София Конар - Наше право на бессмертие

«Седьмое небо» было не так далеко от нас и раз в месяц, в то самое злосчастное полнолуние мёртвые могли заглянуть к нам в окна, но в такие дни они были распахнуты, и мама радовалась больше обычного. Она считала, что нам нечего скрывать. Варния ведь жила вместе с Кролин, так как Зем уехал, а близнецам еще два года до совершеннолетия, да и я не собираюсь переезжать сюда. Сейчас было восемь вечера, а к 11 я обязательно должна быть дома. Комендантский час. Я должна быть примерной девочкой, которая не огорчает маму, которая не пьёт, не спит с мальчиками, не курит. Зато читает книжки и поправляет локоны в косичке, одёргивая юбку к полу. Ужас, мне такой не стать никогда.

Наконец – то все уселись. Возникла та незабываемая атмосфера, которая воцарялась, когда мы все садились рядом друг с другом.

Это моя семья, которая иногда выводит из равновесия, злится на меня, но которая всегда любит. И я благодарна этой семье. Зема не хватало, потому что его не было в сети, и мы не могли позвонить ему в Skype. Кролин продолжала гладить мои волосы, а я засыпала от этого. Мама каждый раз умилялась, когда видела это, потому что мальчики сестре не давались, а Кролин любила всех гладить. Мама вообще всегда радовалась, когда я с кем – то ладила, потому что я не была душой кампании или особо общительной. У Варнии же было много друзей. Она была общительной и приветливой с людьми, а я вот завела двух друзей за всю жизнь, которые предали меня. А с людьми не общалась, я либо избегала их, либо была слишком груба с ними. «Это всего лишь остроумие», иногда оправдывалась я, но мы понимали, что это просто защитная реакция. И единственный, кто меня в этом поддерживал, был Зем. Он понимал, что значит быть в стороне. Люди говорили мне, что – то вроде, «Ты такая странная», «Не корчи из себя особенную», «Веди себя нормально». Они и понятия не имели, какой я была странной. Но меня радовало, что если я рассержусь, то смогу контролировать свои силы и никого не убью, хотя, стоит мне захотеть, школа будет разбита в щепки. Но не стоит об этом думать. Мысли материальны.

– У Лекимочки такие шелковистые волосы, такой приятный натуральный цвет. Эх, не будь я так беспечна, то рассказала бы всё сразу. Извини, что заставила ждать.

– Начинай уже! – выкрикнул Глумир и обратился в маленького слонёнка, который начал хлопать ушами

– Кажется, кто – то снова использовал свою силу, наплевав на запрет – съязвила я.

– Глумир, вернись в своё обличье, пожалуйста – Попросила мама, и братр обернулся собой. Мелкий гадёныш.

– Я начну, мам. Лекима рассказала, что увидела она. А я увидела всё убийство. Матвея, то есть Орлинаса убил человек. Вот, что я видела.

Убийца быстро поднялся по лестнице, запыхался у двери. Он оперся рукой на дверь и оставил там отпечаток, а потом хотел позвонить, но почему – то отдёрнул руку и постучал в дверь. Ну, знаете эту мелодию, её еще Клара настукивает, когда готовит курицу. Тот мальчик быстро открыл ему дверь и затянул в квартиру. Они оба начали целоваться, причём так страстно, они явно были любовниками. – Тут сестра посмотрела на меня, но я так и не поняла с каким намёком. – Потом убийца разделся и бросил большую чёрную сумку на диван. Потом тот, что пришёл, отправился в ванную и стал мыть руки, и тогда он поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. У него были карие глаза и расширенные зрачки, наверное, он был возбужден или под наркотиками. Наказание же не смягчается, если ты в наркотическом состоянии?

– Я бы тоже был возбуждён, если бы собирался убить человека – перебил Кролин Глумир, и истерично засмеялся вместе с Франдом. Мама щёлкнула ему полбу и кивнула в нашу сторону.

– У него была разбита нижняя губа. А еще у него была родинка на шее, такая маленькая совсем. Как у Лекимы на груди в детстве – конечно, куда же без упоминаний моих особенностей тела. – Потом он умыл лицо и улыбнулся, будто сожалел о том, что ему предстоит сделать или о чём – то другом, но это была грустная улыбка. Потом вышел из уборной и вошёл в спальню. А там, извиняюсь, конечно, но стоял этот парень, совсем голый и держал в руках наручники, как бы зазывая его поиграть. – сестра зажмурилась и встряхнула головой, ей и правда было неприятно об этом говорить. – Убийца сбросил с себя майку и подошёл к Орлинасу, но тут он что – то прошептал ему на ухо, и голый парень оживился, залез на кровать, а убийца стал что – то искать. И когда он нашёл спортивную сумку, то медленно расстегнул её и достал ружье. Парень моментально повернулся к Орлинасу, и кровь яркой вспышкой ударила мне глаза. Потом убийца стащил труп на пол и еще пару раз воткнул ему нож в сердце, и… он плакал. Ему было больно. Я слышала его сердце, оно бешено колотилось в груди, как будто сопротивлялось происходящему. Потом этот парень переоделся, одежда была у него в сумке, и одел перчатки. Тогда он начал суматошно бегать по дому, но тут зазвонил телефон. Он даже не переживал на этот счёт, взял трубку, и – она отвела от меня взгляд и подняла голову на близнецов. – это был Франд, убийца кивал и улыбался, Франд тоже. Потом он положил трубку и продолжил бегать по дому, тогда он выпотрошил все шкафчики в большой комнате и взял маленькую коробку. Он забрал семейную коробку принадлежности. И быстро убежал из дома. Сбежал вниз по лестнице и тут же напоролся на чёрную машину. Парень осмотрелся по сторонам и заскочил в неё, когда машина отъехала, то к дому подошёл Франд. Брат постоял внизу немного и пошёл наверх. …О, а его мысли, он проклинал убитого и в то же время радовался. Убийца не закрыл дверь, поэтому Франд легко вошёл внутрь. Он замялся на пороге. Я видела, как он открывал рот и не мог пройти дальше, я не слышала, что он говорил, потому что все мы знаем, что обычно мои видения немые. Как печально всё – таки. Я так и не знаю, сделает мне предложение Максим. Ой, извините. В общем Франд вошёл в комнату и сразу же упал у стены, он смотрел на труп пару минут, а потом у него перед глазами вспыхнула наша Лекимочка и он сорвался с места. Я никогда и не думала, что братец может так быстро бегать. Он моментально домчался до её дома, а там неловко схватил её за руку, а она, когда пыталась повернуться, не так поставила ногу и упала. Моя милая, надеюсь, ты не ушиблась, но ничего, я бы подумала на твою болячку.

– Фу! Мама, она снова свои нежности Лекиме говорит. Меня сейчас вырвет – начал свои вопли Глумир от нетерпения.

Я поправила прядь волос, а он грохнулся с дивана на пол, а потом протащился по нему пару метров и уткнулся головой в стену. Как хорошо обладать телекинезом. Мне нравилось применять свою силу против него, особенно когда он был слишком противным. Вся семья считала, что мы с Глумиром переваривать друг друга не можем.

Я погладила Кролин по коленке, чтобы она не беспокоилась, будто её сестра против нежности в свой адрес. Я понимала, что ей это необходимо.