Ольга Померанцева - Моральный кодекс планеты Флейм. Рассказы

Она, было, поникла, но тут же встрепенулась, – ей рассказывали, что места по ее сиротскому билету ужасны, располагаются на нижней палубе, где не всегда хватает кислорода, а не то что воды и пищи. Люди буквально сидят друг на друге. Ходили слухи, что в первых рейсах погибло около 30% тех, у кого были «сиротские» места. Она, скорее всего, оказалась бы среди них, так как постоять за себя она не только не могла, а и не допускала мысли об этом. «Все к лучшему», – подумала Дина. У нее крепкий комбинезон, шлем последней модели, счетчик, – так что она может подождать.

Но ожидание затянулось. Прошла неделя, а никакого корабля не было. Те, кто остался ждать, как и она, вначале мирно жгли костры, с разговорами и шутками ели концентраты в тюбиках. Слышались приглушенные шлемами голоса детей, затевались игры. Воспитательница ее группы в детском доме рассказывала о подобном времяпровождении, но называла это – «поход» или «пикник». На четвертый день ситуация изменилась. Еда у многих окончилась, вода тоже. Потом прошел слух, что один из кораблей исчез, связь с ним пропала и начала набирать обороты паника.

Дина была одна, надеяться ей было не на кого, поэтому она расходовала пищу и воду очень экономно. Но на пятый день к ней подошла молодая женщина. Ее губы растрескались, в глазах горел голодный огонек. Она стала просить дать ей для ребенка воды и пищи.

– Ты же одна и тюбики у тебя еще есть, я видела. Дай для моей девочки!

Дина испытала, как всегда, чувство вины и отлила немного воды и выдавила питательной пасты из тюбика.

– А что так мало? – возвысила голос просительница.

Ее услышали и к ним стали стягиваться люди, понадеявшиеся на быструю отправку и съевшие свои запасы. Они стали сначала просить, а потом требовать.

– У меня осталось немного, – бормотала Дина, отступая.

Одна из женщин подошла к ней вплотную и выхватила из ее сумки тюбик. Другая приобняв ее, говорила, что они должны стать сестрами и все у них должно быть общим. Ее вкрадчивые манеры и горячечный блеск в глазах пугали даже больше, чем прямая агрессия. Дина мягко вывернулась из ее рук и столкнулась с третьей, которая ругала ее последними словами, называла паскудой и проституткой, которая заработала еду одним местом. Дина заплакала, пластик ее шлема запотел, глаза застлало слезами, а женщина, превратившаяся в расплывчатое пятно, кричала:

– Ты бы хоть детей пожалела, дрянь!

Дина отчаянно зарыдала, а окружившие женщины стали ее толкать, дергать, а кто-то пытался отнять ее сумку. Полные бессильной злобы они, наконец, нашли объект ненависти. Но вдруг раздался окрик, и кто-то раздвинул толпу, положил ей на плечо руку, приподнял шлем:

– Она сама еще ребенок, бессовестные! Объели своих детей, теперь ищите виноватых! Ну-ка разошлись!

Женщины ворча стали расходиться, а Дина, наконец, подняла глаза на своего спасителя. Это был мужчина средних лет с рыжеватой бородой, копной каштановых волос и серыми добрыми глазами. Дине он показался необыкновенно красивым. Мужчина привел ее к импровизированной палатке, у которой сидела измученная женщина со спящим мальчиком на руках. Она неприветливо покосилась на Дину, но ничего не сказала.

Ее положили спать вместе со всеми. Мужчина сказал, что теперь она член их семьи. Но ночью девушка ушла (она решила идти до следующей посадочной площадки), перед этим постояв над спящим Сергеем (так звали ее спасителя), посмотрев на его красивое лицо и представив себе невозможное счастье: они – муж и жена.

Издалека увидев корабль, Диана бежала к нему изо всех сил. Она успела, но на корабль не попала: не пыталась. Гладя на толпу, в которой люди отталкивали друг друга, вцеплялись в волосы и лицо, девушка приняла другое решение – остаться на Земле. Оно подспудно вызревало в ней со времени первой неудачной попытки улететь на первом корабле.

Она понимала, что для того, чтобы выжить, нужно найти место не слишком зараженное радиацией. Одиночество угнетало ее, поэтому вначале решила поискать бункеры. Она неделю шла по безлюдным местам, ее запасы иссякли, но она все-таки обходила стороной бывшие поселения – боялась поддаться искушению и утолить голод и жажду зараженной пищей и водой. И вот, наконец, после дня, когда Диана не съела ни кусочка, она набрела на почти полностью разграбленный бункер. В нем остался противорадиационный костюм, счетчики, почти пустые тюбики. Она выдавила из них остатки питательной смеси, что дало ей силы двигаться дальше. В другом, также, почти опустошенном бункере, незараженной оказалась душевая и вода в резервуаре, расположенном над душем. Она, наконец, разделась, ужасаясь состоянием кожи и запахом. Помывшись, обработала все опрелости и потертости, выстирала, как могла белье. Она даже переночевала там – в небольшой раковине под душем, без ненавистного комбинезона.

Это приключение взбодрило ее, подарило надежду, и она решила не только выжить, но и быть счастливой. Остаться жить в душевой кабинке, конечно же, было нельзя, поэтому девушка отправилась дальше на поиски нужного места.

В одном из пустых убежищ, среди пыльных бумаг, ей попалась какая-то схема или карта. Когда она разобралась в ней, то вскрикнув от радости, прижала к груди: это была карта местности с обозначенными местами расположения бункеров. Теперь, по крайней мере, она не блуждала, а шла целенаправленно. После взрывов что-то произошло с климатом – осень выдавала то жару, то грязный снег – и то и другое было неприятно. Больше всего страдали ноги – ее обувь растрескалась от чередования влаги, грязи и жары.

Некоторые бункеры были задраены, и Дину это как разочаровывало, так и радовало. Разочаровывало потому, что она тратила много сил, продвигаясь к ним, а радовало потому, что была надежда, что она не одна на планете.

В одном из убежищ ее ожидала самая большая удача – она нашла два велосипеда – двухколесный и трехколесный с тележкой. И, хотя трехколесный был тихоход, она выбрала его из-за устойчивости и тележки, куда она могла положить все вещи, которые ей попадались. Кроме того, она могла останавливаться и отдыхать, не покидая сидения.

Нагрузив тележку необходимым и энергично крутя педалями, девушка радостно думала, что, несмотря ни на что, ее жизнь становится все лучше. Она вспомнила, что когда была маленькой и горько плакала от того, что мальчишка отобрал у нее последнюю конфету, хотя она с ним уже поделилась одной, перед ней присела полная уютная санитарка. Она вытерла ей слезы и сказала: «Не плачь, вырастешь большая и станешь царицей, будет у тебя много конфет, печенья и „воздыхателей“». Дина хмыкнула и подумала: «Царицей или нет, но столько вещей у меня никогда не было, а вот „воздыхателя“ нет ни одного».