Анатолий Медведев - Жизнь мага: Долг

– Там было всего пятьсот тридцать четыре слитка. Может, на том и сойдемся?

– Ког, неужели ты готов отдать за какую-то статую такие деньги? Принцессы будут воплощать на нем свои… ммм… фантазии?

Повисла неловкая пауза, меня так и подмывало нагрубить, но я сдержался.

– У короля нет дочерей, так что эту забаву оставим для принцев, – ответил Ког, – скажу просто, это одна из самых важных вещей в моей жизни. И только тебе я могу доверить вырезать человека, неотличимого от живого.

– И как он должен выглядеть? Или ты доверяешь моим вкусам?

– Как тебе сказать. Я бы хотел, что бы он был коренастым, с немного более длинными руками, чем обычно, и главное – длинные сильные пальцы. Все остальное, в общем, не так важно. Да, очень важно, чтобы глаза были вырезаны особенно тщательно, а вместо глазных яблок должны быть пустоты.

– Нет проблем. Приходи через месяц.

Так я попал к этой странной женщине скульптору. Непосредственно к вырезке моего тела она приступила лишь спустя два дня, видимо, занималась эскизами. Шесси даже не подозревала, что нужно Когу, а даже если догадывалась об этом, то ей это было не интересно. Как это ни странно, боли от прикосновений ее ножа я не чувствовал, лишь приятное покалывание. Она постоянно что-то напевала, когда работала, и прерывалась только на обед и сон, и каждый раз, когда она откладывала нож в сторону, перед тем как лечь спать, она гладила меня руками, мягко и нежно, как мать может ласкать своего ребенка. Безусловно, в ее пальцах была магия. Но не такая, которая была во мне, или Коге, или погибшем в подземельях Калентренора Ире. Это была простое, теплое, нежное волшебство любви к своему делу и творению, магия благословения Семи великих на то, чтобы она трудилась, принося своим трудом добро, в высшем понимании этого слова. Она была тем человеком, который, безусловно, идеально нашел свое место в жизни.

Каждый день она усердно молилась – перед работой и перед сном. Меня поразило это, ведь, не смотря на усталость или порезанные пальцы, или на то, что к ней в мастерскую ломились люди с новыми заказами, она ни разу не забывала о боге. И за то время, которое я провел в ее теплых руках, я проникся к ней невероятным уважением и любовью. Если бы боги распорядились со мной так же как с ней, я был бы куда более счастлив, чем сейчас, когда я оказался без тела, без возлюбленной, без любимого занятия. Только теперь я понял, откуда взялась та безнадежность, с которой я провел так много времени, плавая по морям. Просто я не умею ничего делать, кроме как сражаться. Да и сражаться, как показала практика у меня не очень-то и выходит. И если Шесси – творец, то я всего лишь животное, умеющее драться. Животное, которое должно было умереть еще в детстве, но благодаря удачному стечению обстоятельств, словно приобрело иммунитет к смерти.

– Ну, милый, каков ты у нас получился? Нет, дорогой, шрам на груди тебе ни чему. Толон всемогущий, что это? Как это попало так глубоко в древесину?

Ее манера разговаривать с собой меня увлекала, было ощущение, что она общается с живым человекам, вырезая из дерева свой идеал. Но в этой фразе содержалось не просто разговор с творением – она что-то нашла во мне, что-то, чего не бывает в обычном драгорийском синем дереве. Это меня взбудоражило, и я, не видя происходящего, качнулся вперед, и с невероятным грохотом упал.

– Дурачок, что ты делаешь? Ты решил лишить меня моей зарплаты? Хотя, что с деревом Гра будет? Лучше, чем падать, скажи, что в тебе делает этот металлический флажок? Он словно был приколот к твоей одежде… – она подняла меня и любовно погладила место, где нашла эту заколку.

Я не сразу вспомнил, откуда она у меня, а когда покопался в глубинных подземельях памяти, вместо мыслей, одолевающих меня и день и ночь, меня накрыли воспоминания. Ну конечно, этот флажок с экзамена по военной тактике. Он, вечно приколотый у меня на груди, вновь вручил мне в руки то, от чего я отрекся.

– Когда я буду сдавать работу, то флажок оставлю себе. Будет что-то на память.

Как мне хотелось заговорить с ней, рассказать, что со мной произошло, хотелось увидеть ее. Но глаз у меня не было, были только ощущения, а говорить мне Ког запретил. И в тот момент я вновь смог заглянуть за грань. Нет, я не обрел глаз в понимании слепца, который мечтает прозреть. Я всего лишь увидел магические потоки – но этого было достаточно, что бы понять, как выглядит Шесси. На вид ей было около тридцати, круглое лицо, обрамленное платком, видимо, чтобы деревянная стружка не попадала в волосы, живые глаза, и светящиеся от магии руки. Я вдохнул запах, потоки энергии направились в меня, и я выпал из-за грани. От разочарования в краткости этого момента мне захотелось плакать, а было нечем.

Эти дни моей жизни я чувствовал себя, словно лежу в колыбели с завязанными глазами, ощущая мир, как уже взрослый человек. С одной стороны это было ужасно – по прибытии в столицу острова, я привык к самостоятельной жизни, и даже в академии из нас готовили людей, которые подчиняются только приказам короля, и должны были сами принимать правильные решения в трудный момент. Но если заглянуть с другой стороны, это словно возвращение в детство – тебя ласкают, гладят, любят. Никаких сложных решений и крутых поворотов в жизни, никакого вранья, поскольку нет ситуации, в которой оно могло понадобиться. Все предельно просто – творец и его творение. И эта беззаботная жизнь мне даже чем-то нравилась.

Так прошел месяц, и я это знал только потому, что Шесси отмечала дни работы, и постоянно разговаривала с собой. И больше всего мне нравилось, то, что я мог знать когда время вставать, когда время спать, и вошел вместе с Шесси во временной режим.

– Ну вот и все, милый, пора тебя отдавать. Знаешь, я часто привязываюсь к своим творениям, будь то амулет, или рама для картины. Но к тебе почему-то у меня особенное отношение.

О том, что пришел Ког я узнал несколько раньше Шесси, золото, которое он привез пахло темной магией настолько сильно, что будь я в своем обычном состоянии, задохнулся бы. Больше всего на свете я мечтал о том, чтобы Шесси не взяла это золото, и, словно прочитав мои мысли, она отказалась от гонорара.

– Будем считать, что я тебе подарила… его. Да, и еще, я нашла внутри древесины флажок… Можно, я заберу его себе? Ведь он вряд ли пригодится тебе в магических экспериментах?

– Бери, а золото, раз ты от него отказываешься, будет храниться у меня. Я даже не знаю как отплатить тебе за ту работу, что ты проделала. Заходи ко мне, если будут неприятности, и я, может, смогу отдать тебе то, что должен.

Ког взял меня, положил на плечо, словно я ничего не весил, и понес прочь из Аброта, которого я так и не увидел, целый месяц, пробыв в нем.