Татьяна Новокрещёнова - Хроники тонкого мира. Дар Богородицы. Странник

Это был молодой мужчина с короткими темными кудрявыми волосами, карими глазами и носом с горбинкой. На нем была простая серая рубаха с короткими рукавами, а вот пояс был очень необычный: искусно собранный из тонких золотых пластинок, похожих на змеиные чешуйки; с пряжкой из большого шестиугольного изумруда, украшенного филигранной ковкой из золота.

Я рассказала Одиссею, что нужна его помощь. А колдунишку, пока тот не очухался, мы теми же самыми подковами приковали к земле))

Вдруг мне в руки прямо с неба упал плоский золотой поднос с гравировкой в виде пентаграммы. На нем лежала золотая гадюка с рубиновыми глазами. Да уж, спасибо, хоть по башке этим подносом не шарахнули)))

«Видимо, за выполнение очередного „квеста“», – была моя последняя мысль перед тем, как окончательно провалиться в сон.

Апрель 2015 года

Здесь мне придется ненадолго отвлечься от моих тонкоматериальных приключений.

Каждый вечер перед сном я обычно читаю над детьми молитвы. На этот раз это была «Отче наш». В последние дни во время прочтения я стала видеть золотое облако, такое же, как когда я ходила на прием к Единому.

А в один из вечеров я увидела удивительнейшую вещь: из облака навстречу мне вышел мужчина. Был он божественно красив: идеально правильные черты лица, обрамленного темными блестящими волосами, ангельские ямочки на щеках и улыбка, которой позавидовали бы звезды Голливуда; а кожа настолько гладкая, что манила желанием прикоснуться украдкой. Мой взгляд тонул в бесконечности его проникновенных глаз в оправе темных пушистых ресниц. Он был в одежде небесно-голубого цвета. Даже не знаю, как ее назвать. Хитон… или свободная рубаха с цельнокроеными короткими рукавами, украшенная рубинами и изумрудами, ограненными в виде шестиугольников.

– Мама, кто это? – спросил Матвей, который тоже увидел его.

– Сын, это Боженька (железная женская логика, из золотого облака ведь вышел!).

А поскольку я чувствовала к нему такое же тепло, как к Страннику, я подумала, что мой Учитель – Бог. Ведь мужчину именно c этим лицом я видела «сквозь» физическое тело Странника, когда сидела напротив него в его кабинете.

Мне сразу вспомнилась песня Joan Osborne «What if God was one of us?». Я лежала и пыталась восстановить в памяти слова, а Он находился рядом:

(Не совсем точный, но зато почти литературный перевод)))

Странник, конечно же, не был недотепой, и ездил он не на общественном транспорте, а на «Хаммере», но песня почему-то врезалась в душу…

Мужчина подождал, пока я уложу детей, и мы пошли в спальню. Там наши тонкоматериальные тела стали очень близки. Я ужасно возгордилась тем, что была почти единственной (если не единственным человеком на Земле), кто увидел Бога.

…На следующий день во время визита к Страннику я обо всем ему рассказала. Он сказал мне:

– Не богохульствуй. Я – не Бог.

И все же по наитию я подошла к нему, когда он разговаривал по телефону, и поцеловала ему руку.

Позже я узнала, что была недалека от истины.

С тех пор несколько дней Он не пропадал ни на минуту. Все время был рядом. Когда я была на кухне, сидел на диване. Лежал рядышком, когда я спала (прямо как Эдвард Каллен из «Сумерек»). После того, как я укладывала детей, мы предавались любви и очень много общались.

Я увидела , что моя тонкоматериальная внешность изменилась. Если у Афины были волосы медового цвета и васильковые глаза, то теперь я стала шатенкой с длинными прямыми волосами; глаза цвета ореха были точь-в-точь, как у Него. У меня были такие же ровные зубы и ямочки на щеках.

Он показал мне одно интересное место – свое убежище в тонком мире. Это просторное светлое помещение, сделанное внутри скалы. Там много стеллажей с большим количеством аккуратно расставленных артефактов и круглый стол-алтарь с высеченной на столешнице пентаграммой, вокруг которого три кресла. Одна из стен была увешана шкурами зверей, на них висело многочисленное оружие.

Если читатель помнит, как только я получила доступ в тонкий мир, то почти сразу же отобрала у одного колдуна меч. Я увидела , что и этот меч занял на стене свое почетное место!

Это была потрясающая коллекция. С острия одного меча непрерывно капала кровь. Лезвие другого звенело… Точнее, это был, скорее, даже не звон, а словно гудение целого роя пчел.

Некоторые мечи могли разговаривать… Если бы я была мужчиной, то, наверное, надолго зависла возле всей этой красоты… Но артефакты мне были все-таки интереснее.

Я стала наведываться в это убежище. Однажды, выйдя из него, увидела белого Ангела. Он передал мне очень красивый золотой меч в черных ножнах, декорированных драгоценными камнями: рубинами, сапфирами и изумрудами. Рукоять посередине украшал огромный шестиугольный сапфир.

Я рассказала Учителю о том, что видела . Он тогда разочарованно сказал:

– Мой тайник выглядит по-другому.

Это привело меня в недоумение.

5 апреля 2015 года, воскресенье

Вернемся к нашим древнегреческим героям. После освобождения Одиссея мы все вместе оказались в храме Афины. Каждый из пяти участников ритуала взял мой серебряный нож, порезал себе палец и капнул немного крови в золотую ритуальную чашу, установленную в центре алтаря. Очертания алтаря с пентаграммой загорелись. Ритуальный огонь был теплый, но не обжигал. Я раскрасила нарисованную ранее в тетради пентаграмму красным и желтым карандашами. Рука сама стала делать надписи: «Зевс – Икона, Одиссей – пояс, Ариус – меч, Афина – гадюка, Метида – золотой лотос».

Почти все артефакты у нас были. Меч для ритуала нужен был тот самый, который мне дал белый Ангел. Оставалось найти золотой лотос. Мне показали , что он находится в Небесном городе – острове. Я видела нечто подобное, когда мой старший сын играл в компьютерную игру про Синдбада.

Вершину острова венчал белый храм с золотыми куполами, имевшими форму вытянутого полукруга. В этом храме жили… Музы. Странное чувство возникло у меня, когда я их увидела… Я никак не могла для себя ни определить, ни назвать это ощущение. Поинтересовалась, что они хотят в обмен на золотой лотос. Они попросили мой красный рубин, подарок Сафиры. Я произвела обмен.

И вот все магические предметы и участники собраны вместе. Каждый занял свое место и взял свой артефакт в руки. Одиссею этого делать не пришлось: пояс был на нем.