Кима Мерзликина - Сестры Айнур. Дети Солнца и Луны. Изабель

– Опять с этой девицей из школы? – спросил незнакомый голос.

– Да, та, что постоянно одевается, будто сошла с обложки рокерского альбома. Эта… непостоянная, – задорно добавил второй незнакомец.

– Ее зовут Изабель и, между прочим, она…

– Никто не собирается сегодня заниматься, верно? – строго спросил еще один голос. К удивлению Изабель, он был женский.

– Мы…

– Прости, – Дориан снова взял трубку. – Я сейчас… дома.

Иззи не стала вникать в смысл услышанного ею разговора, она просто хотела положить трубку.

– О, не знала, что у тебя дома нескончаемые вечеринки. Или, может, бойцовский клуб? А девушка кто – ваша личная танцовщица?

– Изабель, – осуждающе прохрипел парень. – Ничего подобного, просто…

– Еще один факт, который мне не следует знать, – раздраженно ответила девушка.

– Изабель…

– Знаешь, я поняла кое-что.

Даже из-за всей этой истории с личными чувствами Моник, Иззи уяснила еще одну вещь – Дориан, может, и не маньяк, но явно не хочет пускать ее в свою жизнь.

– Ты ничего мне не рассказываешь о своей жизни, но с удовольствием рвешься все знать о моей. Так не выйдет, – выдохнула она. – Или все или ничего.

Она бросила трубку, так и не услышав его ответа. Если он знал ее хорошо, а, по всему, он знал, то он не станет звонить и писать ей сегодня. Она все равно ему не ответит. А то, что она о нем знала, та малая часть, которую она о нем знала: он уважит ее выбор и лучше подождет до завтра и снова попытается с ней объясниться. Так он и сделает.

Иззи отложила телефон и принялась за домашнее задание, которое давно должно считаться сделанным.

<<���Меня многое напрягает в моей жизни, но такого наплевательского отношения к ней я уж точно не потерплю. Мало того, что неделю назад отец оторвал меня от моего «Понтиака», Дрейк все больше начинает оборачиваться на других, так еще и Дориан плетет за моей спиной интриги. Вчера вечером я ясно дала ему понять, что не намеренна терпеть это более: или он говорит мне, чем и как живет, или вопрос закрыт – мы больше не встречаемся. Ну… То есть… Мы больше не друзья. Именно этот разговор и натолкнул меня на мысль проследить за ним во время школы. Конечно, я не совсем отчаялась… Это, скорее, мой план «Б». Но если он и дальше будет отмалчиваться – может быть уверен – я это сделаю. Он же следил за мной, так почему мне нельзя? Но он заметил меня быстрее, чем я смогла узнать что-то путное (лишь то, что Моник была права на счет его популярности – девушки следовали за ним попятам, или же бросали томные взгляды в его сторону), и мне ничего не оставалось, как идти своей дорогой в класс.

Я не стала сопротивляться утром и позволила ему довезти меня. Ни разу не взглянув на него, я надела наушники и включила музыку на обычную для меня громкость – то есть, на максимум. Он, казалось, изучал меня с насмешливым видом, прежде чем тронулся.

– Значит, говорить ты не настроена? – спросил он. – И, скорее всего, меня не слышишь.

О, а я слышала! Второй наушник оставался висеть на мне без дела, но этого он не видел.

– Или просто делаешь вид, что не слышишь, – как всегда, прочитал мои мысли «Агент 007». – Всегда так будешь себя вести?

Я хотела было прикрикнуть на него, сказать: «Да, буду», но быстро остыла. В конце концов, игра в молчанку всегда идет на пользу. Как он недавно сказал – я непредсказуема, как бы не пытался меня он понять. А, значит, мне это на руку.

На парковке я не отличилась болтливостью, что сильно било по моей натуре – я ж не затыкаю рта! И вот тут не выдержал он.

– Изабель, – позвал меня Дориан, и – черт! – я откликнулась. Взглянула ему прямо в глаза! В эти прекрасные карие глаза. – Я не скрываю от тебя свою личную жизнь, просто… Пойми. Есть вещи, которым лучше оставаться в тайне.

Примерно за секунду до этого он схватил меня за руку мягко, но властно, как и всегда. Наши прикосновения всегда казались мне чем-то необычным. Я не была кем-то вроде фетишиста, но я готова прикасаться к нему снова и снова, хоть всю вечность держать его за руку или спать на его плече – это чувство защищенности и безопасности рядом с ним вынуждало меня снова и снова прощать ему все обидные шуточки в мой адрес. Но не это. Я хотела сказать, что не имеет значения, что он там пытается скрыть, и давно пора было понять, что я не из тех, кто смотрит на «обложку» и еще кучу всяких аргументов «против», но не смогла выдать даже упрека. Думаю, мой гневный взгляд сказал все за меня. Его же чувство вины сказало, что я была права.

– А, знаешь, что? Сейчас мне плевать, что ты думаешь. Ты не можешь вечно казаться идеальным и скрывать свои недостатки. Меня это не устраивает. Говори правду, или все кончено.

Нас обдул теплый ветер, и тут, откуда ни возьмись, меня обняли сильные руки Дрейка.

– Ты, вижу, не торопишься на урок математики? – заигрывая промурлыкал он и поцеловал меня в щеку.

Я стояла, как вкопанная, будто была куклой, с которой играл кукловод. Я лишь незаметно высвободилась от руки Дориана и странное чувство, будто то, что я делала, было ужасно неправильным и… противным, вдруг охватило меня. Ощущение рук Дрейка на своей талии и животе, его губ у моего уха – этого не должно было быть. Все казалось настолько противным и неестественным, что я была готова сию же минуту высвободиться из его объятий. Но, конечно же, это было еще одной глупостью. Дрейк – тот, кто мне нужен. Без заморочек, обязательств, всей этой долбанной романтики… Дрейк идеально подходил мне по всем параметрам. Вдобавок, он мог оценить мое… тело. Меган Фокс я себя не считала, но и в третьем размере груди было что-то прелестное. Так считала не только я, по-видимому.

– Английского, – поправила я, и, кинув последний взгляд на Дориана, повернулась к нему спиной и ослепительно улыбнулась. – И да – это не тот урок, на который бы я хотела успеть, – соврала я.

Я вообще не хотела опаздывать

– Ну, что ж, мы можем его и пропустить, – лукаво улыбнулся он и обнял меня за талию. Мы двинулись к школе, оставив Дориана наедине с его скрытностью, а через мгновение растворились в толпе подходящих подростков.

Как и обещал Дрейк, первый урок мы пропустили. Мы спрятались в одной из кладовок, что не совсем выглядело романтичным, но зато мы, наконец-то, были наедине. Я решила еще немного помучить его и незаметно увертывалась от его губ, но позволяла ему меня обнимать и целовать. В щеку. И немного в шею.

Ладно, не немного. Преимущественно в шею. Я решила, что, если сделаю это потом, то наш первый и последующий поцелуи будут более особенными, а, может, и перерастут в нечто большее. Моник была права в одном – я слишком долго тянула. Не знаю, по той ли причине, что хотела больше чувств или же по той, какую сама не могла понять… В любом случае – я позволяла ему и так слишком много.