Александр Беляев - Третий фактор. Хроники затомиса

– Осознанно не хочет! – опять расхохотался Алеф, – вот уж никогда не поверю! Да они всегда выглядели, как загипнотизированные зомби, хоть и не были способны к слаженным боевым действиям! Ты лукавишь, незнакомка, Гагтунгр несомненно попытался бы их максимально дисциплинировать, видя что здесь кроется основная причина поражений, да материал никудышный. К тому же каждый из них ненавидит другого, а о каких слаженных действиях можно в этом случае говорить!

– Насчет материала ты, возможно, и прав, – с неохотой признала незнакомка, – увы, генетический фонд подвел! Их общая мамаша… да что там говорить, первый блин комом. Я всегда говорила Гагтунгру, что ничего хорошего из их союза с кароссой не получится. Впрочем это наши проблемы и мы будем их постепенно преодолевать. А что касается ненависти друг к другу – она тоже объяснима, так они устроены, видят причиной собственных неудач только чужие ошибки! Свои они не способны признать, поскольку – что греха таить – самовлюблены до абсурда – и в этом так же их существенный изъян: самовлюбленность легко может использовать против них хитрый и опытный враг. Но вы-то, ангелы, толком и себя любить не способны, не то, что других. Я немного могу читать в чужих сердцах, хоть ты и маскируешь свои чувства искусно, вы не только себя не шибко любите, но еще менее любите ангелов выше вас по статусу и вашего хитрого иерофанта Иегову.

– Воин и не обязан кого-либо любить, – не очень уверенно ответил Алеф, – в том числе и высшее руководство, но мы прекрасно знаем, что такое дисциплина и не позволим себе игнорировать приказ на том основании, что мне, дескать, морда командира не нравится. Такая армия обречена на поражение, каким бы искусным воином ни бы каждый солдат в отдельности. Поэтому не буду опускаться перед тобой до лжи: мне многое не нравится в действиях руководства, но тем не менее я готов расформироваться, выполняя приказ несимпатичного мне командира. Лишь в этом залог победы, а поскольку я солдат – в победе и заключается цель моей жизни.

– Ну и что ты будешь делать, если на секунду вообразить, что ваша сторона одержала полную, безоговорочную победу? Ты же совсем недавно, инспектируя буфер, думал о том, что умираешь со скуки, и мечтаешь о том, чтобы перемирие было нарушено, и ты смог бы от души повоевать! Да тебе, по большому счету, все равно с кем сражаться! Исчезни все воины-асуры, вы друг с другом передеретесь, и в скором времени ваш пресловутый ангельский монолит расколется на неведомое количество враждующих сторон. Тебе подобные мысли в голову не приходили?

– Честно говоря, иногда приходили, – признался нифилим, гордость которого не позволяла опускаться до лжи поверженной противнице, – но это – утопия! В действительности до победы еще ох как далеко, так что о подобных проблемах можно не беспокоиться. На мой век сражений еще хватит, и потом такие агрессивные, не видящие смысла ни в чем, кроме битв, мы только здесь, в буфере, поскольку чуем ваше гласное и негласное присутствие, в Эдеме же мы кротки и дружелюбны.

– И трубите в дудки и поете осанну вашему повелителю, – криво усмехнулась воительница, – что-то мне не очень верится, что тебе очень по душе такое ежедневное времяпровождение, ведь в случае вашей полной безоговорочной победы именно такое будущее ждет каждого ангела! Если не с кем воевать, остается только в трубы дудеть, да на арфе тренькать, воспевая вашего солнцеподобного руководителя.

– В трубы и дудки мы не дудим, – мрачно отозвался ангел, – мы тебе не Фейри, которых, кстати из Эдема выслали, поскольку их ваши диверсанты попортили. А насчет моего будущего сейчас рано голову ломать: если начальство и дальше будет так трепетно соблюдать условия хартии между Светом и тьмой, то полная безоговорочная победа нас навряд ли в обозримом будущем ждет. В любом случае – без дела не останемся, всегда, даже в мирное время найдется какое-то дело, требующее твердую руку и сильное крыло! Будем людям помогать, будущему человечеству, в Энрофе, говорят, еще труднее, чем в астрале, а люди – слабые, хрупкие и смертные, к тому же их нужно от вашего брата оберегать – чем серафимы и занимаются.

– Человечество, говоришь, – как-то странно посмотрела на Алефе воительница, – что-то не похоже, что оно в обозримом будущем появится…

– А это уж не твое дело, – помрачнел нифилим, он знал о возникших проблемах на предмет отсутствия потомства у Адама и Евы, – да и не мое тоже. Энроф не наша точка приложения сил, с нас и буфера достаточно.

– Ты думаешь? Ладно, не хочешь обсуждать больные вопросы – не надо.

– А ты вообще этой темы не смей касаться, – неожиданно вспылил Алеф, чего за ним ранее вроде бы не водилось, – согласно хартии Великого Равновесия, Энроф – не ваша сфера деятельности и вы не имеете права туда соваться. В противном случае вас ждут серьезные незамедлительные санкции от Логоса Шаданакара. Ваш князь тьмы и так серьезно попортил природу перволюдей, так что они возможно поэтому и детей зачать не могут.

– А вот тут ты передергиваешь на все сто, – с усмешкой посмотрела на него незнакомка, – как раз их бесплодие и есть результат того бестолкового воспитания, которому подверглись с рождения Адам и Ева. А воспитатель-то кто? Тело вроде бы лимурийца, а шельт – незнамо чей – какая-то Мерцающая из будущего! Однако считает себя иерофантом! Впрочем и сама такой же андрогин, как и Иего, и ты вместе с ними… пока. И какое правильное воспитание может дать первой супружеской паре евнух? И каких детей можно ждать от этой пары? А что б ты знал, спариваться как животные, они могут только благодаря семени эйцехоре, которое им от князя тьмы досталось. Я уж не знаю, на что рассчитывал лимуриец Иего, когда планировал землю человечеством заселить, если он сам, похоже, не знает от чего дети рождаются… кроме алхимической пробирки.

– А вот это и вовсе не твое дело – еще больше помрачнел Алеф.

– Ну и что, как ты мне рот собираешься затыкать?! Ты что вообще планируешь со мной делать, рыцарь без страха и упрека? – гордо посмотрела на нифилима незнакомка, – все-таки расформируешь?

– Я бы мог сделать это давно, – мрачно отвернулся от нее ангел.

– Что, поболтать с дамой захотелось? Скучно, небось одно и то же от своих тупых солдафонов слышать?

– Они не тупые, просто неразговорчивые, – нехотя ответил ангел.

– Ну и что же тебя удерживает от последнего удара, смелый рыцарь? Давай, скольких ты на своем веку в говно превратил?

– Многих, – внимательно посмотрел на нее Алеф, – скажи, что ты со мной сделала, почему я никак не могу в отношении тебя выполнить свой долг, отправить в шрастры на расформирование?

– А может, – тут совершенно неожиданно незнакомка посмотрела на Алефа без ненависти или сарказма, даже с едва заметной улыбкой, – может ты не совсем такой, как остальные нифилимы… теперь не такой. Не случайно же «Алеф» – первая буква в алфавите, который должен в будущем возникнуть на земле.