Дмитрий Луговой - Трит

Закрыв глаза, Каен принялся считать. Когда мысленный счет дошел до двадцати тысяч, сломанные при падении позвонки срослись, и трит легко и непринужденно поднялся на ноги.

– Мама! – внезапно произнесло существо и, вытянув вверх руку, провело ею по щеке трита, сдирая пласт кожи своими когтями.

– Я тебе не мама, тварь! – злобно сверкнул глазами Каен, чувствуя, как кровь сильным потоком хлынула ему на плечи.

Существо недоуменно хлопнуло глазами и умолкло, а трит, не обращая внимания ни на него, ни на свою рану, продолжил свой путь.

Около двух часов Каен бродил среди деревьев, прежде чем нашел подходящее место.

Это была пещера, а вернее сказать, система пещер, проникнуть в дальнюю из которых можно было лишь, протиснувшись в узенькую расщелину.

Ни один из людей не сможет сюда проникнуть. Даже самая миниатюрная девушка не пролезет в это крохотное отверстие, а попытка расширить его неминуемо приведет к обрушению всей скалы. Только трит может проникнуть внутрь, но ни один из них не догадается искать существо на Земле.

Стало быть, место надежное.

Придя к такому выводу, Каен полез внутрь. Его мощное тело на ходу трансформировалось, меняя структуру скелета таким образом, чтобы его владелец без каких-либо затруднений пролез через расщелину.

Существо Каен тянул за собой и в первые секунды различил хруст разламываемых костей, но вскоре он смолк, а очутившись в пещере и бросив взгляд на существо, трит не обнаружил на нем никаких повреждений.

– Ты действительно впитала в себя все самое лучшее! – произнес Каен, глядя на существо.

– Мама! – совсем тихо прошептало оно в ответ, а на ярко-голубые глаза навернулись слезы.

– Прости! – проглотив комок, неожиданно вставший поперек горла, произнес трит.

Смахнув пальцами навернувшиеся на все три глаза слезы, Каен аккуратно положил существо на холодные камни, извлек из кармана шприц, взял существо за крохотную ручку и ввел содержимое в его кровь.

После трит поднялся на ноги, выпрямился во весь свой немалый, два с половиной метра, рост и стал ждать.

Первые пять минут ничего не происходило, а затем существо закрыло глаза и уснуло.

Каен вновь опустился на колени и проверил пульс существа. Тот едва прощупывался: человек его вообще бы не заметил.

Значит, все в порядке: существо впало в анабиоз, и его миссия выполнена.

Трит поднялся и двинулся к выходу из пещеры. Уже у самой расщелины он оглянулся и посмотрел на крохотное существо, еще не ведающее о собственном предназначении. Остается только надеяться, что оно о нем никогда и не узнает.

Выбравшись на поверхность, Каен увидел первые лучи солнца, робко выглядывающиеся из-за верхушек деревьев, и услышал шум вертолетных винтов. На Земле спасатели еще пользовались старой техникой. Оно и понятно: последние двадцать лет вся промышленность у людей трудилась на военных.

Встречаться с людьми сейчас в планы Каена не входило. Оглянувшись по сторонам, он задумался о том, куда же ему пойти.

По сути, все направления для него были равнозначны, а стало быть и выбирать смысла не было.

Еще раз взглянув на поднимающееся над горизонтом солнце, Каен повернулся к нему спиной и пошел через лес навстречу своей судьбе.

Был теплый майский день. Солнце, ярко светившее над головой, прогрело воздух настолько, что Элизабет Рейнольдс, или просто Лиззи, как звали ее подруги, сняла легкую куртку, которую утром заставила надеть ее мать, опасавшаяся повторения вчерашнего ливня. Легкий же ветерок, напоминание о недавней непогоде, приятно холодил нежную кожу шестнадцатилетней девушки, рождая у нее в голове ассоциации с морским бризом на песчаных пляжах Венеры.

– Ну почему миссис Робертс взбрело в голову дать это задание именно сегодня? – возмущенно произнесла шедшая по правую руку от Элизабет Марион Ли.

Элизабет и Марион дружили со второго класса, когда родители последней переехали из Пекина в Сан-Франциско.

– Не могла она поручить писать это сочинение месяц назад, когда две недели подряд шли дожди! – продолжала возмущаться Марион. – Я сегодня собиралась пойти гулять с Майком, а теперь буду вынуждена сидеть дома и искать материал!

– Ты собиралась пойти гулять с Майком? – переспросила идущая слева от Элизабет Ангела Штраус. – И ничего нам не сказала?

Ангела пришла учиться в их школу всего полгода назад, но как-то сразу подружилась и с Элизабет, и с Марион, и теперь трех девушек редко доводилось лицезреть порознь.

После слов Ангелы Марион густо покраснела и после секундной заминки со стеснением произнесла:

– Ну, мы с ним только вчера вечером об этом договорились. Я хотела вам об этом сказать, но еще не успела…

– Ой ли? – недоверчиво воскликнула Ангела. – А мне сдается, что ты собиралась умолчать об этом занимательном факте!

– Да ладно тебе, Ангела! – глядя на зардевшуюся Марион, произнесла Элизабет. – Ну вылетело у человека из головы! С кем не бывает?

– Вылетело из головы, что она идет на свидание с первым красавчиком школы? Я бы о таком точно не забыла!

– А она забыла! – повысив голос, произнесла Элизабет. – И давай свернем эту тему!

По глазам Ангелы читалось, что она не прочь продолжить этот разговор, но взглянув на лицо Марион, девушка все же прикусила свой длинный язычок.

Несколько минут подруги шли молча, погруженные каждая в свои мысли, и вскоре очутились на Мемори-стрит.

– Ладно, расслабься, Марион! – примирительно произнесла Ангела. – Иди на свое свидание, а я напишу сочинение и за себя, и за тебя!

– Правда? – лицо Марион, до того мрачное, как грозовая туча, расцвело как весенний цветок.

– Правда, правда! – успокоила ее подруга. – Но с тебя потом ответная услуга! – поставила Ангела условие.

– Какая?

– Еще не придумала! – пожала плечами Ангела. – Как придумаю – скажу. А теперь иди: тебе еще прихорашиваться надо!

– Спасибо тебе, Ангела! – поблагодарила подругу Марион. – Пока, Лиззи! – махнула она рукой Элизабет и почти бегом направилась в сторону своего дома.

Элизабет же и Ангела, чьи дома находились в другом конце улицы, повернули налево и зашагали мимо огороженных невысокими заборчиками двориков с аккуратно подстриженными лужайками и, изредка, клумбами с цветущими круглый год цветами.

– Я могу и тебе сочинение накатать, если хочешь! – произнесла Ангела.

– С чего такая благотворительность? – искоса взглянув на подругу, спросила Элизабет. – Мы, конечно, подруги и всегда помогаем друг другу, но убить целый вечер для того, чтобы написать за нас с Марион сочинения, на тебя не похоже.

– Ты хочешь сказать, что я слишком эгоистична, чтобы пожертвовать своим временем ради подруг? – притворно оскорбилась Ангела.