Александр Кеслер - Хулиганские стихи. Сборник

На равнине – средь холмов
Царство издревле стояло.
Рядом лес дремучий рос,
Там братва народ пужала.

Самым грозным заводилой
Был бессмертный тип – Кощей
Ежли кто-то не по нраву,
Не собрать тому костей.

А его сестра Яга —
Это ж чистый каннибал:
Жарила в печи детишек.
Леший бабке помогал.

И Горыныч – не подарок,
Прям в три глотки Змей бухал,
А затем своей отрыжкой
Он посевы выжигал.

Соловей Разбойник – гопник
Всех проезжих обирал,
А девчонок, гад бесстыжий,
Свистом грозным раздевал.

Упыри и Вурдалаки
От других не отставали:
Беспределили по полной —
Из народа кровь сосали.

Водяные и русалки
Тоже там при деле были,
Завлекали, песни пели,
Люд под воду волочили.

* * *
Царь в расстройстве чувств и мыслей
Очень уж переживал,
По традиции старинной,
Царский он указ издал:

В нем публично царь поклялся,
Что любого наградит,
Кто лесную эту банду
Вразумит и приструнит.

Но охотников, однако,
Что-то не было, и нет,
И от витязей былинных
Не остался даже след.

Приходили лжегерои,
Чтобы денежку срубить,
Только наш царек смышлёный
Не желает зря платить.

Всё проверит, убедится,
Что ему туфту суют,
И пройдох определяет
На казенный, на уют.

Уж тюрьма от вралей пухнет,
Больше некуда садить,
Размышляет самодержец:
«Может, сотни три убить?»

А и верно, что тут думать?
Что зря лодырей кормить?
Перву сотенку повесить,
А вторую утопить…

Третью можно, ради смеха,
Медведями затравить,
Или лучше для острастки,
Всем им головы срубить?

Вот и первого пройдоху
Днём погожим, поутру
Вымыв и побривши шею
Подтащили к топору.

Вдруг детина прослезился,
В ноги батюшке упал,
И при всём честном народе
Вот такую речь сказал:

«Я – мужик, зовуся Федотом,
Сам я хил и дюже глуп,
Но братишка мой, Ивашка,
Справится, даю я зуб!

Если скажет амператор:
Выди, Ванечка, на бой,
То из нечисти поганой
Не уйдёт никто живой!»

Самодержец удивился,
Бороденку почесал,
И тот час служивым людям
Топнув ножкой, приказал:

«Отыщите мне Ивана,
Пусть предстанет предо мной.
Только, помните, вандалы,
Парень должен быть живой.

Знаю я вас – костоломов,
Повредите – всех убью,
Или, лучше – вас в темнице
До единого згною».

* * *
Ванька – местный дуралей был,
Лес тот знал, как дом родной:
Там охотился частенько,
Собирал грибы весной.

Лодырь был он по натуре,
Не любил, блин, воевать,
Только случай тут особый —
Нужно братку выручать.

Ну, и деньги не помеха,
Если царь решил отдать,
Он братву лесную тут же
Поспешил к ногтю прижать.

Заявился в дом к Яге,
К стулу бабку привязал,
И старухе с умным видом
Ванька строго так сказал:

«Пожила ты, бабка, вволю,
Ну, пора и на покой,
Опущу гнилую тушку
В очистительный огонь.

Сколько душ сама спалила?
Сколько съела детворы?
Поигралась в людоедов?
А теперь ты вне игры!»

Так сказав, Иван старуху
Вместе с мебелью берёт
И в открытую печурку
Головой вперед суёт.

«Пощади! – орет старуха, —
Не губи, Иван, Ягу!
Я тебе, сейчас как другу,
В твоём деле помогу!»

«Это правильно, колдунья,
Что стоять на полпути?
Ты мне, старая поведай,
Как всю нечисть извести.

И с детями не балуй ты,
А то бошку откручу,
Я сурьезно обещаю,
И не думай, что шучу».

Бабка злобно засопела
Прошептала: «Ну, дурак…
Весь в папашу идиота,
Все у вас в роду не так».

– Эх, едрёна кочерыжка.
Ах, поганая ты вошь,
Я с тобой, как с человеком…
Родословную не трожь!

– Всё, Ванюша, осознала.
Только ты меня не бей.
Мы здесь мелкие все сошки,
Тебе нужен царь Кощей.

Он здесь главный мафиози,
Самый центровой злодей.
Чтобы нечисть изничтожить,
Ты бессмертного убей.

– А не сбрендила ты часом?
Не объелась белены?
Как его валить прикажешь?
Из ружа иль с «Сатаны»?

– Из ружа его не свалишь,
И из пушки не возьмешь,
Одолеть Кощея сможешь,
Если смерть его найдёшь…