Снорри Сторсон - Золото лепреконов

– Кого я вижу? Мой любимый племянник Вицли и Михаэль Зава! Добро пожаловать в мои владения. Не бойтесь, я вас не обижу. Сегодня у меня хорошее настроение.

Что-то произошло, и Бабуля изменилась. Эманации Зла втянулись куда-то внутрь, морщинистая кожа разгладилась, вонь исчезла. Буквально за мгновение Бабуля превратилась в обычную маленькую старушку. Старушка двинула рукой, и Зава оказался свободен от оков, кандалы просто исчезли.

– Не дрожи Вицли Шмель, я не собираюсь съедать вас живьем. Я уже перекусила. Я просто хочу знать, почему ты здесь? И не один. Почему ты раз за разом нарушаешь все мыслимые и немыслимые законы лепреконов? Почему с тобой так много проблем и почему ты, в конце концов, не издох благополучно на поверхности? Не молчи, ответь же что-нибудь, а то я уже начинаю сердиться.

Вицли Шмель был так напуган, что не смог бы выговорить ни слова, даже если бы хотел. Но сказать ему было абсолютно нечего, и он молчал, издавая что-то среднее между мычанием и стоном. За него вступился Зава.

– Послушайте, Бабуля, Вицли Шмель тут ни при чем. Это все моя вина, я безрадостный алкаш-неудачка, я задолжал…

– Тебя я хорошо знаю, Михаэль Зава, – Бабуля говорила спокойно и даже с улыбкой, – я тебя знаю потому, что ты привязан к этому лепрекону так же, как он привязан к тебе. Ваши жизни скованны Судьбой. Я время от времени развлекаюсь, наблюдая за твоими попойками. А теперь скажи мне, Михаэль Зава, что ты знаешь об этом лепреконе?

– Я знаю, что Вы его выгнали за то, что он вел себя не очень хорошо.

– И это все?

– Все, – простодушно кивнул башмачник, растирая затекшие от оков руки.

Старушка захохотала. Она тряслась от смеха и не могла остановиться. Казалось, что сама пещера трясется от хохота вместе с ней. Она смеялась долго, так долго, что Зава уже даже устал бояться. Он успел успокоиться, растереть затекшие в кандалах руки и тайком расправить спину. Ему сильно хотелось есть, но еще больше хотелось выпить… хотя бы воды, но, лучше бы – вина. Лепрекон же, наоборот – с каждым новым переливом бабулиного хохота, делался все испуганнее и испуганнее. Наконец Бабуля отсмеялась и задумалась. Она замерла, уйдя в себя.

– Ладно… я не стану тебе ничего объяснять, Михаэль Зава. В конце концов, если сам Вицли Шмель тебе не объяснил, то и я не буду. Настроение у меня хорошее, я давно уже так не смеялась… да вообще никогда! И я не желаю вам смерти. Но и оставить вас безнаказанными тоже нельзя. Так как же быть? – Бабуля замолчала, видимо, ожидая ответа на свой вопрос. Повисла неожиданная пауза.

– Э-э-э это был вопрос или… – не удержался Зава.

– Да уж, это был он самый – вопрос! – рассвирепела Бабуля. – И я таки жду на него ответ!

– Ну… может это… отпустить? – неловко предложил башмачник.

– Кого?

– Меня… и… его…

Очередной приступ веселья не заставил себя ждать. Старуха рыдала от смеха и не могла остановиться. В конце концов, она, измученно всхлипывая, просто махнула рукой, развернулась и исчезла за дверью. Зава отметил про себя, что дверь она не заперла.

Лепрекон сидел на столе, уткнувшись взглядом в одну точку, с совершенно непроницаемым лицом. Заве вдруг стало нестерпимо любопытно – почему Бабуля так развеселилась.

– А скажи мне, Вицли Шмель, почему это Бабуля так развеселилась?

– Я не знаю.

– Но она явно не держит на тебя зла.

