Татьяна Славина - Черный дар. Наследник старого колдуна

– Чего это ты, милок, тут расселся? – проговорила женщина, подходя ближе. – Разве я велела тебе забираться так далеко в лес? Здесь ведь и волки водятся, и медведи.

– Ха, думаешь, я не знаю, что летом хищники на людей не нападают?

– Ну, коли ты такой умный, отнеси корзинку в мою хижину: заработай свой ужин.

– Очень нужно! Неси свою корзинку сама, жирная корова!

– Ах, вот ты как разговариваешь со взрослыми? Погоди же, паршивец, вот посажу я тебя в коморку с крысами, да подержу там голодного денек-другой. Посмотрим, не научишься ли ты тогда вежливости.

Эрита отвесила мальчугану подзатыльник и больно сжала его плечо своими шершавыми руками.

– От меня не убежишь! – женщина поволокла упирающегося Каррона к опушке.

Крысиная коморка оказалась довольно вместительной, по меркам остроушек, землянкой. Каррону же пришлось согнуться в три погибели, чтобы хоть как-то поместиться в ней. Мальчуган сидел на полу, подтянув ноги к груди и почти упираясь носом в коленки.

Эрита захлопнула тяжелую деревянную дверь и привалила ее снаружи увесистым камнем.

– Подумай на досуге о своем поведении, малец! – послышался сердитый голос женщины, потом раздались ее удаляющиеся шаги, и все стихло.

– Подумай на досуге! – передразнил кормилицу Каррон, пытаясь устроиться поудобнее. – Конечно, подумаю, только уж точно не о том, как лебезить перед всякими коровами вроде тебя.

И он стал ломать голову над тем, как сбежать из коморки, а потом и вообще от остроушек. Не нравился ему этот народец, совсем не нравился.

Откуда-то из угла вышмыгнула крыса. Она бесстрашно уставилась бусинками глаз на необычного затворника, пошевелила усами, принюхиваясь, и засеменила к ноге Каррона. Мальчуган заметил зверька, когда он уже взбирался по штанине к его коленке.

– Пошла отсюда, скотина! – Каррон стряхнул крысу с ноги и схватил ее за хвост.

Та в ответ впилась зубами в палец.

– Ах ты, стерва вонючая! Кусаться вздумала?

Мальчишка другой рукой схватил зверька поперек туловища и сжимал до тех пор, пока та не перестала дергаться. С отвращением отбросив от себя мертвую крысу, Каррон уперся ногами в дверь, пытаясь отворить ее.

– Ничего у тебя не получится, приятель, хоть ты и велик ростом, – услышал он вдруг негромкий голос из дальнего угла коморки.

– Да тут и говорящие крысы водятся? – не то удивился, не то испугался Каррон.

– Что ты, что ты, я – не крыса! Почкун – разрешите представиться.

– Пачкун? – насмешливо повторил Каррон, припомнив, что так презрительно называли младенцев Темные Сестры.

– Не пачкун, а почкун. От слова – почки. Это моя должность. А зовут меня Снак.

Из темноты выступил пожилой с виду остроушка в помятом зеленом костюме.

– Пачкун Снак – в лужу бряк, – съехидничал Каррон.

– Э, да ты просто невоспитанный мальчишка, разрешите заметить! – разочарованно протянул остроушка.

– Нечего тут замечать. Я – баг, повелитель ведьм из меловой пещеры. Со мной – не шути!

– Ах, как страшно! А не твоих ли Темных Сестер завалило в пещере недавно?

– Завалило в пещере?

– Ну да, завалило в пещере. Думаю, это они о тебе так сильно горевали, что камни не выдержали.

– И никто не вытащил их из-под камней?

– А кому нужны зловредные бабы, разрешите вас спросить? Да они не только всем в округе надоели своими пакостями, но и нашему народу насолить успели.

– Да они о вас, остроушках, и знать не знали, и слышать не слышали! – пытался защитить Темных Сестер Каррон.

