблагодарила меня мысленно, пару раз сверкнула огнями, и медленно, совершенно сухая и светящаяся, поплыла в воздухе над каскадом прудов в сторону какого-то, не сообщив мне название, яркого созвездия, исчезнув за считанные секунды, не оставив от себя никаких выхлопных газов.

еще несколько раз я ходил туда, уже без дяди Васи, но всегда меня инструктировали местные ребята с баграми. не заплывай далеко. не ныряй. не… и все такое.

как-то даже мне пришлось поучаствовать в вылавливании ушедшего под воду молодого сержанта, пустившегося с разбегу руками и головой вперед. мы выловили его не сразу, пришлось вызывать лодку. мы сделали все, что могли. искусственное дыхание, массаж грудной клетки, рот-в-рот не помогли. он светился кожей с зеленоватым оттенком и улыбался в забытьи, пока совсем не перестал дышать и остыл. мы оттащили его тело на третий по каскаду пруд, куда складировали подобных ему неудачников. впечатление было не из приятных. кого-то вытошнило. запыхавшись, подошел дядя Вася, и сказал, что, похоже, аттракцион закрывается, и шарашку придется на время прикрыть. иначе сюда придет спецназ прочесывать каждый метр. исчезновения штатных военных, – это уже серьезно. В этот момент мне показалось, как голова дяди Васи увеличивается в размерах, будто он гидроцефал с многолетним стажем, и что его глаза-блюдца пронизывают всех каким-то рентгеном насквозь, не предвещая ничего хорошего.

за несколько дней до возвращения из эвакуации дождь закончился. небо было ясным и безоблачным. ночью того вечера мы пошли с моей половинкой в лес. была яркая полная луна. куда-то пропал весь гнус и комары, дул теплый, пахнущий свежим воздухом, ветер. я отчетливо помню ее солено-сладкий, такой родной и близкий запах. я был неимоверно тверд и полон. она была мокрая, горячая и сладкая. я наполнил ее в тишине колышущихся сосен, а она крепко обнимала меня, постанывая сквозь крик от вселенского вожделения.

после наводнения мы продали квартиру и перебрались к ее родственникам в Воронеж. несмотря на опасения и запреты врачей, она родила мальчика.

мне нравится с ним. иногда мне кажется, что его взгляд полон пронизывающей энергии. когда я кормлю его из бутылочки, он смотрит на меня, и мне становится не по себе от этого ясного и полного мудрости взгляда синих глазенок.

через пару лет события того наводнения ушли в далекое прошлое. мы живем хорошо. я работаю на атомной станции. она сидит с ребенком. возможно, нас скоро переселят из-за добычи никелевой руды, но я не против.

особенно потому, что малыш нарисовал оранжевым карандашом какой-то водоем, раскрасил серебряным какой-то сигаро- или тарелко-образный предмет, отправляющийся к далекой пятиконечной звезде, и прошептал мне на ухо, что дядя Вася оттуда передает мне привет.

я вышел покурить на лестничную клетку. было холодно, зима в самом разгаре. и неожиданно столкнулся с этим человеком. я мог почувствовать его бомжовский запах еще у лифта, но не придал этому значения, и открыл дверь пожарной лестницы.

да. там был он. сидел на картонке. думал о чем-то своем. в его взгляде перемешались беспокойство, напряжение, капля надежды и подкатывающая агрессия в готовности дать грубый отпор.

я достал пачку, закурил, посмотрел на него и предложил сигарету. молча.

было неприятно, даже противно, но сегодня у меня был интересный разговор с хорошим знакомым о милосердии, о том, как надо поступать с такими людьми, разговаривать ли с ними, гнать ли, вызывать участкового за проникновение в подъезд, давать ли деньги, которые с большой вероятностью будут пущены на выпивку… мне было не по себе, потому что я увидел в этой цепочке событий какой-то знак. мы молча выкурили по одной. он ничего не просил. я не задавал вопросов.

но через пару минут я вернулся с пластиковым стаканчиком водки, и молча протянул ему с вопросительным выражением лица. он посмотрел на стакан. и так же молча принял его от меня, припав парой больших глотков к живительной согревающей влаге, оставляя полстакана на еще.

когда он крякнул и выдохнул, занюхав рукавом грязной куртки, мы выкурили еще по одной.

к нему вернулось выражение жизни, заблестели глаза, и я начал разговор.

мне было сложно начать с великих и отталкивающих тем, я долго выбирал, о чем спросить это человекоподобное существо. однажды мы встретились взглядом, и мне стало страшно от черной глубины его бездонных глаз, и я больше не смотрел туда.

он рассказал мне о том, что зашел погреться, что его выгнали с соседнего подъезда, пригрозив расправой, а когда я вынул из кармана бутылку, отхлебнул хороший глоток, и направил на стакан, он подставил, сказал спасибо, и мы продолжили.

быстро захмелев, он стал намного разговорчивей, хотя продолжал с опаской оглядываться на любой шорох и звуки лифта и шагов за дверью.

да, ему есть где жить, нет, он сам так решил, да, у него проблемы в семье, нет, он ушел сам, да, это уже довольно долго, нет, ничего, он привык…

он сделал паузу, глядя на мой карман с бутылкой, я налил, он выпил, и мы продолжили.

да, когда-то он был человек, у него была интересная работа, он считался талантливым, нет, так просто сложилось, да, гори оно все огнем, нет, он больше не вернется…

мне очень хотелось спросить его о корне проблемы, о том, почему и зачем. видит ли он выход, перспективы и верит ли в шанс.

мне еще больше хотелось спросить у него, понимает ли он, что выход всегда есть, что всегда есть варианты, что можно что-то сделать и что-то изменить.