Рони Ротэр - Сын змеи. Истории Маверранума

© Рони Ротэр, 2016

ISBN 978-5-4483-0854-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Придорожный трактир разросся, отобрав чуть не осьминник земли у прилегающих к дороге лугам. Оброс добротными постройками, обзавелся собственным пастбищем, и стал более походить на ферму, чем на постоялый двор.

«В худые времена такого не увидишь», – путник в запыленном плаще на серой лошади неспешным шагом въехал в ворота. Он помнил это место другим – зеленой пустошью с остовами домов, поросшими бурьяном, и редкими могильными насыпями. Уцелевший дом на окраине деревни, ставший пристанищем для возвращающихся с войны людей, постепенно превратился в известный трактир.

Ироничная улыбка тронула губы всадника при виде широкой, недавно обновленной вывески – «Златолесский вепрь». Имя и славу трактиру принесло Златолесье. Отсюда до эльфийской обители – три часа спокойной рысью. Златолесские кабаны, в изобилии побивавшиеся лесной знатью на охоте, и были той изюминкой, на которой полвека назад сделал имя первый владелец этого постоялого двора. Эльфам – лишняя монета в мошну за дичь. Хозяину – известность на весь Маверранум. А предприимчивый потомок трактирщика оборудовал уже целую ферму – в загонах набирали вес поросята-полосатики. Их и подавали на стол неискушенным посетителям в охотничье межсезонье.

Под ногами коня, взметая ошметки соломы и истерически квохча, пронеслась курица. За ней, взрыхляя пыль босыми ногами, гнался черноволосый подросток. Он загнал птицу в угол меж забором и стеной дома, и, изловчившись, сграбастал в охапку. Оглядев исподлобья спешивающегося у коновязи приезжего, слуга отвернулся, скрывая завистливый блеск в глазах. Курица квохтала и била крыльями по ногам. Подросток раздраженно тряхнул её, и, с остервенением свернув ей шею, скрылся за постройками.

Путник привязал коня, снял седельные сумки и поднялся по широкому крыльцу. В просторном зале даже по дневному времени было многолюдно. За несколькими тяжелыми, мореного дуба столами, расположились люди. До ушей новоприбывшего долетели обрывки разговоров ближайшей компании – торговцы. Их обоз стоит во дворе. За соседним столом – молчаливая зажиточная семья: все пятеро сосредоточенно уплетают «златолесского вепря», дабы потом было чем похвастать перед соседями.

В стороне от людей – компания столичной эльфийской молодежи, узнаваемой по дорогим нарядам и непринужденным уверенным манерам. Хозяева жизни. К ним, лавируя меж столами, подошел слуга, гонявший курицу на дворе. Подвинув полупустые миски, он поставил кувшин и кружки на стол, робко поднял взгляд на эльфов, любуясь. Те не обратили на слугу никакого внимания. Голос подростка был робок и тих.

– Господа желают что-нибудь еще?

Разговор за столом прекратился, пять пар глаз устремились к слуге, и он, стушевавшись под их удивленными взорами, бросился прочь.

– Что это было? – послышался смешок одного из эльфов. – Вы слышали? Мне показалось, или он с нами заговорил?

– Я слышал только хрюканье, – ответил его светловолосый товарищ, мелодично рассмеявшись. – Златолесский вепрь подал голос! Загоним его! Загоним и насадим на вертел! Хозяин! Устрой нам охоту!

Эльфы расхохотались, стуча пустыми кружками по столу. На шум выскочил хозяин, успокаивая раззадорившуюся молодежь.

Путник бросил сумки на скамью и снял плащ. Идеально подогнанный камзол из дорогой ткани облегал стройное тело. Светлые, леденистого оттенка волосы, не скрывали острых эльфьих ушей. Окинув светло-голубыми, почти прозрачными, глазами, зал, негромко позвал: «Хозяин!». Собственноручно разлив эльфам в кружки вино, хозяин обернулся на зов гостя. Наметанным взглядом определив, что постоялец не из простых, склонился в поклоне.

– Слушаю, илан.

– Чем сегодня потчуешь?

– Злат….

– Свинину не предлагать, – тихо перебил его гость, и со значением добавил, – до охотничьего сезона еще месяц.

Хозяин опустил глаза, оценив искушенность и деликатность гостя.

– Возьмите ягненка. Его готовят по старому мескинскому способу – с пряностями и душистыми травами. Овцы у меня свои, славные, скажу вам, овечки.

– Добро, пусть будет ягненок, – благосклонно кивнул посетитель. – И малый кувшин белого сайельского.

Развязывая на камзоле шнурки, гость скользнул взглядом по трактиру. И увидел подростка, выглядывающего из-за дверного косяка. Внезапно чувствительный пинок швырнул черноволосого на пол трактира, под ноги посетителей, и вопль негодования разнесся по залу.

– Асти-ид!! Мать твоя потаскуха! Я тебя битый час ищу! Где ты шляешься, ублюдок? Тебе разве здесь место? Совсем обленился, паскудный полукровка!

Слуга, больно приложившийся головой к ножке стола, медленно поднялся. Из разбитого надбровья сочилась кровь. Покорно подставляя плечи под кулаки хозяина, он поплелся прочь из зала. Эльфы насмешливо щурились, глядя на понуро бредущего юношу. Люди в трактире смотрели на него кто с пренебрежением, кто с жалостью. В глазах же беловолосого гостя разгорелось бешенство и возмущение.

– Эй, хозяин, полегче. Не собака же, человек все-таки, – послышался угрюмый голос от компании торговцев.

– Какой человек, – отмахнулся хозяин, однако кулаки опустил. – Полукровок он нагульный, байстрюк эльфский. Мать его со стыда бросила. Я его поднял, воспитал, скотину ленивую, неблагодарную.

Парнишка загнанно оглянулся в ту сторону, откуда пришла нежданная защита. Беловолосому удалось, наконец, рассмотреть его. Слишком взрослый для подростка, юноша был худ и изможден. Серые глаза, казавшиеся непомерно огромными на вытянутом лице, смотрели затравленно и настороженно. Острые эльфьи уши он старательно прикрывал черными волосами, длинными и спутанными. Сутулое чахлое тело до колен покрывала старая туника, подвязанная обрывком веревки.

– Однако ж, ты полегче все ж. Неровен час, прибьешь парня насмерть.

– Прибьешь его, как же, – хмыкнул хозяин, – живучий он, как кошка. А если и так, кому он нужен-то? Кабы не я, давно сдох бы в придорожной канаве. Пошел с глаз моих, вонючка! Всякому свое место. Тебе – в хлеву. На кухню даже и не суйся!

Пнув для порядка парня в последний раз, трактирщик вернулся на кухню, исполнять заказ.

Беловолосый посетитель бросил возле миски с остатками жаркого несколько монет и поднялся. Вкус ягненка и сайельского вина был перебит чувством горечи от увиденного. Мало ли по трактирам мальчиков для битья, безответных и покорных, терпящих побои и унижения? Не нужно бы придавать этому значения. Не нужно, не будь одного «но». Не будь он сам полукровкой.

Он оседлал коня, приторочил сумки. Поодаль мёл двор побитый слуга. Рядом к отъезду готовились эльфы – весело перекликаясь, седлали своих коней. Провожая щедрых посетителей, вышел хозяин. Юноша, повинуясь знаку трактирщика, подошел. Не поднимая взгляда на господ, он подставил руки, и эльфы, наступая на его ладони, сели в седла.