– Не знали – не избавились бы от тебя обманом, втолкнув в наш огненный хоровод.

– Рута, – догадался мальчуган.

– Да все они такие! Обозлились на мужчин, вот заодно и весь мир возненавидели. Знаем мы этих воровок!

– Почему это – воровок? – удивился Каррон.

– Воровки и есть. Кто с наших камней провизию воровал, разрешите полюбопытствовать?

– У нас коровы были, огород, мука с мельницы. А про камни какие-то я впервые слышу.

– Может, ты и не слышал, мал еще. А вот при старом баге нам житья не было от Темных Сестричек. Видел ли ты большие плоские камни, разбросанные окрест деревень?

– Я в деревни не ходил! – слукавил Каррон.

– Так вот, с давних времен люди мазали те камни кровью и разжигали возле них огонь – почитали! А мы по ночам устраивали на тех камнях танцы. Народ наш веселый и работящий, разрешите вам доложить. Мы всегда рады были людям помочь. Колосья на полях вверх тянули, помогали им наливаться. По весне – трясли и щипали почки на деревьях, чтобы они поскорее раскрылись. Это мы, почкуны, делали. Плодуны – те плоды соком наливали, по осени их в яркие цвета раскрашивали. Если нас разозлить, все вокруг поблекнет, завянет, голодные времена настанут.

Люди это всегда понимали, хоть редко кто из них видел нас за работой. Вот почему они самый первый овощ из огорода, самый первый плод или созревший колос несли на плоский камень. Капуста, репа, лепешки, каравай хлеба – все это благодарность за нашу помощь.

А бабье ваше из меловой пещеры повадилось подношения селян себе забирать. Им – сытно, а нам – обидно. Ну, теперь-то уж никто у нас подворовывать не станет!

– Так ты не врешь, что Темные Сестры погибли в пещере? – мрачно прервал словоохотливого остроушку Каррон.

– Разрешите заметить, остроушки никогда не врут, – обиделся тот.

– Я смотрю, ты – и работящий, и правдивый, и то, и се.… А чего ж ты в этой коморке вместо крысы сидишь, такой хороший, а, Пачкун?

– Сколько раз тебе повторять, что я почкун по имени Снак, а не тот, кто пачкает под себя?

– Выходи, Снак! – раздался снаружи голос Эриты, и дверь распахнулась. – Надеюсь, теперь ты не спутаешь мою козу с лошадью и не будешь скакать на ней по ночам вместо того, чтобы пасти невинное животное подальше от леса?

– Так ты еще и пастух, разрешите поинтересоваться? – передразнил Снака Каррон. – А может, ты – лихой наездник, а, старина?

Снак гордо вскинул остроухую голову и молча прошествовал мимо Каррона к выходу. Мальчишка хотел уже, было, встать на четвереньки и последовать за ним, но дверь захлопнулась прямо перед его носом.

– Тебе еще рановато вылезать из коморки, милок! – рассмеялась, уходя, кормилица.

В сердцах Каррон по привычке щелкнул пальцами, но ни одна искра не вспыхнула на ненавистной двери.

В лесной чаще на крошечной поляне мерцали огоньки. Пламя необычных голубых свечей образовало правильный круг, обрамляя такое же круглое око лесного родника. Ясноглазка умастила каждую свечу особым ароматным маслом, чтобы отпугнуть от огня глупых ночных мотыльков. Провидица не могла допустить, чтобы хоть одна из двенадцати свечей погасла во время ритуала от массы летящих на ее свет насекомых.

Этой ночи Ясноглазка ждала три года! Именно сегодня луна должна была на короткое время очутиться в самом центре колодца, образованного стволами окружающих Священный Источник деревьев. Отражение Покровительницы Мудрости расположится в центре чаши родника, и тогда наступит мгновение, когда можно напрямую обратиться к ней за советом и получить ответ. Ясноглазка давно поняла, что спросит она у своей покровительницы. Только бы тучи не затянули небо!