Кима Мерзликина - Сестры Айнур. Дети Солнца и Луны. Изабель

– Сегодня у родителей годовщина. В этот день папа сделал маме предложение.

Изабель закатила глаза.

– Ага. Давайте еще праздновать, когда они нас зачали.

– Иззи! – возмутилась сестра.

– Что? Я не права? По-моему, это глупо: праздновать каждую дату. Когда впервые поцеловались, когда встретились, посватались… Это же абсурд!

– Ты просто никогда не любила. Crois-moi 47 47 Поверь мне (франц) , когда встретишь того самого, захочешь запомнить каждое мгновение, проведенное с ним.

– Надеюсь, меня это обойдет стороной, – Иззи покачала головой и поднялась в свою комнату.

– Не забудь, ужин в шесть! – донеслось до нее.

– Ага, – в ответ выкрикнула она и захлопнула дверь.

Зайдя в свою комнату, она высвободилась из повседневной одежды. На ней была все та же майка с семью смертными грехами, что так нравилась.

«Ты просто никогда не любила. Поверь, когда встретишь того самого, захочешь запомнить каждое мгновение, проведенное с ним» .

Иззи усмехнулась и подошла к полке с книгами. Она-то не знает. Куда уж ей. Она, конечно же, не могла сказать, что любила Дрейка, тут, скорее, был физический интерес, но и бесчувственной не была. На полках стояли книги, рассортированные по сериям и авторам. Так, на самой верхней стояли все семь книг о Гарри Поттере исерия книг Корнелии Функе о «Чернильном мире». Затем шли «Таймлесс», «Орудия Смерти», «Гостья»… Посредине, на самой удобной для нее полочке стояла любимая серия «Академия вампиров», «Кровные узы» и еще пара книг обожаемой писательницы Ришелль Мид. Еще ниже разместились книги других авторов фантастики и фентэзи, и даже была парочка из раздела классики.

Так, к примеру, полюбившиеся ей «Один день» Дэвида Николса и книги Джейн Остин. Девушка достала одну наугад и уселась на кровати в позе лотоса. Она не могла сказать, что вообще испытывала какие-то супер теплые чувства к противоположному полу, но всегда трепетала, читая об этом в книгах. Ей нравилось проживать чью-то жизнь, вживаться в роли, которые ей не предназначены, чувствовать и переживать все то, что переживают герои. Она, казалось, была представителем того вымирающего поколения людей, кто еще предпочитал книги фильмам и, более того, читал их.

Но для нее любовь, как и семейные узы, существовали только в книгах. Она считала, будто реальность слишком испорчена для этого. Может, так оно и было. Чувствовать и любить в книге совсем не то же самое, что в настоящей жизни. Ни тебе красивого сюжета, ни иронии, ни вскружающей голову сказки, ни прекрасного принца… Все выходит коряво и настолько неискренне, что порой кажется, лучше вообще ничего не чувствовать.

Как там писала Кассандра Клэр? «Меня всегда забавляли признания в любви, особенно если она безответная». Да, именно так. Отметив, что она взяла именно эту книгу, она вспомнила о той, что начала совсем недавно и отложила историю о приключениях Клэри Фрэй, продолжив читать «Портрет Дориана Грея».

К ужину она спустилась как раз вовремя, чтобы заметить царящую обстановку небольшого хаоса на кухне. На первом этаже пахло яблоком и выпечкой. Изабель прошла мимо гостиной на кухню и увидела, как ее сестра и отец судорожно приводят в порядок священную обитель матери и накрывают на стол.

– А, Изабель, – поднял глаза на «старшую» дочь Натан. – Что ты стоишь? Помогай.

Она уже пожалела о том, что спустилась. Глубоко вздохнув и успокоив разбушевавшиеся нервы, она прошла в столовую, которая располагалась рядом с кухней, и помогла возбужденной Эбби расставить тарелки и сервировочные приборы. Вскоре, на столе очутился и расхваленный яблочный пирог. Габриэлла любила яблоки, поэтому на любом празднестве их стол украшали яблочные блюда. Все выглядело как обычно в эти пятничные дни, но не было главного элемента.

– Где мама? – спросила Иззи, ставя на стол два бокала для родителей.

– Она придет с минуты на минуту! – с широко раскрытыми глазами произнесла сестра.

Изабель была уверенна, дай ей волю, она схватилась бы за голову.

– Я думала, она должна была готовить с вами.

– Она даже не знает, что мы сегодня что-то празднуем.

– Хм, вечеринки-сюрпризы снова в моде? – усмехнулась Изабель.

Эбби ничего не ответила и снова сосредоточилась на подсчете тарелок, ложек, стаканов, а так же приготовленных ею блюд. Готовка была еще одним ее талантом, на который не была способна Изабель.

Кухня и Иззи – две несовместимые вещи, которые при соприкосновении дают первоклассный взрыв, достойный утреннего беспорядка на ее голове. Девушка уселась в кресло у окна рядом с небольшой книжной полкой и принялась наблюдать за этим нелепым представлением. Она только сейчас заметила, что на сестре было белое платье в красный горошек, которые носили в прошлом веке, а волосы были искусственно завиты плойкой. Даже неестественные вещи на ней смотрелись вполне естественно. Убедившись, что все, наконец, готово, Эбби взглянула на сестру и с неодобрением покачала головой.

– Тебе нужно переодеться. Во что-то… праздничное.

Ха! Если под праздничным она имела то «голое» платье, каким его называла Моник, то ничего не выйдет. Эбби спрятала его в тот же день, как увидела его на сестре. Наверное, ее высокоморальные принципы тогда взлетели на воздух.

– Только без черепов, – добавила она. – И ничего вызывающего.

Изабель усмехнулась и одарила сестру взглядом, который так и говорил: «Ни-за-что».

– Давай, Изабель. Не порть маме праздник, – на кухне появился Натан, и ухмылка на лице девушки сменилась молчаливым презрением. – Живо.

Спорить с отцом не было смысла, поэтому она с неохотой оторвалась от кресла и поднялась в свою комнату. Из того «праздничного», о чем говорила Эбби, у Изабель была лишь мишура с Рождества, которой она обмотала себя в прошлом году, чтобы не казаться «слишком мрачной для такого праздника», как выразилась та же самая Эбби. Конечно, была еще тайная коробка с подарками от сестры, которую она зареклась никогда не открывать, но она не просто так дала себе это обещание. Поэтому, не долго думая, Иззи нацепила на себя первое, что попалось под руку, убедилась, что там нет ни единого черепа, креста или провокационных фраз, типа семи смертных грехов на французском, надела джинсы и снова спустилась вниз.

Дом был готов принять хозяйку. По случаю «вечеринки-сюрприза», в доме был приглушен свет: по легенде, его оставшихся обитателей не должно было быть здесь, и самые активные члены семьизамерли в ожидании приезда Габриэллы.

Изабель предусмотрительно взяла с собой недочитанную книгу и снова устроилась в кресле в столовой. Когда окно осветили фары приближающейся машины, Эбби и отец оживились: они тут же бросили все свои дела, приведя все в первоначальный вид – нужно поддерживать легенду! – и спрятались за косяками у дверного проема. Изабель была приглашена встать вместе с ними.