Игорь Ассман - Амнезия. Параллельные

– Это хорошо или плохо? – спросил я.

– Трудный вопрос, – ухмыльнулся он. – То, как вы себя ведете, чувствуете и реагируете, – чудесно. Это как эталон, каким должен быть человек. В вас все – положительно, и в мыслях, и в действиях. Но это, и огромная для вас опасность. Вы вернулись в старый, действительно, грязный мир с чистой душой. Лиза для вас, это ангел-спаситель. Уберите ее хоть на час и дайте вам выйти в этот мир, как вы очутитесь в лучшем случае в моем заведении, а в худшем – за решеткой. Да, Джон, вы этого может, еще не осознаете, но уже сегодняшний случай, на пустом месте, это подтвердил. Это как простой, деревенский наивный парень очутился в столице. С ним сразу случится столько бед. Пока он не перевернет свой деревенский мир, видения и поведения, и не примет правил игры большого города, или просто общества. Но вы, как я понимаю, не собираетесь, или не можете, его принять. Что вас ждет, я вам уже сказал.

– Я с вами полностью согласна, – вмешалась Лиза, – я страшно за него боюсь. Иногда, мне он действительно кажется святым. Это прекрасно, я просто тянусь к нему. Но что стало с Иисусом? Его убили. Боже, я не хотела бы такого с Джоном, я готова защищать его всегда и везде, но я не могу приковать его руку к своей. Что делать, профессор?

– Лиза, если вы думаете, что я знаю все в этом мире, то вы глубоко ошибаетесь. Да, я знаю и видел многое. Да, я не могу отрицать некоторые странные вещи, но и не могу их доказать. Джон, для меня это новый эксперимент, и он мне очень интересен. Но прежде всего, надо думать о его безопасности. – Джон – обратился он уже ко мне, – Лиза мне уже кое-что рассказала, не вините ее, она желает вам только добра. Что вы собираетесь делать в вашей жизни? Вы мне можете доверить ваши планы? Шаг за шагом.

Я задумался. Я доверял ему. То есть мой мозг и сердце.

– Я хотел бы, сначала, найти каждого, кому я причинил столько боли, и просто попросить прощение. Что-то говорит мне, что у меня камень упадет с души.

– Извините, что прерву вас. С точки зрения психиатрии и психологии, я вас прекрасно понимаю. Чувство вины, иногда даже ложной, приводит многих людей к помешательству. Одна из моих пациенток, случайно переехала собаку, та выпрыгнула ниоткуда и прямо ей под колеса. Случай обыденный, она не виновата. Да, ранимый человек может поплакать над мертвой собакой, даже внутренне извиниться, и на следующий день все забыть. Но она не забыла. Наоборот, с каждым днем чувство вины съедало ее. Она уже представляла, что у собаки были щенки, и им нечего было есть. Нет, она даже не знала, был то кобель, или сучка. Она сама раздувала эту вину, которой просто не было. Все кончилось печально, – вздохнул он, – она навсегда заперта в психиатрической клинике, и нет никакой надежды. Поэтому я знаю, что такое чувство вины. И понимаю вас. Если ваша вина вам не забывается, ее надо снять. Если вы считаете, что попросив прощение, вам станет легче, сделайте это. Хотя вы даже не знаете, с чем вы столкнетесь. Никто не знает. И если вы все-таки на это решитесь, попробуйте с малого, например с вашего соседа. Не начинайте с главных лиц. Только заимев хоть небольшой, но опыт, и если ваше желание не изменится, тогда продолжайте.

– Профессор, – ужаснулась Лиза, – вы что, одобряете эту его затею??? И даже советуете, как это делать? Да вы просто не знаете его. Я знакома с ним дольше. И не представляю, чем это все может закончиться.

– Милочка, – спокойно отреагировал тот, – я не сомневаюсь, что вы его знаете больше. Да, с порога, я уже мог посоветовать, увезти его на самое далекое ранчо, прямо сегодня, и забрать у него машину. И чтобы там не было ни одной души рядом. Только покой и природа. Но. Чувство вины, а оно у него есть, и вы это знаете, съест его и там. И закончиться все может даже хуже, чем вы это представляете. Поэтому, я вам этот вариант и не высказал.

Я опять почувствовал себя вещью. Чувство стало двояким. С одной стороны было обидно, что вот так, без меня, двое хороших людей сейчас решают мою судьбу, как какого-то старого дивана. Выкинуть ли его, или переставить, и куда. С другой стороны, было чувство благодарности к этим людям. Я был им никто. Оба уже выполнили по отношению ко мне свои медицинские функции, и могли бы просто и с чистой совестью про меня забыть. Ведь я не был последним пациентом, ни у того, ни у другого. Но они сидели и так серьезно пытались мне помочь, каждый по-своему. Я был безумно благодарен обоим, и мне было приятно.

– Будьте всегда рядом, – услышал я голос профессора, – и заранее заручитесь поддержкой какого-нибудь адвоката. По медицинской части, поддержку ему я беру на себя. Только позвоните мне, если надо.

– Лиза, – вступил я, – у тебя же своя работа, планы, жизнь. Оставь меня, я не стою того, чтобы из-за меня…

– Стоишь, – вдруг прервала она. – Что ты знаешь о моих планах? Что ты вообще обо мне знаешь?

Она была права, я действительно никогда ее о ней самой не спрашивал. Я даже не знал, сколько ей лет.

– Молодые люди, – вмешался профессор, – мы так можем говорить часами, и самое интересное, что каждый из нас будет по-своему прав. Честно говоря, когда я ехал к вам, у меня было много вопросов, касающихся феномена пребывания его в состоянии клинической смерти. Сейчас я уже не хочу об этом говорить. Нет, эта тема не снята, наоборот, мне становится все интересней. Его поведение в настоящее или будущее время, является результатом этой темы. Так или иначе, мы к ней уже приступили, только с конца. Давайте так и продолжать. В конце концов, мы выйдем и к истокам. Но уже разобравшись с последствиями. Это даже немного необычно, но не менее интересно.

– Джон, – обратился он ко мне, – продумайте хорошо ваши будущие шаги, прежде чем их сделать. Если вы почувствуете хоть на минуту, что вам их можно не делать – остановитесь. Этот вариант был бы самым лучшим. Для всех нас. Мы бы сразу перешли бы к истокам, то есть, начали бы детально анализировать, что же случилось с вами на том свете. Но если вы не сможете, то, по крайней мере, всегда держитесь Лизы. Не выходите без нее никуда за порог своего дома. Если она, конечно, на это согласится.

– Лиза, – подумайте хорошо, надо ли в действительности вам все это. В самом худшем случае он окажется в одной из моих больниц, и, поверьте мне, я о нем побеспокоюсь лично. Если же вы все-таки решитесь, не отпускайте его никуда одного. Вы – его ангел-хранитель.

– Джон, – обратился он ко мне, – не чувствуйте, что без вас за вас решают. Будь на моем месте другой психиатр, он уже забрал бы вас и поместил в больницу. Мне трудно объяснить вам по каким мотивам. Не, вы ничего не сделали, и вы хороший, нормальный и полноценный человек. Постарайтесь воспринять некоторые ограничения, как забота о вас в лучшем смысле этого слова.