– Ты не знаешь ее. Все она держит. Она злая на всех уже просто потому, что она та, кто она есть – она Бабуля! Я только не пойму, почему она нас до сих пор не убила.

– И дверь не заперла.

– Нет смысла нас запирать. Отсюда не убежать – это тебе не Яма. Кто-то идет!

Дверь открылась, и вошло несколько лепреконов в полном вооружении. Одним из них был Вонючка. А вслед за ними вошла лепреконша преклонного возраста в белом платье.

– Мамаша! – воскликнул Вицли Шмель и, ловко спрыгнув со стола, кинулся к ней в объятия.

Обняться с матерью ему не дали, охрана перегородила дорогу копьями. Вицли Шмель с размаху заехал Вонючке по физиономии, Вонючка в долгу не остался, и завязалась драка. Лепреконы двигались так быстро, что Зава не успевал за ними следить. Единственной неподвижной фигурой в клубке вопящих, мельтешащих фигурок была принцесса фон Шмель. Дело обходилось без оружия и Зава решил не вмешиваться. Вицли уложил трех стражей и остался один на один с Вонючкой. Ему изрядно досталось, он еле дышал, но и Вонючка получил сполна – из носа текла кровь, одна рука болталась обездвиженная. Мать Вицли Шмеля спокойно наблюдала за дракой. Похоже, ей было даже интересно, чем все закончится. Вонючка не выдержал и потянул кинжал из ножен.

– Вот так, да? – съязвил Вицли Шмель.

– А ты первый кинулся!

– Так не надо друзей предавать, вот, что я тебе скажу, подлый ты лепрекон.

Вицли рванул вперед, Вонючка отпрыгнул, доставая кинжал. Вицли посторонился, и двинулся по кругу, выгадывая лучшую позицию для атаки. Как-то незаметно в его руке тоже нарисовался клинок одного из поверженных противников.

– Я тебя не предавал!

– Да? А кто орал и подмогу звал?

– Я подмогу не звал, я просто орал. Потому… испугался и не ожидал, а я когда испугаюся… всегда ору.

– А ну, стоп! – Оборвала поединок Принцесса лепреконов. Голос ее был наполнен властью настолько, что противники тут же остановились и повернулись, вытянувшись чуть ли не «во фронт». Точнее, вытянулся Вонючка, а Вицли просто встал ровнее, выказывая тем самым некоторое уважение.

– Зачем ты вернулся, ведь я тебя предупреждала?

– Мать, так уж вышло.

– У тебя всегда «так уж вышло»! – Разозлилась Ле Улиншпиль фон Шмель. – Зачем ты бил бедного Вонючку? Он же тебе сказал, что не виноват, а это правда. Даже, когда мы вас загребли, он ничего не хотел говорить. И это я настояла на том, чтобы он вот сейчас сопровождал меня сюда. Ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь, а иногда ты и не думаешь, и не делаешь! Вот, в чем твоя проблема. Много горя принес ты всем лепреконам, а нашей линии, так особенно. А теперь… теперь ты во власти Бабули. Как я, собственно, и предсказывала.

Разгневанная, она развернулась и выбежала из пещеры. И, похоже, что один только Миха успел заметить слезы на ее глазах. Вицли Шмель не смотрел на мать. Сначала ему было просто стыдно, а потом она повернулась, и он так и не увидел ее лица. Вицли плюнул Вонючке под ноги и полез обратно на стол. Вонючка собрал своих солдат и, шатаясь, компания вывалилась из пещеры.

– Опять, Вицли, все у нас наперекосяк, – заметил Миха.

– Ничего, скоро придет Бабуля. Ненавижу ее…

– Бабулю?

– Свою мать!

– За что?

– За все!

– А я свою даже и не помню, – вздохнул башмачник.

Они сидели, понуро уставившись куда-то в одну точку. Хотелось есть, хотелось выпить, но, похоже, что никто не озаботился кормежкой пленников.