Анатолий Медведев - Жизнь мага: Долг

– Ког, я хочу быть твоим учеником, но я не хочу делать подобные вещи.

– Когда станешь одним из верховных магов, у тебя будет достаточно возможностей самому принимать решения – что делать, а чего не делать. Я очень надеюсь, что ты поймешь – в жизни часто приходится выбирать между злом, и большим злом, причем большее зло, в силу своей величины, лучше маскируется под добро, – Ког замолчал, словно задумался на какое-то время, – Смотри, Эсториоф, ведь в твоей короткой жизни никогда не было возможности увидеть себя со стороны.

Ког перевернул круглое пыльное зеркало в серебряной раме, и я увидел. Лицо, чуть рубленное, но черты идеально ровные, – прямой нос, большие глаза, мощный подбородок. Я был похожей комплекции, что и раньше, но стал чуть крупнее. Идеальное лицо обрамляли крупные темные кудри. Я был похож на героя Аснеса, искореняющего зло, что было в виде двухголовой змеи, по крайней мере, похож на его изображения в книгах.

Вот какое у тебя лицо Эсториоф… я буду это знать…

– Ког, что это за жук? У тебя в классификации такого нет.

– Конечно же есть. Просто ты как всегда смотрел только картинки и не читал текста. Это личинка жука-тягача. Когда она вырастает, превращается в большого черно-синего жука. В зельях не используется, принимать ее в пищу только в том случае, если не ел три дня. Если поместить ее в огонь она скукожится и почернеет.

Я откинул ненужное насекомое в сторону и продолжил поиски. Мне нужно было собрать яйца железных жуков, но их нигде не было, как я не старался, заглядывая под каждый лист секулении, где эти жуки должны были спариваться и приносить потомство.

– Гол, вспомни книгу. Иначе ты никогда не найдешь нужный ингредиент. Вспомни что написано на тридцать второй строчке пятидесятой страницы.

– Там написано, что железные жуки всю жизнь живут на секулении, и спариваются, и вылупляются, и жрут ее, в конце концов.

– Нет, там есть пометка на полях.

– Я не помню.

– Гол, давай мыслить логически исходя из написанного в книге текста. Каков период жизни железного жука.

– Он живет только в месяц праха и месяц печали.

– Правильно. А почему эти жуки не живут дальше себе спокойно? Отчего они умирают?

– От того, что отдают все силы на спаривание и откладку яиц, поскольку эти яйца должны пережить весь последующий год.

– А где эти жуки умирают?

– Они заползают в цветок.

– Сейчас какой месяц?

– Печали.

– Это значит, что прошлогодних яиц этих паразитов ты уже не найдешь. Значит, ты ищешь свежие. Подумай, если после откладки яиц эти прекрасные создания лезут в цветок подыхать, то на каких растениях будут свежие яйца?

– На цветущих, – я почувствовал себя идиотом, ведь я убил все утро, обыскивая тот сорт секулении, который цветет на месяц позже.

– Сложно было сказать сразу?

– Зато теперь ты будешь внимательнее относиться к алхимии. А также к ряду других наук заодно.

Собрав необходимый ингредиент, мы отправились через весь остров к башне. Конечно, стоит описать прекрасное место, где селились колдуны всех эпох. Ког не лукавил, говоря, что здесь самый прекрасный из климатов, которые только существуют. Здесь было все – и морозные месяцы, и засухи, и тропические дожди. Я не сомневался, что даже если не сам Ког, то чародеи, жившие здесь до него, поработали над этим. По рассказам моего учителя, климат здесь может не меняться в течение года, а потом все равно что-то происходит и он становится другим. Благодаря этому здесь могли существовать любые растения, обитать масса животных, единственных в своем роде. Весь остров словно работал на волшебника, живущего здесь.

На этом клочке суши были еще постройки, помимо башни мага. Здесь была конюшня, в которой обитал одинокий нардарианский скакун, и за ним ухаживал старый Доэн. Раньше он был конюхом короля и лично готовил лошадей для королевской охоты, но стал старым и немощным, и Ког взял его к себе, вместе с любимым конем Доэна – Риданом.

Помимо конюшни на острове стояла сигнальная башня, за которой смотрел сам Ког с помощью системы зеркал. В скале, на которой стояла башня, были вырублены комнаты, а в них жили несколько человек, ежедневно дежуривших на возвышении, чтобы не проглядеть огонь, идущий из Кальгона или Дрома. Все они были людьми, к магии не имеюшие никакого отношения.

Также на восточном берегу острова стоял каменный дом, в котором жила дочь колдуна – Энес. Она и сама была ведьмой, и помогала отцу в экспериментах. За воздушной внешностью этой девушки скрывалась сильная и уверенная в себе волшебница, которая могла дать отпор целому полку вооруженных солдат. Конечно, в сравнении со своим отцом она была слаба, но я бы не решился вступить с ней в схватку, зная, что она умеет. В общем, это была маленькая женская вариация великого Кога. И к людям она относилась точно также как и отец. Энес никогда не обедала с нами. Она всегда верно служила отцу и никому более, а меня, до поры до времени, не замечала вовсе.

Также под покровом земли, глубже всех подземелий, скрывался целый город сырости и морской соли – сложный лабиринт, выточенный самой природой. Здесь Ког беспорядочно разбросал старинные монеты, сломанные сундуки, скелеты неудачливых аферистов, от которых он старательно вычищал свою сокровищницу. По его мнению, от этого здесь становилось романтично. Сюда же он положил несколько действительно волшебных вещей, которыми не пользовался.

– Пусть у некоторых воров будет шанс хоть что-то унести с моего острова, – говаривал он.

– Но ведь никто не знает об этом месте!

– Я знаю. А когда я где-нибудь напиваюсь, я становлюсь очень разговорчивым. Правда, для перестраховки в тавернах я всегда говорю не от своего лица, а то скажешь, и пиши пропало!

А помимо построек, на острове была небольшая река, которая брала исток к северу от башни, и впадала в море за густо покрытым лесом западном побережье, а также бухта, в которой могло бы укрыться любое судно.

Что до животного мира Керза, то нет ничего удивительного в его неимоверном разнообразии. Помимо обыкновенных зверей, на которых я охотился в детстве, здесь были великолепные Драгорийские тигры, инголдийские крокодилы, огромные двуногие птицы, не умеющие летать, быстроногие тимиусы, близкие родственники мышей. Конечно же, больше всего мне полюбились удивительные белки, что научились планировать с дерева на дерево, благодаря перепонкам между лап. Среди насекомых здесь тоже водилось немало интересных экземпляров, например один из них, паук, мог вполне питаться планирующими белками. Были здесь и все возможные виды летающих насекомых, что в дельте реки было невозможно дышать, столько их там было.

Вот таким был тот остров, на котором я оказался. Остров, на котором началось мое обучение волшебству.